– За глаза и за уши! А теперь нагнись-ка, я тебе на ушко скажу!
Стас с тоскою наблюдал, как Убийца склонился к мужику, и тот в самом деле что-то ему шепнул.
– Спасибо, мужики! Ну, я пошел. Счастливо оставаться.
– Скатертью дорожка!
Стасу ничего другого не оставалось, как следить за Убийцей.
Тот не спеша перешел через улицу, потом свернул в проходной двор, Стас следовал за ним. Пройдя двор, Убийца исчез. Стас не мог понять, как же он его упустил. И тут кто-то схватил его за шиворот и втолкнул обратно во двор.
– А ну, говори, кто ты такой? И чего за мной шастаешь?
Прямо в глаза мальчику смотрел Убийца.
– Я? – пролепетал Стас.
– Ты! Ты! Говори, живо!
– Вы ошибаетесь!
– Не ври мне, парень! Я тебя еще во дворе у Дыщенко срисовал!
– Уверяю вас, вы ошибаетесь! Я просто гуляю!
– Ты здешний?
– Нет, я из Москвы! Я тут на каникулах!
– Хорошо вашему брату, каникулы! – вздохнул Убийца и полез во внутренний карман.
«Сейчас он меня пристрелит!» – мелькнуло в голове у Стаса.
Но вместо пистолета Убийца достал какую-то книжицу, вроде удостоверения.
– Вот, погляди, парень, может, хоть это тебе язык развяжет!
У Стаса с перепугу все плыло перед глазами.
– Читать умеешь?
– Умею, но я забыл очки… – соврал Стас.
– Так вот, тут сказано, что я – капитан МВД. Прибыл сюда из Питера, ибо расследую одно дело.
– Вы – милиционер? – опешил Стас. Но тут же вспомнил, что преступники часто прикрываются документами убитых милиционеров.
– Ну да, чудак человек!
– А почему я должен вам верить?
– Ах, ты мне еще и не веришь? Стас промолчал.
– Ну что я могу поделать! Не веришь – не надо! Но хоть имя свое скажи.
– Станислав Смирнин.
– Смирнин? Станислав? А папу твоего не Кириллом Юрьевичем звать?
– Да.
– Стасик, мы с тобой оба богатые будем, не узнали друг дружку! – уже в голос хохотал капитан. – Не узнаешь? Я же…
– Ой, дядя Володя! Вы?
– Я, старик, я!
Счастью Стаса не было пределов! Владимир Крашенинников, друг его папы! Знаменитый следователь Крашенинников!
– Так, Стасик, выкладывай как на духу, что ты здесь делаешь?
– Дядя Володя, я вас за убийцу принял!
– За убийцу, это еще почему?
– Потому что я приехал сюда, чтобы найти этого Дыщенко и предупредить…
– О чем?
– Его хотят убить!
– Кто?
– Его дружки, у одного кличка – Клопик! А второй похож на попа. Но я сам его не видел…
– Откуда ж ты взял, что они собираются убить Дыщенко?
– Это очень длинная история!
– Хорошо, понял, идем!
Он привел Стаса в кафе и заказал две порции сосисок. Себе кружку пива, а Стасу кока-колы.
– Не серчай, Стасик, тебе пиво еще рано.
– А папа…
– Так то папа. А я не могу, я ж как-никак страж порядка, – и дядя Володя весело подмигнул Стасу. – Ну, выкладывай свою длинную историю, здесь тепло, светло и мухи не кусают!
– Только, дядя Володя, отцу – ни слова!
– Могила!
И Стас рассказал ему все без утайки. И как они с Дашей нашли записку в старинном шкафу, и как поехали в Братушев в поисках клада, как он приметил Длинного, и как Даша с Виктошей его выследили, словом, все, что знал.
– Да, девчонкам повезло! И говоришь, они хазу знают?
– Ну, если у них там хаза… Но два адреса они точно знают! Дядя Володя, а почему этим делом занимается питерская милиция, а не наша?
– Видишь ли, они в Москву недавно перебрались, а «хвосты-то» у нас в Питере остались, вот я по этим «хвостам» сюда и прибыл…
– И Дыщенко в Питере был?
– Да нет, Дыщенко скорее всего их жертва… Они людей с изъяном находят, шантажируют и заставляют нищенствовать!
– А мне всегда казалось, что охотников побираться и так хватает, – удивился Стас.
– Хватает, спору нет, но те в свой карман, так сказать, а эти на чужого дядю работают… И вообще там много темных дел… А что, Стасик, познакомишь меня с девчонками, а?
– Конечно!
– А кстати, ты случаем не в курсе, за что они беднягу Дыщенко замочить хотят?
– Из-за пьянства вроде…
– Ладно, разберемся! Ты поел? Больше не хочешь? Тогда пошли!
– Куда?
– В милицию!
– Зачем?
– Дело есть!
Они быстро дошли до небольшого домика, где помещалась милиция. Дядя Володя спросил там майора Кузовкина. Майор Кузовкин, Павел Петрович, оказался начальником милиции. При виде капитана Крашенинникова майор буквально расцвел.
– Володька, черт бы тебя побрал! Какими судьбами? Вот уж кого не ожидал? Откуда ты к нам? Из Питера? Отдыхать или по делу?
Крашенинников не успевал отвечать на вопросы. Наконец радость встречи немного поутихла, и дядя Володя спросил:
– Слушай, майор, ты Василия Дыщенко знаешь?
– Да кто ж его тут не знает. Золотые руки, шофер классный, но пьянчуга первостатейный. Совсем, можно сказать, конченый человек! Когда запоя нет – тише воды, ниже травы, а как налижется… туши свет! Зачем он тебе понадобился или натворил чего?
– Да нет, поговорить хотел…
– Ну, сейчас с ним разговаривать бесполезно.
– Да, я слышал. Ты вот что, майор, можешь мужика взаперти дня три подержать?
– В кутузке?
– Или в кутузке, или в вытрезвителе…
– Да где он, тот вытрезвитель?
– Тогда в кутузке, он, наверное, не очень прихотливый клиент, а?
– Капитан, ты чего темнишь? Спрятать, что ли, мужика надо?
– Соображаешь, майор!
– Спрячем, что за проблема. И до каких пор держать?
– Я позвоню!
– Отлично! Да, а что за парнишка с тобой?
– Сын моего друга старинного.
– Ясно. Вот что, капитан, сейчас мы с тобой к мамаше моей заглянем. Она вас с парнишкой хоть обедом покормит.
И тут Стас вспомнил про свое обещание заглянуть к Агнии Михайловне.
– Да нет, мы со Стасом поели тут в кафе!
– Это разве еда? Моя же мать сибирячка, у нее пельменей наморожено будь здоров. Помнишь, какие пельмени моя мамаша делала?
– Ну что, Стас, зайдем к Агнии Михайловне на пельмени?
– К Агнии Михайловне? – ахнул Стас.
– А ты что, мою мамашу знаешь? – удивился майор, натягивая шинель.
– Мы в автобусе познакомились, разговорились, я ей сумку донес, и она меня пригласила!
– Тогда сам Бог велел пойти! – засмеялся Крашенинников. – Стас, а отец волноваться не будет?
– Но мы же не очень долго тут будем? – с надеждой сказал Стас.
– А давай-ка твоему отцу позвоним! Кстати, у вас можно будет переночевать нынче, а то насчет гостиницы еще не договорился!
– Конечно! – обрадовался Стас.
– Вот, заодно еще старого друга повидаю! Везет мне сегодня!
Агния Михайловна при виде Крашенинникова страшно обрадовалась, а уж когда узнала, что Стас сын его друга, то вовсе возликовала и принялась собирать на стол.
– Вот, Володенька, Господь привел повидать тебя! Как же ты живешь? И где?
– В Ленинграде, вернее, в Петербурге, – радостно отвечал Крашенинников.
Чувствовалось, что ему хорошо в этом доме, с этими людьми. Потом они долго ели потрясающую квашеную капусту, соленые грибки, огурчики и вкуснейшие пельмени.
– Никогда такой вкусноты не ел! – признался Стас, хрумкая соленым огурцом.
– Вот и хорошо, милый, я тебе с собой по баночке всего дам, и огурчиков, и капустки, и грибочков, только уж ты помоги мне в подпол слазить!
– Конечно! – Стас с готовностью вскочил на ноги.
– Вот-вот! – сказал вдруг майор. – Помоги моей мамаше, а нам с капитаном пошептаться надо.
Стас покорно вышел на кухню. Подслушать, о чем будут шептаться майор с капитаном, не было никакой возможности. Кухня была просторная, сверкающая чистотой.
– Чем вам помочь, Агния Михайловна? – вежливо осведомился Стас.
– Да особо помогать нечем, – засмеялась Агния Михайловна. – Мне просто Паша мигнул, мол, уведи парня, нам по делам поговорить нужно. Ну, я ж ученая, свое дело крепко знаю. А ты не обижайся, тебе рано еще в мужицкие дела лезть. А помощник ты и впрямь хороший, что-нибудь я для тебя придумаю. И маме небось всегда помогаешь?
– У меня нет мамы, умерла, мы с отцом одни!
– Ох ты, Господи, прости ты меня, дуру старую!
– Да что вы, Агния Михайловна.
– Знаешь что, милок, мы сейчас с тобой чайку попьем. Они там водку пьют, а мы с тобой чайку да с малиновым вареньем. Или лучше вишневого хочешь?
– Лучше бы вишневое, – застенчиво проговорил Стас.
– Ну и хорошо, мы почаевничаем тут, пока они наговорятся, ты мне что-нибудь интересное расскажешь…
Она положила варенье в вазочку, достала стеклянные розетки, заварила чай и налила его в две большие кружки.
– Вот, я люблю, чтоб чаю сразу много было! – сказала Агния Михайловна.
– Какая вазочка у вас красивая, – сказал Стас, разглядывая удивительной красоты вазочку с вареньем. – Старинная?
– Ух, еще какая старинная! Барская вещичка, еще господ Смирниных!
