— А ты? — тут же спросил папа.
— А чего я? — Алексей встряхнулся, прогоняя появившуюся перед глазами картинку женщины, встающей из гроба. — Что я, дурак к ним идти?
— А если бы тебе с ними было хорошо? — вкрадчиво спросил отец.
— Почему это хорошо, папа! — натужно засмеялся Алексей. — Ты что? Они же все мертвые!
— А разве мертвые двигаются?
Папа наклонился вперед, его лицо попало в свет лампы. Оно было белое, аж в зелень отдавало, глаза медленно наливались кровью, ярко-красные губы вытянулись в неестественную улыбку. На глазах пораженного Алексея папа менялся. Он стал выше, совсем высох. На пальцах у него выросли корявые ногти.
— А по-моему, неплохое было сделано предложение. Тебе же сейчас хорошо? — Существо, которое до этого было папой, пристально посмотрело в Лешкины глаза. — С нами тебе всегда будет хорошо. Ты нам нужен. Пойдем.
Уже не папа, а кто-то другой встал во весь свой огромный рост и протянул руку. Прозрачно-белая ладонь, тонкие пальцы с длинными ногтями. Алексей никак не мог оторвать взгляд от ногтей, которые медленно наливались кровью. Существо резко притянуло его к себе.
— Идем. ТЫ НАМ НУЖЕН!
Со стола упала книга. Существо мигнуло. И только сейчас на Алексея накатил бешеный страх.
— А-а-а-а-а! Пусти, пусти! Мама!
Существо широко улыбнулось, обнажая гигантские клыки.
— Наш! — прошипело оно торжествующе и схватило его за горло.
Что-то холодное коснулось Лешкиной шеи, с невероятной силой запрокинуло голову, перед его лицом мелькнула раскрытая пасть с клыками.
— А! Вампир!
Алексей задергался, рукой опрокинул лампу, обо что-то сильно ударился ногой. Он бился и бился. Хватка на горле ослабла. Алексей упал, ударился головой об пол, но продолжал упорно отпихивать всех вампиров, которые к нему тянулись. I По глазам резанул свет, и тут же ему на голову полилась холодная вода.
— Лешик, Лешик! Что с тобой?
Перед ним сидела мама и крепко держала его за плечи. Папа лил ему на голову воду из графина.
— Старик, ты нас напугал, — отец присел рядом на корточки.
Алексей пристально посмотрел на него. Нет, все верно, это его папа, никакой не вампир.
— Там… — рука, показывающая в угол кровати, предательски дрожала.
— Нет никого, — оглянулась мама. Она стала осторожно поднимать сына с пола.
— Что это? — Она наступила на книгу. — «Граф Дракула»? Читал?
— Читал.
— Антон дал? — Да.
— Ну, хватит! Если он человеческих слов не понимает!..
Мама передала мокрого Алексея на руки папе и побежала к телефону.
— Леночка, подожди, поздно уже. Но мама стала набирать номер.
Маме очень не нравилось, что Алексей дружит с Антоном. Она считала, что именно из-за «этого хулигана» у ее сына неприятности в школе и постоянные нервные срывы по ночам.
— Алло, Галина Ивановна? Добрый вечер. Это мама Алексея Белова вас беспокоит…
— Да, старик, натворил ты дел.
Отец посадил Алексея к себе на колени.
— Вдруг стал орать, биться… А это у тебя что? В школе подрался?
Алексей коснулся своей шеи и почувствовал боль. Он бросился в коридор к зеркалу. Так и есть! На шее следы от пальцев — большой палец с одной стороны и четыре пальца с другой! Значит, это был все-таки не сон…
В школу Алексей пришел в модном папином шарфе, который был элегантно завязан на его шее. Кузькин даже головы не повернул при его появлении, только зло сказал:
— Ты что, не мог эту книгу днем прочитать? Ночью ему приспичило. Где она?
— Мама забрала. Сказала, что сама отнесет.
— И чего тебе там приснилось? — Антон впервые поднял на Алексея глаза.
— Вампир.
— А с горлом что?
Алексей побледнел, коснулся рукой шарфа.
— Я не понимаю, — быстро зашептал он, низко склонившись над приятелем. — Если это сон, то откуда следы? Понимаешь, он меня схватил за горло и хотел укусить. Но если это снилось, то следы не должны остаться.
Антон с удивлением смотрел на друга. Потом встал, потянул его к выходу из класса. Друзья выбежали на улицу.
— Показывай, — скомандовал Антон. Алексей размотал горло. Антон присвистнул.
— Вот это да! Может, ты сам себя задел?
— Я чего, дурак? Душить себя!
— Ну-ка.
Антон положил свою ладонь на Лешкину шею, но в отпечатки, не попал.
— А большая была рука.
— И ногтищи такие длинные!
Алексей развел руки, чтобы показать, как все происходило. Антон перебил его:
— Ты с ним говорил?
— Ага, — Алексею вдруг стало не по себе. — Он опять с собой звал. Говорил, что там хорошо.
— Ерунда получается, — Антон думал о чем-то своем, совершенно не слушая приятеля. — А может, это был не сон?
— Не сон? — Алексей стал обратно заматывать горло шарфом. — Ты же сам говорил, что их не существует.
— Не существует, — кивнул Кузькин, — а у тебя, видимо, существует. Пойдем к тебе, все расскажешь.
Потихоньку прихватив портфели, ребята сбежали с занятий и пошли к Лешкиному дому.
Они прошли по задворкам продовольственного магазина, обошли новенькую высотку и вошли во двор ПТУ. Когда-то здесь тоже была школа, но потом из нее сделали училище. Здание было грязно-серого цвета, спортзал зиял выбитыми окнами, в раздевалке первого этажа вместо стекол была вставлена фанера, каменные ступеньки крыльца выворочены. Сразу от угла здания начиналось кладбище. Приятели прошли вдоль него и шли во двор Лешкиного дома. В песочнице резвилась детвора. Какой-то парень изо всех сил раскачивался на качелях. С писком и визгом качели взлетали над кладбищенской оградой, новенькими и старыми крестами и плитами. Парень блаженно улыбался. Антон тут же вскарабкался на забор.
— Смотри, смотри, какой старый крест стоит, — потянул он приятеля. — Смотри, он уже совсем сгнил, скоро падать будет.
Алексей нехотя подошел к другу. «Купавины Ольга Сергеевна и Дмитрий Петрович», — привычно прочел он надпись на ближайшей плите. Год смерти стоял один и тот же. «Либо утонули, либо сгорели, либо под машину попали», — каждый раз думал об этом совпадении Алексей.
Соседство с кладбищем было еще одним поводом для постоянных Лешкиных расстройств. И кто это только придумал строить дом в двадцати метрах от покойников? Хорошо бы еще вход сделали на другую сторону, так нет — выходишь и каждый день упираешься глазами в кресты. Да и окна Лешкиной квартиры тоже выходят во двор, а значит, и на кладбище. И только Лешкина комната и кухня смотрят на пустые глазницы ПТУ.
— Эй, вы чего там лазаете! А ну слезайте! — раздался голос откуда-то сверху. — Там вход есть — туда и идите. А то ишь — шастают. Хулиганье.
Ребята спрыгнули с забора и побежали в подъезд. Но даже здесь им была слышна ругань бабки, стоявшей на балконе предпоследнего этажа.
— Когда твоя мама придет? — спросил Антон, едва переступив порог Лешкиной квартиры.
— Вечером, после семи.
— Время есть. Сейчас мы все выясним.
Антон, как заправский сыщик, обошел всю квартиру, залез под бабушкину кровать, заглянул за зеркало в прихожей, пощелкал выключателями в комнатах.
— Если это и нечистая сила, то приходит она к тебе определенно с кладбища.
Он с ногами залез на бабушкину кровать, снял со стены небольшое распятье.
— На, положи под подушку, — Антон протер запылившийся крест рукавом и протянул его Алексею. — Нечисть всегда крестов боялась. Жаль, ты книгу не дочитал, а то бы узнал, как они с этим Дракулой разделались. Он боялся чеснока, святой воды и серебра. Они его вогнали в гроб и вбили сверху осиновый кол.
— Это я что же, теперь должен колы во всех вбивать? — осторожно спросил Алексей.
— Ты избавиться от них хочешь?
— Хочу.
— Вот и слушайся.
— Не буду тебя слушаться, — насупился Алексей. — Ты мне уже насоветовал книжку прочитать.
— Погоди, ты ничего не понимаешь, — Антон спрыгнул с кровати и побежал за другом. — Кто-то на тебя натравляет эту нечисть. Или кому-то ты понадобился. Если мы это выясним, ты освободишься.
— А мама говорит, что это все мое буйное воображение, — Алексей прошел в свою комнату и забрался с ногами в кресло. — Что я все это слишком ярко представляю.
— Ерунда. Ты помнишь, как выглядит твоя покойница?
— Она не моя… — пробурчал себе под нос Алексей и попытался представить даму в зеркале. Вспомнилась она почему-то довольно быстро. Он как будто бы опять увидел ее в зеркале. — Помню.
— Пошли.
Антон побежал к выходу. Алексей выбрался из кресла и пошел за ним следом. Вдвоем они вышли из дома и прямиком отправились на кладбище.
Перед входом висела табличка «Николо-Успенское кладбище работает с 10 до 19 часов».
Антон впихнул упирающегося Алексея за ограду.
— Ищи, эта тетка наверняка здесь.
