Сергей. – И дальше еще один перекресток.
– Жутко, – сказала Милана. – Представить не могу, что Настя где-то здесь.
– Как раз наоборот, – возразил Сергей. – Если она здесь, это лучший вариант. Возможен и другой: она потерялась где-то по дороге.
Милана протестующе замотала головой и сложила ладони перед грудью, словно умоляя: только не это!
В конце молчаливой улицы показались Гризин и Волкова. Гризин издалека что-то маячил: показал один палец, а затем сложил руки крест-накрест.
– Один двор, но там не Настя, а пьяный мужик спит, – пояснил он, оказавшись в зоне слышимости.
– Больше я с ним не пойду, – мрачно сказала Аня. – Ведет себя как дикая обезьяна.
– Чего? – обиделся Гризли. – Не обезьяна, а ответственный оперативник!
– Зачем ты на второй этаж по трубе полез? Можно же было в дверь постучать.
– Постучать, ты что! – возмутился Гризли. – Вдруг там этот, руководитель секты?
– Ага. Хорошо, что мужик спал и не видел твоей дикой рожи в окне. Спьяну-то мог и умом двинуться.
– Ладно, выяснили, и хорошо, – нетерпеливо прервал перепалку Филин. – Пойдем искать дальше.
За час с небольшим обошли половину поселка. С нулевым результатом. Принялись за осмотр второй половины на случай, если Настя путала следы и вводила в заблуждение сторожей.
Погода стояла пасмурная, небо затянули низкие тяжелые тучи, поэтому стемнело даже раньше заката. Ребята осматривали участок за участком, кое-где находили очищенные от снега дорожки, ведущие от ограды к крыльцу. Окрыленные надеждой, они бросались к домам, звали Настю, колотили в двери, но в ответ им из безжизненных строений струилась тишина. Девочки начали мерзнуть и хлюпать носами. Становилось понятно, что Настю они не найдут.
Собрались на последнем перекрестке, чтобы обсудить дальнейшие действия.
– Здесь, конечно, если по-хорошему, надо каждый дом вскрывать и смотреть, – сказал Иванцов. – Вдруг она без сознания. Или еще что. Но для нас это нереально.
– Что я ее бабушке скажу? – проскулила Милана.
– Погоди ты стонать, – сказал Гризли, размазывая кулаком сопли под носом. – Ща придумаем че-нить. Надо вскрывать, значит, вскроем. Ломик бы мне.
– Надо было мне собаку взять, – с сожалением заметила Лена. – Булочка пригодилась бы. Зря я побоялась, что она нам будет мешать.
– Стойте, – сказал Митя. Воспоминание сверкнуло, как молния. – Сторож сказал, что у Насти есть собака. И собака есть у нее на фото! Вы видели здесь хоть одну собаку?
Все отрицательно покрутили головами, но Гризин тут же воскликнул:
– Следы! Я следы видел на участке того мужика, который пьяный спал! Весь участок следами утоптан!
Быстрее ветра помчались к начальной точке поисков. В доме на втором этаже слабо светилось окошко. Подбежали, заколотили в дверь.
– Настя! – крикнула Милана. – Давайте вместе: Настя!
На этот раз им ответили. Но не из дома, как они ожидали, – с соседнего участка, из бревенчатой постройки раздался приглушенный лай.
Мгновение – и они уже неслись к постройке. Это оказалась баня или что-то вроде того. Маленькое окошко под крышей заиндевело, а дверь снаружи кто-то подпер садовой лопатой. Собака лаяла как сумасшедшая, и Митя, протянувший было руку, чтобы убрать лопату, немного притормозил.
Но тут из-за двери раздался тонкий дрожащий голос:
– Кто здесь?
– Настя! – заорали ребята.
Лопата полетела в сторону, дверь распахнулась, наружу вырвался огромный пес и закружил вокруг, размахивая хвостом, а следом за ним вышла закутанная в покрывало, испуганная, зареванная, потерянная и найденная Настя Подольская!
Глава седьмая. Не только Настя
Оказалось, что операция по спасению на этом не завершилась. Настя плакала, обнимала ребят и категорически отказывалась ехать немедленно в город. За слезами и всхлипами никто не мог понять – почему. Наконец, кое-как успокоившись, она пригласила ребят в баню. Свет не горел, пришлось включить фонарики на смартфонах.
Ребята увидели кошек, сидящих в разных углах предбанника. Кошек было четыре штуки, и были они тощими, с колтунами в пушистых шкурах. Кошки светили глазами в ответ на свет фонариков, но вели себя смирно, не подходили, не мурлыкали, как это делают сытые домашние звери.
– У-ти, кися-кися-ки-ися, – засюсюкала Милана, осторожно поглаживая белую кошечку. – Слушай, а твой барбос их не обижает?
Ответить Настя не успела, потому что Лена громко ахнула и присела на корточки в дальнем углу избушки. Там на старой фуфайке лежала небольшая собака, лайка. Одна лапа у нее была забинтована, на спине и на животе чернели пятна слипшейся шерсти, в холодном свете не было понятно, кровь это или грязь. Собака часто и неровно дышала.
– Это Муха, она, кажется, умирает, – судорожно сглатывая, сказала Настя.
– Откуда она у тебя? – потрясенно спросила Лена.
– Нашла. Здесь бродячих собак отлавливали. Я знала, что она возле садов бегает, заманивала ее, хотела спрятать. Но не успела приручить. А потом я приехала, а в поле машина стоит, и Муха там внутри вся в крови. Ну я дождалась, пока отловщики отвлекутся, и украла ее. Затащила сюда, спрятала, а вылечить не могу.
– Это чей участок? – спросил Митя.
– Наш.
– Опять врешь? Твоя бабушка сказала, что к вам нужно добираться на электричке.
– У бабушки свой сад, а это родителей, от организации. Только мы здесь редко бываем.
– А кошки у тебя откуда? – спросил Гризли.
Он схватил одну из них и принялся остервенело начесывать. Кошка от такой ласки выпучила глаза, дернулась, но, поняв, что объятия слишком крепки, обреченно замерла у него под мышкой.
– Тоже найденыши. Оставляют люди, думают, они прокормятся, а они не умеют сами.
– Так, – сказал Митя, – с животными понятно, но что ты вообще делаешь зимой в саду своих родителей? Почему отключила телефон? Почему соврала бабушке про поход?
Настя передернула плечами и плотнее закуталась в покрывало. Плакать она перестала, но дрожать нет.
– Филин, ты соображаешь, вообще? – возмутилась Аня. – Она еле жива! Ее согреть надо и накормить, а потом уже все расспросы.
– Я не голодная, мы ели столовские объедки. Только холодно очень, изба остыла. Но сейчас я печь затоплю!
– Лучше закутайся потеплее, а печь я растоплю, – сказал Сергей. – Где дрова?
– В поленнице возле дома.
Сергей вышел, и через минуту раздался страшный грохот.
Все насторожились, но он вернулся с охапкой поленьев, потирая шишку на лбу:
– Я там, это… Не знаю, как так получилось! Я только на жердь оперся и…
– Иванцов! – протянули Митя, Лена и Аня хором.
Разгорелись дрова, стало теплее. Небольшая комнатка была теперь озарена бликами пламени, это создавало атмосферу уюта и почти новогодней сказочности.
Ребята подтянули поближе к печи табуретки, и Настя начала свой рассказ:
– Мне не разрешают заводить животных. У мамы аллергия на шерсть, бабушке тяжело – все такое. А
