— Дорогая моя Нора, — почти ласково сказал подошедший доктор, — вы вправе, конечно, продолжить ваше сопротивление, но учтите, что они могут ненароком сломать вам шею. А кому будет интересна ва смерть? — С этими словами он подошел к колыбельке.
— Ах, что за прелесть! Этот бесценный малыш сделает меня богатым!
Он нагнулся к спящему ребенку и протянул к нему руки.
— Нет! — в отчаянии воскликнула Нора, пытаясь ослабить железную хватку державших ее санитаров. — Не приближайтесь к моему ребенку!
Вдруг она почувствовала, как амулет Фиаров нагревается у нее на груди. Внезапно пол у них под ногами задрожал. Нора ахнула от изумления.
Доктор резко обернулся. В глазах его заметался страх.
Дрова в камине вдруг затрещали и разгорелись сильнее. Языки пламени вырвались из очага, поползли вверх по стене и стали лизать потолок. Вскоре перед Норой словно выросла стена яркого огня.
Из бушующего пламени вышел мужчина.
— Дэниэл, — в оцепенении произнесла Нора.
Это был ее муж — восставший из могилы. Нора почувствовала слабость в коленях.
Дэниэл внимательно смотрел на нее. Лицо его было серьезно, а взгляд словно обвинял ее в чем-то.
— Прости меня! — воскликнула Нора дрожащим голосом. Пожалуйста, прости меня, Дэниэл. Я пыталась защитить нашего сына — но я не смогла. Прости меня.
— Подойди ближе, доктор. Я забираю тебя с собой, — хрипло произнес Дэниэл. Он прошел мимо Норы, взял врача за руку и потянул за собой, в ревущее адское пламя.
Отчаянно вскрикнув, доктор упал на колени. Глаза его налились кровью… Они становились все больше и больше, как будто кто-то надувал их изнутри. Вдруг оба глаза выскочили из глазниц с чмокающим звуком и покатились по полу. Достигнув стены пламени, они и исчезли вней, съеживаясь и шипя.
Нора отвернулась, чтобы не видеть этой ужасной картины. Санитары в растерянности отпустили ее, и она поскорее кинулась к колыбельке. Бедный Николас! Что ему приходится переживать!
Крики аганозировавшего врача сливались с рокотом пламени. Нора заставила себя обернуться и посмотреть на него. Клжа несчастного пошла пузырями, которые логами с громким звуком, обнажая кроваво-красное мясо. Пузырь еще пузырь, еще… —
Тошнота подступила к горлу Норы. Она заставила себя сглотнуть комок в горле. «Успокойся, — приказала она себе. — Ты должнна приготовиться к бегству вместе с Николасом.
Вскоре от ее мучителя остался только ослепительно белый скелет. Дэниэл высоко поднял эти жалкие останки и с яростным криком швырнул в одного из санитаров, который уже успел схватиться за дверную ручку.
Второй санитар кинулся к окну, но языки пламени, пущенные руками Дэниэла, настигли его и накрыли, подобно одеялу.
Пламя продолжало пожирать комнату, дотягиваясь до самых дальних углов и раскрасив потолок в яркий оранжевый цвет.
— Нора! — воскликнул Дэниэл.
Она подняла голову и посмотрела в самый центр очага.
Дэниэл протянул к ней руки из самого сердца пламени.
Нора почувствовала жар, исходящий из ладоней Дэниэла.
— Нет, Дэниэл! — воскликнула она. — Неужели ты не узнаешь меня? Я — Нора. Твоя жена. Я знаю, ты не будешь делать мне больно.
С лица Дэниэла падали полоски кожи. Его обожженные руки почти касались ее.
Нора не могла сдвинуться с места. Нельзя было отходить от кроватки — иначе Николас будет беззащитным. Бедная женщина заставила себя посмотреть прямо в сияющие белым пламенем глаза своего мужа.
— Дэниэл, послушай. Ты должен понять. Я — Нора. Наш сын нуждается во мне.
— Беги, Нора, — выдохнул Дэниэл.
Нора кинулась к колыбельке, схватила Николаса и быстро побежала к двери. У выхода она остановилась и обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на мужа. Все новые и новые языки пламени вырывались из камина.
— Это твой сын, — дрогнувшим голосом сказала Нора. — Когда он нырастет, он будет очень похож на тебя.
— Уходи! — снова воскликнул Дэниэл. Пламя коснулась его тела, и лицо привидения исказилось от боли.
— Я люблю тебя, Дэниэл, — прокричала Нора.
Дэниэл громко аастонал и упал на колени.
Нора кинулась прочь из страшной комнаты. Пламя ними преследовало ее, пока она мчалась по коридору. Огонь ревел, стены уже пылали. Пациенты лечебницы в отчаянии бились в запертые двери, но никто не слышал их криков о помощи. Клубы густого черного дыма, казалось, заполнили все помещения больницы.
Покрепче прижав к себе Николаса, Нора сбежала вниз по лестнице. На нижнем этаже пациентов не запирали, и они беспорядочно метались по коридору.
Нора заметила сидевшую на полу женщину, рая раскачивалась из стороны в сторону, словно; не замечая опасности.
— Пожар! — закричала Нора. — Бегите прочь! Дом горит! Спасайтесь!
Женщина продолжала раскачиваться, и Нора побежала дальше, все быстрее и быстрее.
«Я должна бежать со всех ног, — думала она на ходу в такт собственным шагам. — Я должна спасти Николаса. Я не позволю злу коснуться его. Я не дам ему сгореть в этом пламени».
Она выбежала по парадной лестнице, расшвыривая попадавшихся ей навстречу людей в разные стороны. Врачи и санитарки выкрикивали какие-то приказы и никто, слава Богу, не замечал Нору.
Какой-то мужчина схватил ее за подол рубашки. Вырвавшись от него, Нора услышала треск рвущейся материи и снова побежала прочь. Глаза ее опухли, от вдыхаемого дыма было трудно дышать. Сердце тяжело колотилось в груди, в ушах звенело, в горле пересохло.
«Нужно спасаться, — уговаривала она себя, быстро переступая босыми, покрытыми волдырями ногами по ступенькам парадной лестницы. — Мы обязательно спасемся. Обязательно».
Наконец Нора выбежала во двор через парадную дверь. На улице было еще темно.
Вой пожарных сирен и звон колоколов приветствовали ее на пороге. За ее спиной ревело пламя и раздававались крики людей. Здание лечебницы начало медленнооседать.
Нора даже-не стала останавливаться, чтобы перевести дыхание. Она побежала по газону, и холодная, покрытая предрассветной росой трава немного остудила ее горящие от боли ноги.
Достигнув спасительных кустов, она спрятала них и оглянулась на пылающую лечебницу. «Я на свободе», — подумала Нора. В это было трудно поверить.
«И что мне теперь делать? Спрятаться. Я должна найти надежное укрытие. Там я смогу придумать, как мне выбраться из Темной Долины незамеченной».
Она провела пальцем по нежной щечке своего крохотного сына.
— Мы пойдем туда, где нас никто не знает, Николас, — прошептала она. — Нужно найти город, где никто не слышал о семействе Фиаров. Поэтому мы уйдем отсюда далеко. Очень далеко.
Нора последний раз посмотрела на больницу — место своего страшного заточения. Отсюда было прекрасно видно окно ее комнаты. Снаружи решетка не казалась такой уж страшной.
Стекло в ее окне лопнуло, и языки пламени, подобно длинным рукам, потянулись к веткам росших поблизости деревьев.
Нора увидела стоявшего на подоконнике Дэниэла, который с грустью смотрел на свою жену и сына.
— Нужно идти, Николас, — сказала она. — Нам пора. Прощай, Дэниэл.
Нора с трудом встала на ноги. Покрепче прижав к себе сына, она повернулась спиной к лечебнице и сделала первый шаг в неизвестность.
Дрожа от холода, Нора еще сильнее обхватила руками своего сына. Его маленькое тельце излучало тепло, и только так она могла согреться. В поисках жилища она забралась на корабль. Но здесь было холодно и совсем не было огня.
Пальцы Норы так замерзли, что совсем не гнулись и были похожи на сосульки. Она боялась даже дотронуться до Николаса — ей казалось, что прикосновение ледяных пальцев обязательно разбудит мальчика.
Она знала, что он голоден. И ей тоже очень хотелось есть. Когда они в спешке бежали из горящей лечебницы, у нее не было времени захватить хоть какую-нибудь еду. И подумать, как они выживут вдвоем, без сторонней помощи, у нее тоже не было времени. Тогда Нора думала только о том, как оказаться на свободе.
Всю ночь она шла и шла вперед, не останавливаясь. Избегая больших дорог и людей, они с Николасом наконец оказались в гавани соседнего городка.
Когда прибрежные скалы покрылись утренним туманом, Нора забралась на борт торгового судна и осталась в трюме. Она не знала, куда лежит его путь, и ей не было до этого никакого дела. Корабль увезет их прочь отсюда, и этого вполне достаточно.
Нора услышала скрип и почувствовала, как судно тронулось с места. Его спускали с доков на воду. Она посмотрела на своего сына. Николас мирно спал в деревянном ящике, выстланном старыми мешками из-под муки.
Глаза Норы стали слипаться, и она встряхнулась. «Я не должна спать, — напомнила она себе. — Я должна быть начеку». Она протерла опухшие глаза. Стоило ей закрыть их, и они начинали болеть. Как только она открывала их, они словно горели.
