ваши уроки сегодня утром? – Она элегантно коснулась губ салфеткой и вопросительно уставилась на меня, а я с беспокойством покосилась на Сашу.
Если бы взглядом можно было проклинать, Саша запросто превратила бы меня в лягушку.
– Это был полный кошмар, – холодно заявила она.
– Я вовсе не хотела втравливать тебя в неприятности, – выпалила я. – Мне и в голову не могло прийти, что если мы поможем дракону воссоединиться с его детёнышем, то это чревато выговором. Я правда думала' что мы поступаем правильно!
– Может, и так, только всё равно мне не надо было ввязываться в твои затеи! – раздражённо бросила Саша, а я подумала, что, возможно, она и сама не знает, на кого злится больше – на меня или на саму себя. – Я не могу позволить себе получить ещё один выговор. Я должна во что бы то ни стало остаться в КА. У меня есть планы, которые я уже начала осуществлять, но они сработают, только если я буду продолжать учиться в этой школе.
Я понятия не имела, о чём она говорит, но было видно, что эти таинственные планы много для неё значат.
К нашему столику подлетела пикси:
– Ещё сливок? Соевого молока? Сахара? – Она продолжала в том же духе, но мы упорно не отвечали. – Фи, как грубо, – фыркнула она наконец и улетела.
– Вы... вы получили выговор?! – всполошилась Рейна. – Но почему? И когда? – Она переводила встревоженный взгляд с меня на Сашу и обратно.
– Сегодня утром, на уроке у твоей сестры, – мрачно ответила Саша. Смотрела она на Рейну, но обращалась явно ко мне. – Когда дракон вырвался на свободу, Белоснежка просила нас держаться в сторонке, но Девин решила, что раз она умеет разговаривать с драконами, то мы сами сможем ему помочь. Ну а Оливина разгневалась, что мы не позволили управиться с драконом нашим принцам.
– Я никогда не говорила, что умею общаться с драконами, – возразила я. – Я только сказала, что попробую.
– Ну почему, почему вы такие глупые?! – вспылила Рейна, ударив по столу кулачком так, что фарфоровые чашки тоненько зазвенели. – Вы что, не понимаете, сколько вреда может быть от выговора?
– Да уж, ничего хорошего, – сказала я, снова поглядывая на блюдо с профитролями. Щёки мои пылали. – Я знаю. – Этот разговор окончательно повергал меня в уныние.
– Мы должны были попасть в Реестр как лучшие соседки по комнате, а не как обладательницы наибольшего числа выговоров! – Голос Рейны вот-вот грозил сорваться на визг.
– Рейна, расслабься, – посоветовала Саша и, изящно оттопырив мизинчик, поднесла чашку ко рту и сделала аккуратный глоток. – У тебя-то нет никаких выговоров.
– Но я всё равно получаюсь виноватой заодно с вами! – Рейна лихорадочно замахала бумажным веером, обдувая себе лицо, чтобы успокоиться. – Все только и будут говорить о вас и о ваших выговорах и в итоге начнут обсуждать сестёр правящих принцесс, которые получают выговоры! Для Эмбер Арнольд это будет просто праздник!
– Ну а тебя-то что так беспокоит? – не выдержав, рявкнула Саша. – Что о тебе подумает Эмбер Арнольд? А у меня оказалось под угрозой дело всей моей жизни!
– А как насчёт дела моей жизни? Я, между прочим, готовлюсь стать успешной правительницей, которую любят и уважают! – В голосе Рейны прорезались истерические нотки. – Всё, всё пошло совсем не так, как должно было быть! Я-то думала, что буду каждый раз занимать высшие места в Реестре, а Оливина будет приглашать меня на чай, как когда-то Белоснежку. Моё имя должно было открывать все двери... А в итоге единственный человек, к которому я могу напроситься на приём, это Марта, и то наверняка лишь потому, что к ней обратилась моя сестра! – Она уже начала задыхаться. – Вам обеим пора уже задуматься о своём поведении!
– С моим поведением всё в порядке! – огрызнулась Саша. – Это Девин виновата!
– Мне очень жаль, ясно? – сказала я, бросая на тарелку недоеденный третий (кхм-кхм) профитроль. – И мне самой тоже вовсе не нужны неприятности. Просто я... ну не знаю... просто пытаюсь быть сама собой. Это что, так плохо?
– Если это противоречит тому, какой должна быть нормальная принцесса, то да – плохо! – завизжала Рейна.
– Тебе всего-то и нужно что соблюдать общепринятые правила, – запальчиво бросила мне Саша. – Даже если ты в чём-то с ними не согласна. Можно и попритворяться немного – не развалишься!
– Делай как сказано в «Наставлении»! – Рейна с такой силой треснула книгой по столу, что порхающие рядом пикси испуганно пискнули. – Это совсем не сложно! Просто прочти его наконец и следуй каждому пункту!
Я ещё никогда не видела, чтобы Рейна так горячилась. Не успела я придумать, что сказать в ответ, как нас неожиданно прервали.
– Привет! – Логан, а следом за ним и Хит уселись за наш столик. – Я слышал, у вас сегодня к чаю сэндвичи с оливковой фокаччей. Но, честно говоря, если бы закуски готовил я, то предпочёл бы канапе из кукурузных лепёшек и ветчины. Я делаю их каждый раз, когда матушка и отец отправляются с моими братьями охотиться на великанов. – Тут он пригляделся к нашим лицам и слегка притих. – Может, я помешал?
– Занятный у вас видок! – с видимым любопытством оценил менее тактичный Хит. – В чём Дело? Никто не хочет поделиться? Между прочим, я превосходный слушатель. – Он нарочито захлопал ресницами, и Рейна шлёпнула его по руке.
– Эти двое портят мне всю жизнь в КА! – пожаловалась она брату.
– Рейна, прекрати! – вскинулась Саша.
Вжжик! Мимо промчалась стайка пикси, и кто-то из них уронил Рейне на колени маленький свиток, перевязанный узкой красной ленточкой. Почерк, которым было надписано её имя, показался мне неприятно знакомым.
Рейна развернула тугую трубочку, быстро пробежала глазами послание и побледнела. Уронив листок на пол, она наставила на меня дрожащий пальчик:
– Мне кажется, тебе лучше уйти.
Я только-только успела впиться зубами в сэндвич с огурцом и укропом.
– Мне? – растерянно переспросила я. – А сейчас-то я что сделала?
– Это письмо от Оливины, – гневно прошипела Рейна. – И в нём сказано, что мне следует держаться от тебя подальше! Что
