Кто заменил регламент? — вдруг спросила Лешка.
Ромка с удивлением посмотрел на сестру.
Что за странный вопрос? Я.
А когда?
Как когда? — он покрутил пальцем у виска. — Ты что, с приветом? Это было позавчера, когда в лабораторию вернулись Владимир Степанович и Алексей Борисович. Я еще попросил вас с Катькой в коридоре на стреме постоять. Вот тогда я его и заменил, как и собирался.
Но ведь тогда в кабинет сразу же вошли люди.
А потом вышли. Я успел.
Ты успел? Но ты же оттуда вышел и сказал, что люди ходят и ходят, и не дают тебе ничего сделать.
Ну и что с того? — с горечью проговорил Ромка. — Я просто вам жаловался на то, что мне пришлось работать в очень трудных условиях. Но я, к сожалению, все, что надо, вернее, что не надо, успел сделать. А почему ты этому удивляешься? Я ведь всегда все успеваю.
А я думала, что ты не успел.
И что? — насторожился Ромка.
И заменила.
Как это — заменила?
Ну так. Ты разве забыл, как дело было? Ты оттуда выскочил, а людей в лаборатории полно. И еще ты жалуешься, что они тебе мешают. Я и подумала, что тебе ничего не удалось сделать, в кабинет пошла и на какой-то миг там одна оказалась. Ну, и вот, — Лешка развела руками. — Я ж еще тебе потом сама сказала: как хорошо, что мы все успели сделать.
Я думал, ты обо мне говоришь.
А я — о себе, — вздернула нос Лешка. — А потом мы это не обсуждали, потому что мне пришлось еще и семена заменять.
Понятное дело, потом все из головы вылетело вместе с твоим исчезновением. Так это значит… Ты понимаешь, что ты сказала? Это значит, что новый регламент лежит себе спокойненько в архивной папке, а московские фирмачи во второй раз "увели" старый! — Ромка прямо-таки подпрыгнул от радости. — Стае, девчонки! Пошли скорее снова в лабораторию.
Когда они в буквальном смысле этого слова влетели в знакомый небольшой домик позади красного университетского корпуса, Алексей Борисович, Владимир Степанович и Илья пили чай, а Ираида Григорьевна ставила на стол тарелку с бутербродами.
Здрасьте, — бодро сказал Ромка, оглядывая компанию.
Здрасьте, — вслед за ним хором повторили его спутники.
Привет, — ответил Владимир Степанович и обратился к Алексею Борисовичу. — Не припомню случая, чтобы мы сели пить чай и в тот же самый момент к нам никто не явился.
Но настроение у него было неплохим, и ребята поняли, что говорит он это в шутку.
Не бойтесь, мы не хотим чаю, — потряс головой Ромка. — Мы к вам совсем не за этим пришли.
Так чего же вы хотите? Ты, должно быть, за своей статьей явился? — спросил у Стаса Владимир Степанович.
Если можно, я ее заберу, — кивнул тот, не сводя глаз с Ираиды Григорьевны и, встретившись с ней взглядом, спросил: — Теть Ир, как вы себя чувствуете?
Уже лучше, — ответила женщина. — Спасибо большое, что ты меня вчера до дома проводил.
Стае прислонился к двери.
Пожалуйста.
А что случилось? — перевел глаза со своей лаборантки на Стаса Алексей Борисович.
А тете Ире в университете плохо стало, в главном корпусе, — объяснил парень. — А я ей случайно подвернулся и помог до дома дойти.
Я туда к одной своей знакомой по дороге из клиники зашла, куда масло сдавала, — пространно и, словно оправдываясь, объяснила женщина. — А потом вдруг что-то схватило, — она прижала к груди руку.
Стае взял свое интервью, которое подал ему Владимир Степанович, и слегка попятился назад, но Ромка незаметно толкнул его в бок и грозно прошептал:
Ну! Продолжай, не молчи.
А где ваш Валерка? — спросил будущий журналист, на что Ираида Григорьевна спокойно ответила:
В Москве. Ты ведь, кажется, меня об этом уже спрашивал.
А почему же тогда я его вчера в университете встретил? — чувствуя, что примерно такого вопроса ожидает от него Ромка, выпалил Стае.
Когда? — удивилась женщина. — В каком еще университете?
— В том же, где и мы с вами были. Ираида Григорьевна заволновалась:
Ты, наверное, обознался. А почему тогда ты — мне ничего об этом не сказал?
Потому что когда я вас встретил, то его еще не видел. А после того как вас проводил, я снова туда вернулся и увидел его у выхода. Хотел догнать, но не успел, — по правде говоря, голос Стаса звучал не очень убедительно.
В очках женщины отражалось бьющее в окно яркое солнце, и никто не видел ее глаз. Она обрела уверенность и покачала головой:
Его там не могло быть. Стае пожал плечами:
Должно быть, мне показалось.
Я и говорю, что ты ошибся, — совсем уже спокойно ответила Ираида Григорьевна. Однако Ромка заметил, как она едва сдержала вздох облегчения, и решил, что пришла пора действовать ему самому.
Алексей Борисович, — робко попросил он, — а можно мы на минутку в вашу архивную папку заглянем?
Зачем она вам? — удивился ученый.
А это Стасу нужно. Он хочет кое-что дописать в свое интервью, — нашелся юный сыщик и добавил: — Мы ее при вас посмотрим. Вы не волнуйтесь, мы ничего из нее не возьмем.
Что ж, так и быть. Что для друзей не сделаешь! Алексей Борисович допил свой чай, тяжело
поднялся с места и вытащил из старого шкафа со стеклянными дверцами хорошо знакомую Ромке толстую картонную папку. Он протянул ее Стасу, но схватил ее юный сыщик.
Он быстренько открыл лабораторный архив, достал регламент, оглядел его со всех сторон и, заметив на первом листе в правом верхнем углу маленькое черное пятнышко, облегченно вздохнул. Лешка сказала правду. Она и в самом деле заменила регламенты один на другой.
"И как они сами не заметили подмены? — думал при этом Ромка. — Торопились, наверное, очень. А Галина Арсеньевна не знала, в чем там разница, у нее столько документов, будет она каждый запоминать! Печатает, что дают, вот и все. А теперь они пьют чай и радуются. Порадовались бы они, как же, когда б узнали, что никакого изобретения у них больше нет. Только вот как бы им получше объяснить, что произошло?"
Мальчишка сперва откашлялся, а потом быстро протараторил:
Алексей Борисович, вы извините, здесь небольшая путаница вышла, но если надо, то мы сами можем ее запросто исправить. И если вашей Галине Арсеньевне некогда будет, то мы, знаете, как быстро на компьютере печатаем? Особенно Лешка, — кивнул он в сторону сестры. Сам Ромка, кстати, печатал медленно и неохотно, и это было еще одной причиной того, отчего он отказался от своего намерения сочинять детективные романы и повести.
Но Алексей Борисович ровным счетом ничего не понял.
— О чем ты? Какая еще путаница? И Ромка решил начать издалека.
Вы думаете, что когда у вас дверь в лабораторию взломали, то только одно масло и выкрали, да?
Алексей Борисович, не сводя с Ромки глаз, кивнул.
Ну, и к чему ты клонишь?
А к тому, что в тот день у вас еще и регламент ваш из сейфа выкрали, вернее, сняли с него копию, а потом положили на место.
С чего ты это взял? И если это так, то почему ты нам об этом ничего не сказал? — вскочил с места Илья.
Ромка пожал плечами и ответил на первый вопрос:
Дело в том, что перед этим, в конце дня, я нечаянно амарантовые семена на него высыпал, а утром их на нем не оказалось.
Но ключ-то от сейфа в тот день был у меня, — вспомнил Владимир Степанович.
У вас, — подтвердил Ромка.
Значит, у кого-то имеется дубликат? — ученый выглядел таким растерянным, что Лешке стало его жалко.
Вот именно, — ответил Ромка. — Разве трудно его заказать, когда он у вас всегда в столе лежит?
Но тогда это не мог сделать посторонний человек, только свой, — высказал, по его мнению, совершенно невероятное предположение Владимир Степанович.
Вот именно, — повторил Ромка. — Но это еще не все. Вы уж нас извините, но мы чувствовали, что у вас намечается кража, и подменили ваш регламент на старый. И человеку этому в тот раз ваша новая технология не обломилась.
Значит, вы тут всюду лазили за нашими спинами, а нам ничего не говорили. Почему? — нахмурился Алексей Борисович.
Ромка дернул плечом:
А о чем было говорить? Вас здесь не было, остальные могли нам не поверить, потому что четких доказательств мы не имели.
А теперь они у вас, выходит, имеются?
Теперь да, — уверенно заявил мальчишка.
И кто же это, в таком случае? — Алексей Борисович все еще не верил в случившееся.
Тот, кто имеет отношение к московской фирме под названием "Волшебное снадобье". Илья, — повернулся Ромка к тоже ничего не понимающему сотруднику, — помните, я вам этикетку от пузырька с их маслом показывал? Ну, когда у вас взлом был? Вы мне тогда еще объяснили, что оно у них в двадцать раз разбавлено. — Ромка полез в карман своей куртки в надежде найти ту самую этикетку, но обнаружил лишь малюсенький винтик, который нашел возле входной двери вместе с принадлежащей Стасу пуговицей, и, повинуясь внезапно вспыхнувшей догадке, протянул его молодому человеку. — Как вы думаете, для чего предназначена эта штука?
