— За два злотых можешь получить свою порцию прямо у буфетной стойки.
Чек стукнул ладонью по столу.
Прошу прощения, но я хочу съесть мороженое за столиком.
Если за столиком, то большую порцию, за пять злотых.
Пусть будет большая, — согласился инспектор, показывая жестом, что такие мелочи, как цена, вовсе его не волнуют.
«Маскируется законно, — отдал должное Марсианину Чек, размышляя над ситуацией в ожидании мороженого. — Но судьба его печальна».
Мысленно он уже видел Марсианина в наручниках, шагающего в сопровождении милиционеров. Люди при виде него останавливаются, удивленные не столь уж частым здесь зрелищем, сбиваются в кучки, а Чек и Манджаро гордо шествуют рядом с Марсианином. По толпе проносится шепот: «Это они задержали опасного преступника». А оба юных детектива невозмутимо повторяют: «Разойдитесь! Здесь нет ничего интересного. Освободите дорогу!»
Чек снова повел взглядом в сторону Марсианина. Тот как раз подносил ко рту очередной рогалик, но делал это так медленно, словно рогалик весил целую тонну.
И тут официантка поставила на стол перед инспектором порцию мороженого.
6
Манджаро не застал коменданта Антчака в помещении отделения милиции.
А где может быть пан сержант? — спросил Манджаро у сидевшего за столом дежурного милиционера.
А зачем тебе пан сержант? — поинтересовался представитель власти, окидывая детектива пытливым взглядом.
Я… я по важному делу… — Взволнованный Манджаро весь дрожал от возбуждения.
Так говори.
Мне нужно переговорить лично с паном сержантом.
Милиционер еще раз внимательно взглянул на посетителя, чей внешний вид не вызывал особого доверия. Перед ним стоял потный, взлохмаченный, грязный мальчик. В его спутанных волосах застряли трава и листья, а брюки и рубашка позволяли судить о геологии окрестностей.
Что случилось? — вновь попытался выяснить дежурный.
Ничего. — Манджаро старался говорить безразличным тоном. — У меня личное дело к пану сержанту.
Пан сержант производит обход.
Спасибо.
Манджаро повернулся кругом и выбежал из помещения. За порогом он остановился. Старший инспектор был очень расстроен. Что теперь делать? Где искать коменданта? Если он его немедленно не разыщет, Марсианин исчезнет, и все усилия пойдут прахом.
Перед ним расстилалась безлюдная улица, залитая ярким солнечным светом. Под окном соседнего дома грелся на солнышке большой черный кот. По дороге промчался велосипедист, оставив за собой золотистый шлейф пыли. Какая-то старая сгорбленная женщина с вязанкой хвороста за плечами перешла улицу и тенью исчезла в проходе между заборами. Солнце заливало землю невыносимым зноем. Какое-то время Манджаро беспомощно озирался по сторонам. Однако медлить было нельзя, и он в отчаянии поспешил в сторону пожарной каланчи.
По пути он остановился у пивной, откуда доносились возбужденные голоса. Кто-то из посетителей пел, кто-то кричал, слышалось позвякивание стекла.
Манджаро вбежал в зал и почувствовал громадное облегчение, заметив у буфета тесно обтянутые мундиром широкие плечи сержанта. С выражением блаженства на полном лице комендант потягивал пенистое пиво. Словно подброшенный пружиной, старший инспектор подскочил к сержанту и потянул его за рукав.
Пан комендант, Марсианин попался!
Ты что, паренек, бредишь? — вытаращил глаза сержант.
Он попался нам в замке.
Комендант был явно недоволен тем, что ему помешали смаковать холодное пиво.
Кто попался? — вяло спросил он.
Тот, кто жил в лесничестве… о ком вы спрашивали… кого искали…
Так это и есть Марсианин?
Это мы его так называем.
Кто мы?
Ну, мы… неважно. Он сидит сейчас в кафе на пристани.
Из бессвязного рассказа мальчика сержант почти ничего не понял. Ладонью он стер с губ аппетитную пену и, вздохнув, лениво произнес:
Ты что-то путаешь.
Честное слово, это тот самый тип, что приехал к нам в лесничество на старой развалюхе.
А-а-а! — Только сейчас представитель власти осознал, что Манджаро сообщил ему очень важные сведения. — Где он?
На пристани, в маленьком кафе! — Манджаро потянул сержанта за рукав. — Идемте скорее, не то он скроется!
— Спокойно, спокойно, от меня еще никто не убегал, — изрек сержант и проглотил залпом половину большой кружки пива. Он еще раз отер ладонью губы и, поправив на животе ремень, неторопливо двинулся за мальчиком.
7
Инспектор Чек давно съел мороженое и вылизал блюдечко, а Манджаро с комендантом все еще не появлялись. Чек уже начал нервничать, и для этого были достаточно веские основания. Марсианин кончил просматривать газеты и, вспомнив, наконец, о еде, начал жадно поглощать остатки своего завтрака. Чеку показалось даже, что он может заодно проглотить все тарелки, ложки и с аппетитом схрупает стакан. Марсианин, однако, ограничился только съедобными изделиями. Проглотив последний кусок и запив его последним глотком кофе, он обратил к павильону свое вытянутое, заросшее*щетиной лицо и громко крикнул:
— Получите с меня, пожалуйста!
Чека от волнения внезапно бросило в жар. «Уйдет, — подумал он. — Что там могло случиться? Почему так долго не идут Манджаро с комендантом?» На лбу у него выступил пот. Время вдруг заспешило, заторопилось, безжалостно отбрасывая в прошлое уходящие мгновения. К столику Марсианина подошла официантка и стала на листочке выписывать счет.
«Задержи его любой ценой, — припомнил Чек последний наказ Манджаро. — Легко сказать — «задержи». А как?»
Тем временем Марсианин получил сдачу и сложил газеты. Вот-вот уйдет… а Чек все еще не знал, что предпринять. И вдруг мелькнула спасительная мысль: упасть в обморок. Издав громкий стон, подобный стенаниям духов, он распрямился, на мгновение замер и рухнул со стула в траву. Когда он уже лежал на земле, вся эта затея показалась ему такой безнадежно глупой, что он едва не сгорел со стыда. Отступать, однако, не приходилось, тем более что сквозь неплотно сомкнутые веки он заметил приближавшегося Марсианина.
«Клюнул», — удовлетворенно подумал Чек и постарался придать своему лицу подобающее мертвецу выражение: слегка приоткрыл губы, закатил глаза и плотно сомкнул веки. Он чувствовал, что над ним склонился Марсианин. Потом почудилось, что какая-то сила вознесла его над землей. Он был на руках владыки подземелья, а над ним — как удалось подсмотреть вполглаза — простиралось лишь голубое небо. У самого его уха прогудел зычный голос:
— Принесите немного льда. Сейчас ему станет лучше. Это, видно, из-за жары.
Мгновение Чек висел в воздухе на руках великана, но тут же приземлился на траву и оказался под свисающими ветками деревьев, где царила приятная прохлада.
«Держись, Чек, — упрямо твердил он себе. — Изображай обморок, иначе тебе придется плохо».
Марсианин нагнулся и приложил ухо к груди мальчика.
— Все в порядке, — констатировал он. — Ничего страшного, временная слабость.
Сбросив с себя куртку, он аккуратно свернул ее и подложил под голову мальчику.
Чек лежал, стараясь не подавать никаких признаков жизни. Он пытался задерживать дыхание, но чем больше старался, тем хуже у него получалось. Он думал только об одном — скорее бы появился Манджаро.
Но вместо Манджаро пришла официантка, держа в руках ковшик сколотым льдом. Марсианин, положив в свой носовой платок целую пригоршню ледяного крошева, приложил платок ко лбу Чека. При этом крошки льда просыпались мальчику на грудь и даже попали ему на воротник. И тут юный детектив почувствовал, что не сможет долго этого вынести, что вот-вот сорвется с места и, наплевав на Марсианина и всякую конспирацию, начнет вытряхивать из-под рубашки ледяные крошки. Однако Чек достойно выдержал эту пытку. Стиснув зубы, он повторял мысленно: «Только бы скорее пришел Манджаро! Только бы кончился, наконец, этот цирк».
Тебе уже лучше? — услышал он голос склонившегося над ним Марсианина.
Лучше, — несмело пискнул Чек.
Не бойся. Ничего с тобой не случится. Это все из-за дьявольской жары.
Чек опасливо приоткрыл глаза, и первое, что он увидел, были громадные стекла очков, а в них — отражение его собственного лица. Лицо это показалось ему таким поразительно глупым, что захотелось смеяться. Однако смеяться было нельзя, и потому, жалобно скривившись, Чек прошептал:
— Мне так нехорошо.
Затем он снова откинулся на траву.
— Принесите какой-нибудь прохладительный напиток, — приказал Марсианин официантке.
Чек тяжело дышал и все время тихонько постанывал.
— Может быть, у тебя болит живот? — спросил Марсианин.
Юный детектив, казалось, только и ждал такого вопроса.
— Ой, болит, болит… — торопливо подтвердил он и вновь быстро повел глазом в сторону калитки. Там по-прежнему никого не было.
