— И знаешь, что у нас за номер? — спросил Бельцер, выковыривая из зубов шпинат.
Я задумчиво посмотрел на своих ребят. И посчитал: раз, два, три.
— Парни, да вы никак собираетесь изобразить «Трёх уродов»?
— Ух ты! Как ты догадался? — удивился Финмен.
— Посмотри наш номер, Берни, — сказал Кренч. — Ничего смешнее ты в жизни не видывал. Стопудово. Жюри на конкурсе попадает со стульев. Честно-честно. Забудь про Уэса Апдуда. Мы победим! Ты только посмотри на нас!
Бельцер опрометью бросился в их общую комнату и вскоре вернулся с бейсбольной битой.
— Ну что, готовы, парни? — спросил он.
— Мы сейчас начнём, Берни, — сказал Кренч. — Вот будет веселуха!
— Валяйте, — отозвался я. — Вперёд. Рассмешите меня.
И они стали показывать мне свой номер.
— Эй, ты! — крикнул Финмен Кренчу.
— На «эй!» зовут свиней! — огрызнулся Кренч.
— Как хочу, так говорю. — Тут Финмен развернулся и ударил Кренча по лицу.
Кренч замахнулся, чтобы ударить Финмена в ответ, но тот увернулся, и Кренч ударил Бельцера.
— Эй! А я-то тут при чём? — заорал Бельцер и заехал Кренчу в живот.
Кренч согнулся пополам.
О-о-о-о-о-о-ой!
Финмен ткнул пальцами Бельцеру в глаза.
О-о-ой-ёй-ёй!
Бельцер двинул Финмена в грудь. Посыпались затрещины и оплеухи. Кренч изо всех сил ударил Бельцера в живот бейсбольной битой.
О-О-О-ОЙ!
— Больно!
— У меня идёт кровь! Кровь!
— Ты мне глаза выколол! Я ничего не вижу! Ты выколол мне глаза!
Ой-ёй-ёй!
— Помогите!
— Мне больно!
— У меня трещит голово! Я ничего не вижу!
Наконец я засмеялся.
— Молодцы, ребята! — похвалил я приятелей. — Это и правда смешной номер! Ужасно смешной!
Мои друзья катались по полу и громко стонали, схватившись руками за голову и живот.
— Это… несмешно, — пожаловался Бельцер. — Нам больно, Берни. Мы не притворяемся. Мы реально друг друга отделали!
— У меня сотрясение мозга! — завыл Финмен.
— Моя голова, — захныкал Кренч. — Кажется, мне переломили череп.
Я перестал смеяться:
— Эй, парни, вставайте!
Я попытался поднять их на ноги. Но они снова согнулись пополам, схватившись за животы.
— Знаете, — сказал я, — вряд ли те три урода в кино дрались взаправду. Думаю, они всё-таки притворялись.
— Ты… ты действительно… так думаешь? — простонал Кренч, не отнимая рук от живота.
— Они притворялись? — разочарованно спросил Финмен, по-прежнему прикрывая глаза рукой.
— Ну да. На самом деле они не колошматили друг друга и не выкалывали глаза. Просто делали вид, что дерутся, — объяснил я. — Придётся вам ещё немного поработать над своим номером. И тогда всё будет о’кей.
— А почему нам никто не сказал, что они притворялись? — заскулил Кренч.
У моих друзей не было сил даже подняться с пола. Поэтому я выволок их в коридор и закрыл дверь.
— Что же мне делать? — спросил я сам себя. — Завтра вечером состоится генеральная репетиция. А у меня ни одного номера. Ни одного.
Надо прочесать всё Тухлое общежитие. От подвала до мансарды.
Должен же здесь отыскаться хоть кто-то талантливый.
Я решил пойти по всем этажам и заглянуть в каждую комнату.
Я вышел в коридор. На полу всё ещё валялись Бельцер, Финмен и Кренч. Я перешагнул через них и направился к лестнице.
Спустился на второй этаж и вдруг остановился.
Застыл на месте и прислушался. Сердце бешено заколотилось.
— Ух ты! — восхитился я. — ЭТО ещё что такое?
Глава 11
ЛУЧШИЙ ГИТАРИСТ НА СВЕТЕ!
Я вцепился в перила и прислушался. Откуда эта музыка?
Я затаил дыхание. Да какая потрясающая музыка! Кто-то играет на гитаре. Обалденные звуки! Прямо за душу берут!
«Наверное, это магнитофон, — решил я. Кто-то поставил диск какого-то знаменитого гитариста».
Но нет. Музыка вдруг на секунду смолкла. Потом зазвучала опять, та же самая мелодия, только с другим ритмом.
Я стал щёлкать пальцами в такт музыке. Причём чисто автоматически. Колени заходили ходуном. Кажется, я сейчас начну ТАНЦЕВАТЬ!
Я ничего не мог с собой поделать, так офигенно кто-то играл на гитаре.
Ещё ни разу в жизни я не слышал такой потрясающей музыки!
Я изо всех сил вцепился в перила. По моему прекрасному, широкому лбу градом катился пот. Сердце билось в такт музыке!
— Кто-то из наших парней здорово играет на гитаре, — сказал я себе под нос. — Надо его найти. Во что бы то ни стало! Он наверняка победит в конкурсе талантов!
Я побежал по коридору второго этажа. В самом конце коридора толпились мальчишки из второго класса. Они весело смеялись и визжали, стягивая друг с друга джинсы. Они тут каждый вечер устраивают состязания по раздеванию.
Боже, какие же они ещё глупые!
Я открыл первую попавшуюся дверь и вошёл в комнату.
Мой друг Кровавый сидел за столом, уставившись на чистый лист бумаги.
— Чего это ты делаешь? — полюбопытствовал я.
— Да ничего. — Кровавый зевнул. — Просто смотрю. Так легче думать.
— О чём? — удивился я.
Он пожал плечами:
— Не знаю.
— Это ты только что играл на гитаре? — спросил я.
— Не-а. Я ни на чём не играю. У меня от этого может кровь из носа пойти.
Я вышел в коридор. Второклашки плясали уже в одних трусах.
Я открыл дверь во вторую комнату. Билли-Умник тоже сидел за столом.
Билли у нас головасный. Он учится на три с минусом. Супер, да? Он самый лучший ученик во всей Тухлой школе.
— Кто там? — спросил Билли. Он, оказывается, делал домашнее задание с завязанными глазами.
— Это я, Берни. А зачем ты глаза завязал.
— Так сложнее, — объяснил Билли. — Я всегда читаю учебники с завязанными глазами, чтобы у меня не было преимущества перед другими, менее способными учениками. Всё по-честному.
Вот умница!
— Это ты только что играл на гитаре? — спросил я.
— Я не умею играть на гитаре, только на пианино, — ответил Билли. — Иногда играю на нём тоже с завязанными глазами.
Я же говорил, то он гений!
Я закрыл дверь и побрёл дальше. Спустился на первый этаж, перепрыгивая через две ступеньки.
Музыка стала громче. Чудесные, потрясающие звуки плыли по коридору.
Кто же всё-таки играет на гитаре?
Я остановился перед комнатой Бурундука. Казалось, музыка доносится из-за закрытой двери. Но разве такое возможно?
Бурундук — самый робкий из всех учеников. Такой робкий, что закрывает рот рукой, когда рыгает!
Я всегда стараюсь помогать своим ребятам. Я долго возился с Бурундуком. Пытался помочь ему побороть свою робость. Но пока что безрезультатно!
— Не может быть, чтобы Бурундучок так здорово играл на гитаре, — пробормотал я. — Не может этого быть.
Я прижал ухо к двери.
Да! Музыка стопудово доносилась именно из этой комнаты.
Я распахнул дверь.
— Бурундук! Это ты играешь на гитаре?
Я огляделся. В комнате никого не было.
— Бурундук, где ты?
Куда же он подевался?
Глава 12
ЗВЕЗДА ТУХЛОГО ОБЩЕЖИТИЯ
Я вошёл в комнату. Гитара надрывался во всю мочь.
— Бурундук! — снова позвал я.
Я пошёл на звук — к шкафу. Открыл дверцы.
— Вот ты где, Бурундук! — воскликнул я.
Он сидел на куче грязных штанов и футболок, держа в руках блестящую новенькую гитару.
— Привет, Берни, — отозвался он и покраснел. Бурундук всегда краснел, когда кем-то разговаривал.
Я во все глаза уставился на него.
— Бурундук, это ты так классно играешь на гитаре?
Он покраснел ещё сильнее.
— Могу перестать, если ты хочешь, — выдавил он еле слышно и опустил глаза.
— Что? Перестать? — закричал я. — Ты что, спятил? Нет уж, ты играй, играй.
— Ч-что? — запинаясь, спросил он, вцепившись в гитару обеими руками.
— А чего это ты залез в шкаф? — продолжал я.
— Просто не хочу никому мешать, — ответил Бурундучок, не поднимая глаз.
— Ты что, не понимаешь? — закричал я. — Ты же играешь лучше всех на свете! Я в жизни не слышал, чтобы так играли!
Он пожал плечами и прошептал:
— Я много тренируюсь. Кажется, у меня стало лучше получаться. — Тут Бурундук опять покраснел.
Я схватил его за шиворот и выволок из шкафа.
— Бурундук, ты победишь в конкурсе!
— Чего? — Он часто-часто замигал.
— Ты ведь хочешь побороть свою стеснительность, та? Так, — принялся объяснять я. — Теперь у тебя появилась отличная возможность.
Бурундук затрясся.
— И что я должен делать? — дрожащим голосом спросил он.
— Играть на гитаре, только и всего. — Я хлопнул его по плечу. — Завтра после уроков сыграешь на генеральной репетиции. Ты будешь выступать от Тухлого общежития на конкурсе талантов.
