почве – вам с непривычки интересно будет.
Потапов ещё не придумал, как он будет Пифона через границу везти – у него же нет загранпаспорта и визы. Но он не сомневался, что что-нибудь сообразит – у него же три головы. А пока Потапов и Сидоров пошли в Музей Акрополя смотреть всякие древности, которые выкопали из афинской земли. А Пифон не пошёл – он таких древностей навидался, когда они ещё не древностями были, а банальнейшим новоделом.
В музее Потапов долго стоял в недоумении каменным раскрашенным изображением трёхголового дракона 570-го года рождения до нашей эры. Дракон с фронтона храма изображал трёх развесёлых и слегка нетрезвых, на взгляд высокоморального Потапова, молодцев, сросшихся в области бёдер в длинный перекрученный хвост, раскрашенный синеньким и красненьким. Один из этих чернобородых усатых удальцов держал чашу, другой – птицу, а третий почему-то траву весьма абстрактного вида.
– Один держит выпивку, другой закуску, а третий что? – спросил наивный Потапов.
– Занюхать, – подсказал Сидоров, который как студент знал тёмные стороны жизни молодёжи. – Травка – она и в Греции травка. Хоть ты студент, хоть ты дракон.
Потапов задумался: может, это тоже его родственник? Вон какой трёхголовый, аж шестирукий – до такого Потаповская анатомия не дошла. Может, его тоже надо спасать? Превратить из камня в живого дракона или убедить не нюхать вредную травку… впрочем, возможно, это скромный букет для любимой девушки, и испорченный Сидоров глубоко не прав.
– Ну, пошли дальше, – потянул его за лапу Сидоров. – Сколько можно на это чудо-юдо пялиться.
Потапов бросил последний, контрольный взгляд на дракона и немного успокоился: зверюшка выглядела жизнерадостной и срочного спасения вроде не требовала.
«Ну и хорошо, – подумал Потапов. – За один раз спасти двух драконов тяжело даже мне. Если что, я опять в Грецию приеду и вот этого тоже спасу. Мне вообще-то Греция нравится. Тут почему-то всегда погода хорошая, даже непонятно».
Уходя из зала, Потапов оглянулся. Трёхголовый дракон VI века до нашей эры подмигнул ему, но Потапов решил, что почудилось.
– А ничё так потомки получились, – сказала та голова, что с птицей, той голове, что с чашей. – Симпатичные и сердечные – ишь ты, статую каменную пожалел!
– Он почуял, что мы – не статуя, – сказал тот, что с травой. – Он заподозрил, что ночью мы оживаем и летаем над Акрополем, как три тысячи лет назад…
И понюхал свой букетик, сорванный в VI веке до нашей эры.
– Ничего он не понял, – хмыкнул тот, кто с чашей. – Мы хорошо замаскировались. Ладно, замираем, вон смотритель идёт…
– А, ерунда, это Яни, хороший мужик, он не выдаст, – отмахнулась та голова, что с птицей. – Надо его как-нибудь покатать по небу, когда он на ночное дежурство выйдет.
– Ага, Яни-то не выдаст, а за ним следом экскурсия. Быстро все замерли! – скомандовал тот, что с травкой.
И дракон о трёх головах притворился неживым, стараясь сделать как можно более тупые лица.
Глава 10. Шубка для дракона
Поездка подходила к концу, туристы покинули Афины, бегло осмотрели Македонию, про которую Пифон ворчал, что это не греческие земли, а варварские, и где-то уже совсем близко замаячило возвращение домой. Но перед самолётом их завезли в огромный шубный магазин. Надо сказать, что в Греции есть такой популярный национальный спорт – шубы продавать. Все игроки разбиваются на две команды: в одной – греки, в другой – русские туристы. Греки шубы продают, русские покупают. А какая команда выиграла – непонятно. С одной стороны, русские довольны – шубы красивые, необычные, тут тебе рюшечки, тут тебе хвостики, тут тебе оборочки из голубой норки, а тут на левом плече целый Акрополь с колоннами из лисьих лапок и фронтоном из меха нерпы. С другой стороны, греки тоже довольны – сколько денег заработали. Так что всё хорошо.
Все женщины-туристки разбежались по этажам шубного магазина – шубы мерить. Пифон, конечно, не пошёл – он лёг на первом этаже и притворился декоративной деталью. Он вообще грустный был и ничем не интересовался. Наверное, страшновато в таком возрасте уезжать в чужую страну. Опять же его мучило неприятное чувство поражения – выжил-таки его Аполлон с родной земли. Потапов и Сидоров его всяко утешали и хорошие вещи про Урал рассказывали: что скоро снег выпадет и всю грязь прикроет, и Пифону можно будет на когтях, как на коньках кататься, и что картошка – это очень вкусно, куда лучше абрикосов, арбузов и инжира, и что машины – вовсе не коровы, а что пахнут бензином – так он, Пифон, скоро привыкнет, и ему даже понравится. И море дракону вовсе не обязательно, он же не кит, можно и водопроводом обойтись (конечно, когда воду не отключают из-за опрессовок и всяких аварий). А то, что Пифон русского языка не знает, – так это ерунда, русский язык самый лёгкий в мире, и такой умный дракон, как Пифон, его просто за неделю выучит.
Но Пифон всё равно грустил, отмалчивался и только иногда говорил что-то вроде:
– Нет, не могу я простить…
меня кинули подло-преподло.
Был когда в силе – молились и жертвы носили.
А проиграл – никому стал я напрочь не нужен.
Лишь победителя силу они уважают.
В общем, Пифон крепко был обижен на людей, что бросили его в угоду Аполлону. Хорошо хоть ему пока в голову не пришло отомстить и съесть всё население Дельф плюс экскурсантов.
Ну так вот, пока унылый Пифон лежал в фойе магазина, Потапов бродил по залам, где продавались шубы.
– Купите подарок вашей жене, – обратилась к нему молоденькая продавщица. – Шубка – лучший подарок.
– Да? – удивился Потапов. Ему как-то это и в голову не приходило. – Так шубу же мерить надо, вдруг с размером не угадаю.
– А вы померяйте, – и девушка с готовностью протянула Потапову нечто грандиозное, с пелериной до пояса и разрезами по бокам. Потапов надел, поглядел в зеркало – хорош! Очень он себе в шубе понравился. Сидоров аж захрюкал от восторга при виде такого элегантного Потапова.
– И ничего смешного, – обиделся Потапов. – Красивая шуба. Но боюсь, моей жене не пойдут такие большие разрезы, она у меня очень скромная и застенчивая.
Продавщица подала другую шубу – с ворохом оборок из пяти видов меха. Потапов примерил и её – тоже хорошо.
