— Ну, это ты малость загнул, племянник.
— Согласен, но я тогда был не в себе. Отец не на шутку рассердился, когда «Бун энд Бун» потеряли ценного клиента. Не понимаю, почему наша маленькая фирма представляет типов вроде Джо Форда, но это, видимо, не моего ума дело.
После долгого молчания Айк сказал:
— Слушай, я лично не знаком с Джо Фордом, но я о нем кое-что знаю — не больше остальных в нашем городишке — и сомневаюсь, что он мошенник. Скажем так: он типичный бизнесмен, который высоко сидит и далеко глядит. Это же очень по-американски — высматривать очередную возможность. Людям вроде Форда необходимы юристы, и нет ничего такого в том, что твой отец что-то юридически для него оформляет. Вашей конторе тоже нужно платить по счетам, малыш.
— А что, если я кое-что видел? — вырвалось у Тео. — В архиве, в старых папках? Ты понимаешь?
Айк смерил племянника мрачным взглядом. Любопытство пацана уже приводило к проблемам, и эти проблемы обычно требовали его вмешательства.
— Что-то о мистере Форде и его сделках? — уточнил он.
Тео кивнул.
— Что-то по земельной сделке возле Суини-роуд и нового шоссе?
Тео снова кивнул.
— Что-то, о чем мне неизвестно?
Тео только кивал.
— Что-то, что Фаст-Форд предпочитает скрывать?
Тео кивнул.
— Ты снова влез в электронный архив компании?
— Нет, — ответил Тео, — я ничего специально не вынюхивал. Я шел по своим делам и наткнулся на папку с документами по Джо Форду на столе в архиве.
Айк знал, что в офисе Тео редко занимается своими делами. Он медленно встал, потянулся, почесал бороду, подошел к полке и выключил стерео. Прислонившись к стене, скрестил руки на груди и сказал:
— Не говори мне больше ничего. Отношения адвоката и его клиента строго конфиденциальны. Каждый имеет право на защиту своих секретов, в том числе бывшие клиенты. Те документы — не твоего ума дело, ты не имел права в них заглядывать.
Тео стало стыдно. Он знал, что Айк прав, просто не ожидал столь резкого выговора. Айк продолжал:
— Мне все равно, что в той папке, Тео. Забудь об этом, ясно?
Куда уж яснее.
— Адвокат обязан защищать своего клиента, и точка.
— Я понял, Айк.
Айк плюхнулся в кресло и уставился на племянника. Снова повисло молчание.
— Надо говорить отцу? — спросил наконец Тео.
— Нет, просто забудь обо всем.
— О’кей.
Через несколько минут Тео ушел. Всю дорогу в контору он боролся с собой, не в силах смириться, что такая информация будет похоронена в архиве, останется томиться в недрах «Бун энд Бун». Это казалось несправедливым.
Во вторник после уроков активисты собрались в актовом зале. У них было тридцать минут до репетиции пьесы шестых классов. Мистер Маунт выторговал эти полчаса, сославшись на то, что дискуссионной группе необходимо практиковаться — как, он не уточнил. Ребята расселись на сцене, с кафедрой посередине и складными столами с двух сторон, сделав вид, что готовы к дебатам. Настоящих дебатов они, естественно, не планировали, поэтому стулья были придвинуты к сцене и заполнены подставными зрителями — десятком приятелей Тео и Харди. Для лучшего качества съемки учитель Маунт установил видеокамеру на штатив и, когда все было готово, объявил:
— А теперь — Теодор Бун.
Тео встал. За его столом сидели Харди, Чейз и Вуди, все с пристегнутыми галстуками и в ярко-желтых хирургических масках. Тео прошелся по сцене и кивнул команде соперников, состоявшей из Джастина, Брайана, Даррена и Эдварда, тоже в галстуках и желтых масках. Зрители, среди которых была Эйприл и одноклассники Харди, придвинулись поближе к сцене. Их лица тоже скрывали хирургические маски. Отец Харди нашел их в Интернете. Девять долларов за упаковку из пятидесяти штук, любые цвета.
Тео сдернул свою маску и повернулся к камере. Нахмурившись, он начал:
— Меня зовут Тео Бун. Сегодня мы обсуждаем проблему так называемого объездного шоссе Ред-Крик. — Он дважды кашлянул и снова натянул маску на нос. У сцены висела карта округа, перечеркнутая алой линией, напоминавшей кровавый рубец от удара. — По этой автостраде транспортный поток с Семьдесят пятого шоссе направится в обход Страттенберга по сельским угодьям. При этом будут снесены пятьдесят домов, несколько ферм, велотрек и исторически ценный храм. Зато двадцать пять тысяч легковых автомобилей и грузовиков будут проезжать под окнами Джексонской начальной школы.
Зрители по сигналу засвистели и заулюлюкали в знак протеста.
Тео продолжал:
— Шоссе срежет часть спортивного комплекса и дважды пересечет Ред-Крик.
Снова возмущенные вопли и свист.
— Новое шоссе обойдется бюджету в двести миллионов долларов. Проект в открытую лоббируют бизнесмены, политики и владельцы компаний грузоперевозок, базирующихся к северу и югу от Страттенберга.
Последовало оглушительное недовольство зала.
— Особенно пагубно новое шоссе для Джексонской начальной школы, где учатся четыреста детей от подготовительного до пятого класса — ведь до сих пор не проведено исследование будущего уровня шума и загрязнения воздуха возле школы. Однако уже сейчас можно с уверенностью сказать: дышать там будет нечем.
Тут все старательно закашлялись, даже команда противников.
— Короче, новое шоссе — проект неудачный и затратный, и вообще это опасная затея. Его нельзя строить ни при каких обстоятельствах, — эффектно закончил Тео и решительно ушел с кафедры с таким видом, будто ему не терпелось ввязаться в драку.
С другой стороны к кафедре подбежал Джастин и начал сквозь желтую маску:
— Напротив, автострада позарез нужна тем, кто намерен извлечь прибыль. Компании грузовых перевозок, девелоперы, строительные фирмы — они и многие другие нехило заработают на новом проекте. Им, конечно, хорошо, но и нам неплохо.
Громкие «у-у-у» и свист в зале.
— Чем больше денег они заработают, тем больше налогов заплатят — по крайней мере, некоторые из них, а больше налогов означает больше возможностей для города!
Зрители так не считали и снова выразили неодобрение.
Учитель Маунт вышел вперед:
— Так, давайте на минуту прервемся и обдумаем сказанное.
Его целью было снять двухминутное видео, где сцена дебатов заняла бы тридцать секунд. По его указанию сделали второй дубль, затем третий. Команды уже начали кричать друг на друга. В воздухе носились театрально-утрированные: «Лжец!», «Мошенник!», «Двурушник». В кафедру, с которой разглагольствовал Джастин, полетел мелкий мусор.
Когда лица скрыты за хирургическими масками, легко скрыть улыбки и смех. Через полчаса Тео, Харди и мистер Маунт остались вполне довольны: у них было достаточно материала для эффектного начала.
Съемки видеоклипа оказались сложнее, чем предполагалось. Для второй сцены требовалась массовка; кроме того, существовал риск, что все вдруг пойдет не так.
В среду после уроков активисты встретились на старой площадке для софтбола недалеко от школы. Сезон софтбола закончился несколько месяцев назад, и поле, по расчетам, должно было пустовать, однако в Страттенберге в разгар сезона игры в соккер свободного поля не найти — тренеры обегали всю округу в поисках открытых площадок, подходящих для коротких тренировок. Доходило даже до драк. Прекрасный новый спорткомплекс возле Джексонской школы построили, чтобы предоставить игрокам достаточно места и снизить накал страстей. Там яблоку негде было упасть и в будни, и в выходные, но, видимо, футбольных полей в принципе не может быть достаточно.
К счастью, на софтбольной площадке сейчас не играли — по крайней мере, организованной игры не наблюдалось. В четыре туда начали съезжаться дети и взрослые на велосипедах и машинах. Многие игроки «Ред юнайтед», команды Харди, тоже прибежали и стали переодеваться. Их тренер, Джек Фортенберри, принес сумку с мячами, оранжевые конусы, маленькие переносные ворота с сеткой и несколько спортивных джемперов для разношерстной «команды соперников», набранной Тео и Харди в основном из одноклассников. По полю разбежались около пятнадцати игроков; половина в форме «Ред юнайтед», другие в белых джемперах, и все в ярко-желтых хирургических масках, будто воздух уже отравлен. Вдоль линий поля выстроились родители с самодельными плакатами: «Не допустим строительства шоссе», «Защитите наших детей», «Нет опасным выхлопам». Среди родителей были Квинны и их родня.
Для пущего эффекта Фортенберри и Маунт натянули здоровенные противогазы времен Первой мировой с ремешками на затылке. Противогазы были имитацией — Харди нашел их в Интернете по десять долларов, — но выглядели как настоящие.
Тео отвечал за спецэффекты. Определив направление ветра, они с Чейзом незаметно вышли за лицевую линию на правой половине поля и, пока никто не видел, подожгли дымовую шашку и быстро отошли в сторону. Легкий ветер понес голубоватый дым на поле. Предварительно Тео кое-что прочитал в своде городских законов: в Страттенберге существовал запрет на фейерверки без официального разрешения, которое Тео, естественно, получать не планировал. Однако фейерверки определялись как переносные устройства и объекты, созданные для извлечения громких звуков, поэтому, по мнению Тео, бесшумные дымовые шашки под запрет не подпадали. На это Тео и собирался упирать, если его поймают, однако такая вероятность была мала — кто станет жаловаться? Сейчас все в одной команде.
