«И почему я об этом думаю? – отмахнулся от своих мыслей Макар. – Наверное, хочется с первого же дня столкнуться нос к носу с какими-нибудь странностями. А настоящие странности просто так не встречаются…»
И, словно стараясь встретить что-нибудь на самом деле непонятное и таинственное, он поспешил продолжить разведку. Внизу по всей даче шастали туда-сюда родители, Соня и Ладошка. Только Нюк жалобно попискивал в клетке.
– Эх вы! – воскликнул Макар. – Сами ходите, принюхиваетесь, а зверюшку мучаете взаперти!
Правда, он тут же понял, что этот укор можно отнести и к самому себе. Макар открыл клетку, вытащил Нюка и пристегнул ему ошейник с поводком.
– Вот теперь можно и на разведку! – с радостью воскликнул он. – Сейчас мы такие секреты откроем…
Ладошка с Соней выбежали следом. Конечно же, надо поскорее ознакомиться со всем участком – вон какой он огромный! Забор ограждал его аккуратным прямоугольником.
– Ищи, Нюк, ищи, – пошутил Ладошка, позвенев в кармане мелочью.
– А вот это ты зря, – остановил его Макар. – Неужели ты не знаешь, что у животных нет чувства юмора? Они все воспринимают всерьез. И следующий раз Нюк ни за что не выполнит твою команду.
– Это как в сказке о мальчике, который кричал, что на него напали волки? – догадался Ладошка.
– Вот-вот, – усмехнулся Макар. – Все-то ты понимаешь.
– А по-моему, Нюк вполне различает, когда я шучу, а когда нет, – возразил Ладошка. – И чувство юмора у него есть. Особенное, хонориковое. – И подтверждая свои слова, он скомандовал: – Птички, Нюк!
Хонорик смешно покрутил мордочкой в поисках окна – по привычке, как в квартире, – а потом рванулся на поводке и мигом взобрался на ближайшую яблоню, на самый нижний сук. И стал смотреть на верхние ветки, пытаясь увидеть на них птичек. Ребята засмеялись.
– При чем тут чувство юмора? – сказала Соня. – Это находчивость. Нюк догадался, где здесь могут сидеть птички.
Соня вообще отличалась от обоих своих младших братьев тем, что все умела объяснить, притом объяснить правильно. Ну, то, что ей это удавалось лучше, чем Ладошке, было неудивительно: ему ведь было всего восемь лет. Но Макара она была старше только на два года – ей недавно исполнилось четырнадцать. А к тому же Соня была красивая… То есть Макар-то считал, что это совершенно ничего не значит. Какая разница для ума, под какими волосами он находится – под серебряными, как у Сони, или под самыми обыкновенными, как у всех девчонок? Но вот взрослые обычно ахали, увидев его сестру, да к тому же очень удивлялись: как это такая красивая девочка, похожая на русалку с зелеными глазами, не говорит глупостей?
Макар считал, что именно назло этим глупым взрослым Соня и стала такой умной.
Поводок хонорика все натягивался, и Макар непроизвольно отпускал его. Нюк полез вверх по стволу, дотянулся мордочкой до какого-то предмета и осторожно обнюхал его. Потом взял зубами и стал спускаться обратно.
– Вот, нашел что-то вместо птички, – засмеялся Ладошка. – А вы говорите, что у Нюка нет чувства юмора. Он же играет в охоту! А раз играет, значит…
Ладошка не договорил. Потому что уставился во все глаза на предмет, который держал в зубах Нюк.
– Ой, что это? – в один голос воскликнули ребята.
Макар осторожно отобрал у Нюка находку. Это был маленький ангелок – фигурка наподобие елочной игрушки. Ангелок с крылышками, у которого под ногами торчало острие шурупа. Вероятно, ввинчивая ангелочка, можно было прикрепить его к любой поверхности.
– Как же он оказался на дереве? – спросила Соня.
– Прилетел, – машинально ответил Макар. – Ты что, не знаешь, что они летать умеют? Что ж, интересная находка. Во всяком случае, мы его прикрепим где-нибудь у входа – будет талисманом нашей дачи.
– И хранителем, – подсказал Ладошка.
Пока что ангелок скрылся в кармане у Макара.
– Вот здесь мы проложим дорожки, – совсем как мама, стала планировать Соня. – Потом, весной, посадим вдоль них цветы. Красиво будет!
– Ага, красиво, – согласился Макар. – Но вначале нам надо побегать здесь как следует. Где мы больше всего натопчем, там и надо прокладывать дорожки. Это самый правильный способ, я о нем в какой-то книжке прочитал. Вот, например, в ту сторону, к забору, дорожку прокладывать не стоит, ходить туда незачем, хотя маме может показаться, что для красоты надо будет проложить дорожки симметрично.
Макар посмотрел туда, и ему показалось, что возле забора что-то сверкнуло на солнце. Как же было не подойти? Чтобы найти сверкнувший предмет, помощь Нюка уже не понадобилась.
– Ого! – воскликнул Макар. – Я думал, что это обычный осколок стекла… А это какая-то линза – совершенно новенькая, даже не поцарапанная. От какого-то оптического прибора. Странные у нас находки получаются! Здесь как будто специально полезные вещи разбрасывали…
Он наставил линзу на руку, фокусируя солнечный свет. И сразу отдернул ее.
– Ого, сильная, сразу припекает! Этой линзой, наверное, даже костер можно разжечь. Во всяком случае, выжечь на деревяшке любой узор проще простого.
Ладошка, конечно же, сразу просительно уставился на Макара – мол, неплохо бы линзу отдать ему. Макар без лишних слов протянул находку брату.
– Все-таки сейчас солнце не очень сильное, – сказал он. – Хотя для осени неплохое. Придется тебе дожидаться следующего лета.
– А я буду в нее, как в лупу, всяких букашек рассматривать, – радостно сообщил Ладошка. – Или микробов на своей руке.
И он стал исследовать через линзу свою ладонь, очень даже подходящую для подобных экспериментов.
– Вот-вот, – согласился Макар. – Увидишь, как микробы тебе рожи корчат, сразу согласишься руки вымыть перед едой.
Соня уже задумчиво прохаживалась по участку. Наверное, она не очень была согласна с Макаровым методом прокладывания дорожек и решила мысленно прикинуть, где будет клумбочка, а где отдельные цветочки. Вдоль дорожек, конечно.
– Ой, я еще что-то нашла! – воскликнула она. – Неужели прежние хозяева так безалаберно относились к своим вещам? Вот, часы…
Она держала в руках самые настоящие песочные часы. Когда она перевернула их, тоненькая струйка серебристого песка стала сыпаться в отверстие, соединяющее две стеклянные колбочки. А колбочки крепились в красивой оправе, на которой красовался какой-то старинный герб, вроде рыцарского.
– Ого, действующие! – сказал Макар. – Старинные, маленькие… Как в музее. Наверное, это большая ценность. Странно, что такие часы можно было просто так потерять…
– Ничего странного, – ответила Соня и почему-то посмотрела на Ладошку. – Может, у прежних хозяев есть маленькие дети. Родители собирались, ребенок стал играть с часами, а потом и уронил. Надо будет вернуть.
– Вернуть мы всегда успеем, – сказал Макар, любуясь часами. Тоненькая струйка песка словно гипнотизировала взгляд. – Пока у нас получается что-то вроде музея потерянных вещей, которые мы нашли на новой даче. Интересно же продолжить!
– А почему ты уверен, что мы еще что-то найдем? – удивилась Соня.
– Я не уверен, – ответил Макар. – Но во всем надо искать причинно-следственную связь. Это же твои слова!
И правда, Соня всегда говорила, что любое явление можно объяснить – достаточно лишь найти эту самую связь. Причинно-следственную. Правда, Макару нравилось в этом словосочетании только второе слово. Следственное – значит, расследовать. А причины… Потом они сами собой станут понятными! То есть он был сторонником того, что начинать надо всегда… с конца. С непонятности. Но как бы ни расходились они с Соней в методах расшифровки всяких непонятностей, всегда получалось, что они дополняют друг друга. Словом, помогают один другому. То есть одна другому – так считал Макар. Потому что все-таки казалось, что это Соня помогает ему, а не наоборот.
Отвлекшись, Макар совсем выпустил из рук поводок Нюка, и тот свободно бегал по всему участку. Да и ребята не оставались на месте. Заинтригованные первыми находками, они уже шарили вокруг себя взглядами, как лучами прожекторов в темноте. На этот раз опять отличился Нюк. Все-таки его глаза оказались более зоркими! Он прыгал, приседая, возле какого-то красного пятнышка. Наверное, решил, что это какое-нибудь красивое насекомое, застывшее от ужаса перед странным пушистым зверьком.
– Лампочка! – воскликнули в один голос ребята, когда Макар подхватил с земли это «насекомое».
Маленькая лампочка с миниатюрным цоколем – примерно такую же папа вкрутил в холодильник, когда старая перегорела. Но почему она красная, со сверкающим алым стеклом? Словно из какой-нибудь новогодней гирлянды. Тоже находка… Кажется, коллекция потерянных вещей пополнялась. Так скоро и карманов Макара не хватит – уже в трех из них лежали ангелок, часы и теперь вот лампочка. Если бы знать, то надо было, наверное, лукошко взять для сбора этих удивительных находок!
Пока Макар размышлял таким образом, что-то пролетело в воздухе совсем рядом с ребятами и упало на землю. Они не успели проследить траекторию этого полета – только быстро взглянули на место падения. И тут Соня вдруг отчаянно взвизгнула, вцепившись в рукав Макара! Потому что предмет, упавший на землю всего в нескольких шагах от них, был… живым! Большая серая крыса, взъерошив шерсть, приходила в себя после приземления. Сверкнув черными точками-глазами, она быстро засеменила к забору, противно покачивая всей своей тушкой. Длинный хвост скользил по траве… Хонорик зашипел и рванулся за ней, но Макар успел подхватить поводок:
