Чтобы позавтракать тоже, Квиллер отправился пешком в центр города в закусочную Луизы. На обратном пути он зашёл в библиотеку, чтобы проведать Полли.
– Где были вы с Бутси, когда погас свет? – поинтересовался он.
– Мы оба рано угомонились и поэтому абсолютно ничего не заметили, не ответила Полли с необычным для столь раннего часа утомленным видом. – Мне стало как-то не по себе после ужина с Хасселричами. Еда была тяжёлой, а в последнее время у меня ухудшилось пищеварение.
– Может, я повторяюсь, Полли, но ты слишком беспокоишься о доме.
– Вполне возможно, но ведь это ужасно ответственное дела Сейчас я разрабатываю цветовую отделку. Надо держать в уме местоположение каждой комнаты, выбирать между яркими или блёклыми цветами и оттенками, чтобы они подходили к той или иной обстановке, и так далее.
– Фран Броуди в два счета сделала бы это для тебя.
– Но я хочу это сделать сама, Квилл. Я тебе уже говорила! – резко сказала она. – Если я ошибусь, то сама уже буду готова к этим ошибкам. – Затем, вопросительно подняв брови, спросила: – А как миссис Робинсон понравился ужин у Типси?
„Ага! Женщины это уже обсудили, – подумал Квиллер. – Робинсон с Алсток, а Алсток с Дункан“.
– По-моему, – ответил он, – на неё всё произвело благоприятное впечатление. Хотя, если бы ты была с нами, было бы ещё чудесней. А чем библиотечных дам кормили на ужин? Опять пирогом с варёной курицей?
– Неким подобием еды из индейки, – холодно ответила Полли.
Обычно Квиллер заводил речь о еде, чтобы пригласить Полли на ужин. Сегодня он вместо этого спросил, где стоят книги о собаках. Сказал, что задумал написать колонку о чау-чау. Ужины с Полли всё больше смахивали на обязательство, а не на удовольствие.
По пути к выходу Квиллер остановился посмотреть, чем сейчас занимается Гомер Тиббит.
– Железными дорогами! – заявил старик. – С главной артерией округа во времена угледобычи и лесозаготовок, все поезда тогда работали на пару. Я вырос на ферме недалеко от Литл-Хоуп и знал язык свистков раньше, чем выучил алфавит. Пятилетним мальчишкой братья брали меня по субботам в город, и мы смотрели на проходящие поезда. Помню станционную платформу: деревянные доски сколочены гвоздями, шляпки которых были величиной с десятицентовик. В Литл-Хоуп поезда останавливались лишь по требованию, большинство же проходило мимо. Я слышал, как они приближались, стук становился всё громче и громче, пока наконец огромные чёрные колеса, грохоча, не прокатывались мимо. Всё это выглядело устрашающе, уверяю вас! Семьдесят пять тонн стали, изрыгающей пламя!
– А крушений было много?
– Да, крови пролилось немало, и в основном ради того, чтобы прибыть вовремя. Точность прибытия приносила прибыль ССЛ и премию машинисту, поэтому он и гнал, стараясь в срок доставить груз на готовое к отплытию грузовое судно… Когда-нибудь я напишу об этом книгу.
Забирать почту и ежедневную газету Квиллер обычно ходил пешком, но сегодня отправился вниз по тропинке на машине, чтобы завезти на площадку напитки. Наутро после того, как выключили свет, единственным помощником Эдди оказался один из коренных жителей Мускаунти – молодой блондин исполинского сложения.
– А где Дурли? – спросил Квиллер.
Эдди подошёл к нему и стал затачивать карандаш.
– А хрен его знает. Мож, где-то завис.
– Слушайте, а где вы были вчера вечером, когда погас свет? – поинтересовался Квиллер.
– У приятеля. Это длилось недолго.
У Эдди были красные глаза и явный упадок сил, да и у Квиллера не было настроения задерживаться. Он хотел скорее прийти домой и почитать, что „Всякая всячина“ пишет об убийстве.
Заголовок гласил:
ЗАТЕМНЕНИЕ ВЫЗВАЛО УБИЙСТВО В БАРЕ
Когда в таверне „У путей“, что в Содаст-сити, вновь зажёгся свет после кратковременного прекращения подачи энергии, одного из посетителей обнаружили мёртвым. Тело Джеймса Генри Дакера, двадцати четырёх лет, из поселка Чипмунк, плавало в крови в одной из кабинок бара; кровь обильно сочилась из ран, нанесённых охотничьим ножом или подобным оружием. Смерть наступила прямо на месте происшествия.
По словам владельца бара Стэна Вестерна, в драке, которая предшествовала нападению, со стола кабины смели все пивные бутылки и рюмки.
„У нас всегда бывает очень шумно, когда вдруг гаснет свет, – заявил он, – но вчера было просто светопреставление! Никогда ещё не видел такого хулиганства! В основном футбольные болельщики“.
Взрыв хулиганства последовал после матча за выход в зональную лигу между командами Содаст-сити и Локмастера – гости выиграли со счетом 5:3.
Полиция допрашивала завсегдатаев бара, но из-за тусклого освещения никто из них не заметил в угловой кабинке ни покойного, ни его собутыльника.
Вестерн сказал. Дакер не входил в число завсегдатаев бара. Официантка Шерли Даблей, запомнив, что у Дакера волосы были завязаны в хвостик, описать второго человека в кабинке не смогла. „Я была слишком занята, – сказала она. – Моя напарница заболела, и весь зал обслуживала я одна“.
Арестов не произвели. Полиция Содаст-сити и полицейские штата ведут расследование:
По мнению представителя электрокооператива Мускаунти, причина пятнадцатиминутного прекращения подачи электроэнергии остаётся загадкой.
Кроме того, на первой странице помещалась заметка Роджера Мак-Гилливрея:
В обычные вечера таверна „У путей“, расположенная в восточной части Главной улицы в Содаст-сити, – тихое местечко, куда заходят пропустить рюмочку, поболтать по-приятельски или сыграть партию в бильярд старики, живущие по соседству. Когда по телевизору не транслируют спортивные соревнования, в баре ловят по радио музыку в стиле кантри вестерн или новой рок-волны; видеоигр в баре нет.
Фабричные рабочие, бизнесмены из центра города, шоферы-дальнобойщики, железнодорожники и пенсионеры вперемешку сидят у длинной стойки или расходятся по нескольким кабинкам. После случая, произошедшего здесь десять лет назад, бар не пользуется популярностью у женщин – это чисто мужское место сборищ.
С другой стороны, вековая история этого заведения богата событиями: тут случались кровопролитные драки ещё в то время, когда таверна называлась „Салун Салли“, – до сухого закона. Был период, когда здесь незаконно торговали спиртными напитками; позже, став таверной „У путей“, она сменила нескольких владельцев.
Однако типичная атмосфера старого североамериканского салуна не изменилась: стены из сучковатой сосны увешаны конскими черепами; пол из широких сосновых досок исцарапан рабочими башмаками и стульями, шаркающими по нему вот уже целый век. Зимой всё та же дровяная плита согревает сараеобразный интерьер. Летом – в редких случаях, когда необходима вентиляция, – открывают парадную и чёрную двери, чтобы ветерок с озера продувал помещение таверны.
Атмосфера в баре добродушно-весёлая, расслабляющая, если не считать четвергов, когда местная футбольная команда проводит в родном городе матч. „Приходят незнакомцы и начинают буянить, – говорит владелец таверны Стэн Вестерн. – Их всегда хорошо принимают. В основном это отличная публика. Никогда раньше не случалось ничего подобного. Думаю, что разборки, начавшиеся между болельщиками ещё на стадионе, продолжились в баре“.
По мнению Квиллера, Роджер всё больше оттачивал своё умение живописать новости, но ему следовало бы подробнее рассказать о том эпизоде, из-за которого женщины старались держаться подальше от таверны „У путей“.
Что же до того, что поводом для убийства послужила ссора на почве болельщицких привязанностей, то у Квиллера на этот счёт возникла другая версия, и он хотел обсудить её со своим другом из полиции. Но сначала он позвонил, чтобы убедиться, что Броуди на месте, а убедившись, торопливо направился в центр.
– Для кофе уже слишком поздно, если ты собирался выпить его на халяву, – встретил Квиллера шеф полиции.
– Ничего страшного, – беспечно отозвался Квиллер. – После вашего полицейского варева всегда чего-нибудь хочется. Ничего личного, конечно.
Броуди чисто по-полицейски его осадил.
– Энди, а что ты думаешь по поводу таинственного затемнения? – спросил Квиллер.
– Трудно понять. Сегодня утром к нам позвонила женщина и хотела, чтобы мы занялись расследованием. Она считает, будто это из-за НЛО. Мы ей ответили, что причина тут – в рыбе, которая проплывала сквозь плотину гидроэлектростанции.
– И дамочка на это купилась?
– Не знаю. Сержант повесил трубку.
– В чём бы ни заключалась причина затемнения, оно послужило удобным прикрытием для убийства, – сказал Квиллер. – Как тебе понравилась заметка в газете?
– Неплохо. Многое – достаточно точно. Хоть охотничий нож тут и ни при чём. Это уже догадки репортера. Орудие убийства – другое. И этот факт может повлиять на дальнейшее расследование.
