Илья взял винтик в руки.
Это от чьих-то очков. Ираида Григорьевна, случайно не ваш? Помните, пару дней назад у вас дужка не держалась, и вы в оптику ходили оправу чинить? Откуда у тебя этот винтик? — обратился он к Ромке.
А я его у вашего входа нашел. В тот же самый день, — стараясь придать своему голосу беспечный тон и не заострять на этом внимание, но ликуя внутренне, ответил мальчишка. При этом он незаметно взглянул на Ираиду Григорьевну. Она пожала плечами, дескать, понятия не имеет, чей это винтик, и взяла со стола тарелку с недоеденными бутербродами, но руки ее слегка дрожали.
А Алексей Борисович сказал, обращаясь к Владимиру Степановичу:
Московская фирма, которая предлагала нам объединиться, кажется, так и называлась: "Волшебное снадобье".
И на этом эта фирма не успокоилась, — тут же встрял Ромка. Он полез в другой карман, достал смятую "Московскую жизнь" и ткнул пальцем в рекламу амарантового масла. — Не далее как вчера один их работник проник в университет и скачал файлы, которые для вас печатала Галина Арсеньевна.
Алексей Борисович взглянул на газету, вскочил со стула и тут же, согнувшись, сел. Очевидно, у него закружилась голова.
Боже мой, — проговорил он. — С чего ты это взял?
А он забыл свой адрес стереть. А может, понадеялся, что в папку с отправленной корреспонденцией никто не полезет, а если и полезет, то не поймет, что это за регламент такой. Он же не знал, что туда придем мы. А вы мне скажите, пароль, кроме вас Владимиром Степановичем, еще кто-нибудь знал?
Наверное. Мы от своих сотрудников ничего не скрывали, — совсем уже расстроенным голосом ответил Алексей Борисович.
Ромка подошел к ученому ближе и тронул его за руку.
Да не волнуйтесь вы так! Вы же своим французам еще ничего не отослали? Мне Галина Арсеньевна сказала, что вам перевод сертификата качества еще не сделали. Все остальное вам тоже понадобится переводить на французский, да?
Теперь я уже ничего не знаю, — вздохнул Алексей Борисович.
А я знаю, что понадобится. Потому что вчера у вас снова старый регламент украли. А новый, тот самый, который вы составили перед своим отъездом и отдали Илье, — Ромка для пущего эффекта преднамеренно затянул паузу, и лишь затем поднял руку с листками вверх. — Вот он!
Пока ее брат разъяснял, где собака зарыта, Лешка не сводила глаз с Ираиды Григорьевны. Та внезапно покраснела, затем поднялась, блеснув очками, и беззвучно, словно вытащенная из воды рыба, захлопала ртом. Тут только Лешка заметила, что нижняя челюсть у сотрудницы слегка выпирает вперед, и поняла, на кого похожа эта женщина. На ту самую мерзкую кровожадную пиранью, которая не сводила с нее, Лешки, злых глаз на выставке экзотических рыб и прочих тварей из-за стенки своего аквариума. А потом еще появилась в ее кошмарном сне, который она до сих пор помнит. А золотые осенние листья, разбросанные по неизменной павлово-посадской шали этой женщины, сейчас показались Лешке волшебным образом преображенными рыбьими чешуйками. Недаром она всякий раз ежилась от взгляда ее выпуклых глаз, хотя внешне Ираида Григорьевна относилась к ним всем куда благожелательней, чем строгая Елена Федоровна.
В это время раздался телефонный звонок. Алексей Борисович снял трубку.
Здравствуйте, — ответил он кому-то и улыбнулся. А затем прошептал Владимиру Степановичу: — Это представитель французов, — и снова заговорил в трубку, — вы получили документы от московской фирмы? Хотите сравнить с нашими? Мы вам их по факсу сегодня же перешлем. Скажите, а та фирма как называется? "Волшебное снадобье"? И телефон у них… Он посмотрел на газету и прочитал вслух цифры.
По лицу Алексея Борисовича было заметно, что на другом конце провода подтвердили его слова.
— У них устаревшая технология, — облегченно вздохнув, сообщил своему собеседнику ученый. — У нас она теперь совсем иная, да. Конечно, мы будем рады видеть вас в Воронеже. Мы вам закажем гостиницу, да.
Пока Алексей Борисович разговаривал по телефону, Лешка сбегала в коридор и вернулась оттуда с желтым пакетом.
Посмотрите, пожалуйста, что это за семена, — обратилась она к Алексею Борисовичу, когда тот положил трубку.
Он зачерпнул горсть амаранта и с удивлением взглянул на малюсенькие тусклые приплюснутые шарики. Они совсем не походили на те крупные золотистые зерна, которыми они все любовались после его возвращения из поездки в село.
Это еще что? — в испуге взглянул он на Лешку, с удивлением разглядывая знакомый ему пластиковый мешок.
Но девочка метнулась назад в коридор и притащила еще один пакет, черный с полосками.
Не волнуйтесь, — сказала она. — Ваши элитные семена я на всякий случай сюда пересыпала, вот они. А тому, кто хотел их украсть, достались точно такие же, как эти, — она ткнула пальцем в желтый пакет. Лешке было неловко смотреть на Ираиду Григорьевну, и она по мере сил старалась отводить от нее лицо. — Я их из того самого мешка взяла, из которого вы нам амарант для собаки насыпали. А чтобы узнать, менял вор пакеты или нет, я на своем так и написала: "собачий корм". Мелкими буквами, правда, так что он их наверняка не заметил. Но если хорошенько приглядится, то разберет.
После этих слов Лешка набралась смелости и посмотрела прямо в глаза Ираиде Григорьевне. Женщина усиленно делала вид, что ее все это не касается, но лицо ее пошло пятнами, и она метнула на девочку взгляд, полный ненависти.
Алексей Борисович заметил его тоже. С неловкостью и недоумением он посмотрел на Ираиду Григорьевну.
Был здесь ваш сын или нет, это нетрудно будет выяснить.
Билеты-то в поездах именные, — услужливо подсказал ему Ромка. — И ложный звонок, из-за которого Владимир Степанович на звероферму мотался, скорее всего, из Москвы был. Он сам говорил, что ему звонили по междугородному телефону.
Лицо Алексея Борисовича вновь исказила гримаса боли. Он не отводил глаз от своей любимой сотрудницы.
Но почему, почему вы так поступили? Разве все эти годы вы не были заинтересованы в результатах нашей общей работы? Разве не радовались нашим успехам и не переживали вместе с нами из-за случавшихся порой неудач?
Ираида Григорьевна, ничего не сказав, вышла из кабинета. А буквально через пару минут вошла обратно и, положив на стол Алексея Борисовича листок бумаги, удалилась снова. Лешка взглянула на бумажку и увидела на ней крупное, написанное от руки слово "Заявление".
Заявление об увольнении, — подтвердил Алексей Борисович и вышел в коридор. Лешка подошла поближе к двери и услышала, как в ответ на какие-то его слова женщина сказала:
Вы бы для своего сына и не то сделали, — и громко всхлипнула. Но Лешка и не подумала ей сочувствовать. Она твердо знала, что нельзя строить свое благополучие на несчастьях других людей. Если эта аксиома известна детям, то взрослые и подавно должны о ней помнить.
А Алексей Борисович вернулся и размашисто написал на заявлении: "Уволитьс 30 марта".
И вы больше ничего ей не сделаете? Никуда не заявите? — удивился Ромка, поочередно глядя на находящихся в кабинете мужчин.
Мы не мушкетеры, а она не миледи. Что мы можем ей еще сделать? — пожал плечами менее чувствительный Владимир Степанович. — По факту взлома дело заведено, но милиция вряд ли будет им заниматься, так как убыток весьма незначителен: украдено всего несколько пузырьков масла.
А винтик от очков? — спросил Ромка. — У входной двери найденный?
А что винтик? Ты же не сможешь доказать, что она его именно в момент взлома потеряла. Надо же, взломать замок, чтобы отвести от себя подозрения! — негромко проговорил он.
А взрыв?
Ну, установка и сама могла взорваться. Я, конечно, в этом сомневаюсь, но у нас один раз такой случай уже был, видимо, она о нем вспомнила, потому и решила на время приостановить нашу работу. Чтобы мы остались с голыми руками, а фирма, в которой работает ее сын, — обладателем как новейшей технологии, так и лучших образцов семян и масла. Но, к счастью, регламент сохранен. Благодаря вам, — Владимир Степанович оглядел Ромку и его друзей. — А ее пусть совесть мучит, если она у нее есть.
Мне кажется, что нет, — вспомнив рыбьи глаза женщины, сказала Лешка.
А теперь мы пойдем, — дернула Ромку за рукав Катька. Она уже давно от нетерпения переминалась с ноги на ногу. — А то опять на лошадях не покатаемся. Надеюсь, никто не передумал? — робко посмотрела она на Стаса.
Их новый друг покачал головой:
Нет, конечно.
Ромка взглянул на часы, потом на девчонку.
Ты не переживай. У нас еще навалом времени. До свидания, — вежливо сказал он всем сотрудникам лаборатории.
Попрощавшись, четверо друзей направились к выходу. Однако Алексей Борисович удержал Ромку за руку.
Чем же мне вас отблагодарить?
А ничем, — помотал головой юный сыщик. — Вернее, если вам не жалко, то дайте нам еще немножко масла, мы отнесем его Серафиме Ивановне, чтобы оно у нее было на тот случай, если ее Альма опять заболеет. И самой старушке ваше масло может пригодиться, оно же у вас от многих болезней помогает.
