— Совершенно случайно знаю, — ответила Эля. — Она сидит рядом со мной. А что?
— Тогда спроси у нее, нет, лучше дай ей самой трубку. — Ромка услышал характерное «хеллоу» и с ходу спросил: — Вика, а зачем ты звонила Павлу Демидовичу?
— Я? Я не звонила ему. Зачем? Мы обо всем еще вчера с ним договорились, — ответила американка.
— А кто ж тогда ему звонил?
— Не знаю. Но это не я.
— Рома, да в чем дело? — перехватила трубку Эля.
— Да так, ни в чем. Ошибка произошла. Извините, что отвлек вас от работы. — Ромка положил трубку на рычаг допотопного черного телефона Софьи Яковлевны и перевел взгляд на Олесю: — Ты что-нибудь понимаешь?
Она покачала головой. Заметно, что ей очень плохо, и он не стал больше к ней приставать ни с какими вопросами.
— Потерпи еще немножко. Сейчас Лешка из аптеки придет, лекарство принесет, — с сочувствием взглянул он на девушку, беспомощно топчась возле кушетки, не зная, что еще ей сказать, как помочь.
Лешка и вправду вернулась очень скоро. Видно, она всю дорогу бежала, потому что очень запыхалась. Протянув Олесе пластинку с красными таблетками, девочка сказала:
— Вот твое лекарство. Налить тебе воды, чтобы ты его запила? У них здесь «Вера» есть.
— Налей, — согласилась девушка.
— Может быть, тебе подольше полежать надо? — участливо спросила Лешка, поднося ей стакан.
Олеся с трудом приподняла голову, выпила таблетку и нерешительно посмотрела на нее.
— Хорошо бы. — А затем, поразмыслив, обратилась к обоим: — А знаете, что? Вы можете мне ключи оставить, а завтра, когда к нам придете, их забрать. Вы же, наверное, домой спешите.
— Что ты, мы тебя одну здесь не оставим. А вдруг тебе еще хуже станет? Впрочем, Ромка может идти, а я с тобой посижу, сколько надо, — твердо заявила Лешка.
Девушка с трудом приподняла руку и посмотрела на часы.
— Да нет, пожалуй, ни к чему это. Я побуду здесь еще минут пятнадцать, пока лекарство не подействует, и тоже с вами пойду. Уж лучше я дома полежу.
— Тогда я тебя до самого дома провожу.
— Спасибо большое, ты очень добра ко мне, — тихим голосом поблагодарила ее Олеся.
Ромка потоптался в прихожей, но, услышав их диалог, решил остаться и помочь сестре доставить Олесю до дома. А пока не мешало бы разведать обстановку в квартире: не забредал ли сюда кто-нибудь снова при уже смененных замках.
Он тщательно осмотрел обе комнаты. Ничего подозрительного в квартире не заметил, напротив, она преобразилась в лучшую сторону. Викины вещи, множество приобретенных новыми жильцами банок, бутылок, пакетов, пачек в ярких упаковках придавали зашарпанному жилищу современный и уютный вид.
— Можно идти? — спросил он, увидев, что Олеся поднимается с кушетки.
Он взял у Лешки ключи, подождал, пока девчонки выйдут наружу, аккуратно закрыл оба замка, на всякий случай подергал дверь за ручку и помчался за своими спутницами.
— Эй, привет, — открывая дверь подъезда, услышал он удивленный знакомый голос.
Сердце у Ромки на миг ушло в пятки. Это же он — Юрка, сын Анны Степановны, а обращается он почему-то к Олесе.
— Здесь и живет твоя больная подружка, да? — спросил он.
— Здравствуй. Нет, не здесь, гораздо дальше отсюда, — все еще слабым голосом ответила девушка. — А здесь наша старая знакомая, бабушка Соня.
Юрка кивнул.
— Я тоже знаю Софью Яковлевну, она наша соседка. Она ведь сейчас в больнице?
— Да, а мы сюда по делу приезжали.
Олеся взглянула на Ромку, и тот сразу понял, что она не хочет посвящать Юрку в истинную причину своего появления здесь, и потому быстро проговорил:
— Кое-что взять требовалось. — А сам пристально уставился на кроссовки парня. Не отрывала от них глаз и Лешка.
Юрка поймал их взгляд, тоже опустил глаза вниз и удивился:
— Гляди-ка, а у нас с тобой абсолютно одинаковые кроссовки.
— Потому что в одном магазине куплены, — объяснил Ромка. — Только тебе они в посылке из Америки пришли, а мне их совсем недавно, тоже оттуда, привезли. Выходит, ты их дольше носишь, почему же они у тебя как новенькие? Каждый день, наверное, их моешь?
«Какой Ромка все же хитрый», — подумала Лешка.
— Вовсе не мою, — отверг Ромкино предположение Юрка. — Просто я их надевать стал совсем недавно, после того как потеплело, а до этого в ботинках ходил. И вообще мне их некогда пачкать, потому что в выходные дни я обычно езжу на дачу работать, там старую обувь надеваю. И на работу не всегда их надеваю. В институт только.
— У меня знакомые тоже на дачу повадились. Ты там и в прошлые выходные был, да?
— Ага, как в субботу утром уехал, так и до воскресного вечера там проторчал. Матери помощь нужна, а я один в доме мужик.
— И ночевал, что ли, там? С субботы на воскресенье? — уточнил Ромка. — Не замерз, случайно? По ночам-то еще жутко холодно.
Юрка пожал плечами и улыбнулся.
— Да вроде нет. К тому же я там не один был. С друзьями.
— У вас там камин, наверное, — предположила Лешка, вспомнив Артемову дачу в Медовке.
— Что ты, какой камин! Пока у нас там только неказистый сарай, но из него я хочу более-менее приличное жилье сделать.
— Пойдем, — прервала, по всей очевидности, показавшийся ей бессодержательным разговор Олеся и потянула Лешку за руку.
— Пока, — махнул им Юрка рукой, заходя в свой подъезд.
Ромка пристально посмотрел ему вслед, особое внимание обратив на мелькающую подошву его кроссовок. Черной она не была.
— Тебе не стало хуже? — участливо спросила Лешка Олесю, когда все спустились в метро. — Здесь такой спертый воздух.
— Ничего страшного, я потерплю, — ответила девушка своим нежным голоском.
— А откуда он тебя знает? — спросил Ромка.
— А он знакомый моего приятеля, Марата. Он тоже здесь недалеко живет, — ответила Олеся.
«Вот и расспрашивать ее ни о чем не пришлось, все само собой выяснилось», — подумала Лешка.
А когда они довели Олесю до самого дома, девушка предложила:
— Спасибо, что проводили. Может быть, зайдете к нам? Только дедушке не говорите, что мне плохо сделалось, ему вредно волноваться.
— Обещаем, что не скажем. Но сейчас мы заходить не станем, сама ему все расскажешь, — к Лешкиному удивлению ответил Ромка, помахав Олесе на прощание рукой.
— А почему ты не захотел к ним подняться? — спросила она брата. — Мог бы какие-нибудь улики против Димки поискать. У Юрки-то — алиби.
Ромка помотал головой.
— Как я его расспрошу? Не стану же я его пытать, не он ли в чужой квартире шарит. Еще надо выяснить, как он туда проникал. — Внезапно он хлопнул себя по лбу. — Ой, как же я сразу не понял! Раз Олеська с Юркой знакомы, то и Димка тоже. Он мог к нему в гости приходить и незаметно в соседнюю квартиру бегать. Так, что даже сам Юрка мог об этом не знать. Вот и мы с Венькой поэтому его усечь не смогли. Именно так оно и было, мне кажется.
— Запросто, — кивнула Лешка.
— А завтра мы к ним надолго придем, тут уж я и кроссовки его разгляжу как следует, и наводящие вопросы ему задам.
— А Юрку ты больше совсем не подозреваешь? А вдруг он врет?
— Вряд ли. Он же сам стал про свою дачу нам рассказывать, понятия не имея о том, что мы расследование ведем и что он у нас в подозреваемых ходит. И мать его тоже о даче говорила, они же не сговаривались.
— Значит, он у нас больше не подозреваемый номер один, — меланхолично подвела итог Лешка.
— Вот именно. Значит, один Димка остался. Здорово, да? — Ромка возбужденно потер руки, предвкушая завтрашний день. — Уж я его выведу на чистую воду.
Но Лешка никакой радости не ощутила. Она почему-то совсем не хотела, чтобы этот симпатичный Димка оказался подлым преступником.
Глава 14 Находка на балконе
— Лешка, скорее, а то к четырем не успеем!
А. Л. Вернувшись из школы после двух часов, Ромка принялся подгонять сестру, чтобы она быстрее собиралась. Лешка же ради такого случая решила одеться тоже стильно и женственно, чтобы выглядеть не хуже Олеси. Она долго перебирала все свои наряды. Как хорошо, что Эля привезла ей замечательный прикид: короткую кожаную юбочку и к ней блестящий серый блузон.
Но Ромка так ее торопил и торопился сам, что бедный, разобиженный Дик вернулся домой, снова не обнюхав все давно застолбленные им кусты. Попка остался без чистой водички и свежего корма, и никто не обращал внимания на его возгласы: «Ой, ой. Девятнадцать рублей». А в результате Ромкиной спешки они приехали к Павлу Демидовичу гораздо раньше Эли с Викой.
В самой большой комнате был накрыт праздничный стол. Возле него суетилась незнакомая женщина.
— Здравствуй. А это кто? — спросила Лешка у Димки — он, как и в прошлый раз, открыл им дверь. На нем по-прежнему другие кроссовки.
— Наша домработница, Наталья Егоровна, — со вздохом ответил Дима. — А вернее говоря, Фрекен Бок в натуральную величину из «Карлсона, который живет на крыше». Следит за каждым нашим с Олеськой шагом, будто мы с ней еще маленькие, и маме нашей в Магадан регулярно отчеты шлет. И даже дед с ней сладить не может. Или не хочет, потому что так ему удобнее, забот и волнений меньше.
