А потом он вдруг улыбнулся и дико захохотал. Он ухал, как филин, хихикал, как рекламный младенец, которому давно не меняли подгузник, и хахакал, как Фантомас в старом фильме.
— Употребил! Бессмертным захотел стать! — между приступами смеха стонал папа. Он смеялся впервые с тех пор, как в оранжерее разбили стекла.
Блинков-младший тоже смеялся. Под дулом автомата! Смеялся и ничего поделать с собой не мог. Потому что Уртика это же латинское название крапивы!
Да, Уртика сарматской принцессы была просто крапивой, только очень жизнестойкой. В могильник семечко попало случайно и больше двух тысяч лет ждало своего часа, чтобы прорасти. Может быть, с ее помощью ученые действительно открыли бы секрет бессмертия, если бы не жадность мистера Силкина и не глупость Георгия Козобековича. Хотя мне кажется, что генеральный спонсор едва ли глупо верил в бессмертие от какой-то травки. Просто некоторым особо вредным людям доставляет удовольствие уничтожать то, чего больше нет в природе. Вот и Георгий Козобекович давился, а лопал Уртику, потому что она была единственная такая на земном шаре. Теперь он всю жизнь будет гордиться тем, что слопал блюдо, которое никогда никто больше не попробует.
Из особняка вышел бабьелицый, таща за собою упирающуюся Нину Су, и смех застрял в горле Блинкова-младшего. Рот фотомодели был залеплен липкой лентой, под каждым глазом — по синяку! Блинков-младший относился к синякам как к неизбежности. Разные наблюдаются явления природы: бывает дождь, а бывает синяк под глазом. Но только не у прекрасной Нины Су! Синяк — сугубо мужская принадлежность, и тот, кто поднял руку на фотомодель, должен за это поплатиться. Для верности Блинков-младший решил, что поплатятся оба, и Чак, и этот Козобекович.
— Посмеялись, и будя, — сказал генеральный спонсор, хотя никто уже не смеялся. — Продолжим наши игры.
Он повел стволом автомата. Блинкову-младшему показалось, что сейчас Козобекович всех скосит одной очередью! Было не страшно, а только невыразимо удивительно, что жизнь будет продолжаться без него, финансово одаренного подростка Дмитрия Блинкова.
Но генеральный спонсор не стал всех косить одной очередью, а велел им садиться в машину князя. Если помните, это была старая «Волга» с большим кузовом «универсал». Когда-то князь сам развозил в ней товары по своим киоскам. Там есть откидное сиденье, третье. Генеральный спонсор свистнул ротвейлера и устроился с ним на этом сиденье позади всех. Автомат он держал на коленях.
За руль сел, понятно, Чак, потому что князь лишился доверия. После удара дверцей лимузина бабья физиономия Чака так и осталась наперекосяк. Синячище не успел еще как следует налиться, но обещал быть знатным, недели на три. Блинков-младший решил, что Чака уже настигло справедливое возмездие, и добавлять ему не стоит. Нину Су Чак с большими трудностями усадил рядом с собой. Руки у нее тоже были спутаны липкой лентой.
А второе сиденье досталось князю и Блинковым, пока что не связанным. Старший Блинков хотел сесть в середину, и Митька его без слов понял: папа уступал ему место у дверцы на тот случай, если придется выпрыгнуть на ходу и бежать. Но и Козобекович его понял и приказал сесть в середину Блинкову-младшему.
— Куда? — включая зажигание, спросил Чак.
— Гони к переезду, — вальяжно приказал Козобекович. Блинков-младший сразу вспомнил один фильм, там автомобиль с людьми загнали на железнодорожный переезд, и в них врезался поезд. Только в фильме это сделал наш, Шварценеггер, и погубил преступников. А тут получалось наоборот.
Чак резко газанул и погнал. Мимо притихшего Автомобиля, Который Никогда Не Угонят с жалкой изуродованной мордой, мимо сломанных ворот, ми…
Раздался двойной хлопок, а потом еще двойной хлопок и — шипение, как будто прокололись все четыре шины сразу. Так оно и было! «Волгу» понесло юзом. Чак без толку вертел руль, все равно их тащило в канаву.
В этот момент старший Блинков обернулся и как-то легко вытащил автомат из рук генерального спонсора. А Блинков-младший, увидев такое дело, тоже обернулся и прямо в глаз кулаком отомстил Козобековичу за Нину Су.
На всю операцию по обезвреживанию и справедливому наказанию генерального спонсора ушло не больше трех секунд. Георгий Козобекович сидел как оплеванный. Руками он еще хватал воздух, где только что был автомат.
Потерявшая скорость «Волга» медленно сползла в залитую протухшей водой канаву. Спасаясь от колес, кинулись врассыпную молчаливые лягушки.
— Вот это да! — сказал бабьелицый Чак. Он был занят машиной и ничего не заметил. — Придется на лимузине ехать, Георгий Козобе…
— … Козобе, — как заезженная пластинка повторил Чак. — Козобе…
Вот так люди и становятся заиками. Когда, не успеют они толком потерпеть аварию, в окошко машины всовывается круглая стальная башка с одним квадратным глазом и глухо передразнивает:
— Козоме!.. Ну-ка, все, руки на голову!
Сразу же стало шумно и людно. В машину заглядывали люди в таких же круглых шлемах с забралом из бронестекла и люди в натянутых по самую шею черных шапочках-масках. Автомат у старшего Блинкова немедля отобрали. Он расстался с оружием без сопротивления, потому что это могли быть только свои.
«Волгу» подцепили к армейскому вездеходу «ГАЗ-66» и моментально выдернули из канавы.
Старшего Блинкова с его гипсовым валенком осторожно подхватили на руки. Блинков-младший, конечно, помогал.
Потом долго выковыривали из машины генерального спонсора. Он кричал: «Руки прочь! Я сам пойду!», но сам не шел. Когда на нем защелкнули наручники, генеральный спонсор сник и действительно вышел сам.
Бабьелицый Чак уже покуривал на улице под присмотром двоих людей в масках. На нем тоже были наручники.
А на Лорда хотели надеть намордник и надели, но перед этим ротвейлер довершил свое дело борьбы с кошками, то есть вцепился Блинкову-младшему в джинсы и дорвал их окончательно.
Вдруг какой-то пухлый человек в бронежилете и в круглом шлеме полез к Митьке целоваться через бронестекло, а потом спохватился, снял шлем и оказался мамой. А другой пухлый человек в бронежилете, который отлеплял липкую ленту от Нины Су, снял шапочку-маску и оказался полковником Кузиным Иваном Сергеевичем.
— Мы чуть друг дружку не перестреляли, — весело сказала мама, улыбаясь Ивану Сергеевичу. — Представляете, подъезжаем сюда, а тут какие-то вооруженные люди прячутся!
— А мы вот за ним наблюдали, — кивнул на генерального спонсора Иван Сергеевич. — Он проходит у нас по особому делу. Шантажировал налогового инспектора, а наш отдел физической защиты как раз и нужен, чтобы защищать работников налоговых служб.
— Но в камеру предварительного заключения его посадит контрразведка, — заявила свои права на генерального спонсора мама. — Потому что контрразведка занимается не только контрразведкой. Мы давно и успешно боремся с организованной преступностью.
— Нет, извини, Оля! — заспорил Иван Сергеевич. Он уже разлепил Нине Су руки и теперь осторожно отлеплял широкий кусок ленты, закрывавший ей рот. — Извини, но мы первыми вышли на генерального спонсора.
— А контрразведка все равно главнее! — парировала мама.
Тут Нина Су, которой Иван Сергеевич вернул дар речи, сказала:
— Хорошенькое дело! Значит, вы давно тут сидели в засаде и любовались, как меня собираются пытать?!
— Так было надо, — стал оправдываться полковник. — При штурме зданий обычно высок процент потерь среди мирного населения. Мы ждали, когда они вас куда-нибудь повезут.
— Ладно, я не в обиде, — сказала Нина Су. — Только вы, Иван Сергеевич, отдайте Георгия Козобековича Оленьке в контрразведку. Вы уже полковник, а Оленька только подполковник. Может быть, ее повысят в звании за такой успех.
— Да, — подтвердила мама, — это большой трудовой успех. Редко удается взять организатора преступной группировки. Но полковника мне все равно не дадут, чтобы не вызывать комплекса неполноценности у мужчин.
Блинкову-младшему вдруг стало скучно и тоскливо. Он уселся на траву рядом с папой, который лежал, закинув руки за голову, и смотрел на малиновые закатные облака.
Подошел и приласкался растерянный Лорд. Пасть у него была стянута чьим-то поясным ремнем. Блинков-младший погладил его и приказал: «Сидеть!». Ротвейлер послушался. Тогда, не раздумывая, Блинков-младший снял ремень. В благодарность Лорд одним движением языка обслюнявил ему все лицо и улегся, примостив Митьке на колени свою огромную башку. В нос ему бил запах Толиковых кошек от джинсов. Лорд порыкивал, но терпел.
— Отвратительный зверь кошка, — сказал Блинков-младший. — Толику, вон, чуть ли не на голову гадят из-за своей чистоплотности и независимости.
— Кому отвратительный, а кому любимый, — улыбнулся старший Блинков. — Видишь ли, все люди по характеру похожи кто на кошек, а кто на собак. Это, конечно, не научный факт, а просто житейское наблюдение. Вот мы с тобой верные и привязчивые, как собаки, а Нина самостоятельная, вроде кошки.
