Она снова подошла к девушке, вокруг которой столпились вновь прибывшие собачники.
А можно узнать, где находится клуб, к которому относится эта собака? — дождавшись своей очереди, спросила девочка. — И, если можно, дайте нам, пожалуйста, номер его телефона.
Телефон клуба «Бэст» — в каталоге, — ответила девушка.
Спасибо, — сказала Лешка.
Она отошла от стола и, полистав журнал, нашла координаты клуба. Но звонить сейчас туда незачем — вряд ли кто там сидит, когда здесь проходит выставка. Значит, его представители должны быть здесь. Доходит, как до жирафа, пожурила Лешка сама себя и подошла к девушке в третий раз.
Скажите, пожалуйста, а здесь, на выставке, есть кто-нибудь из руководства этого клуба?
Тань, — крикнула регистраторша, — Галкина не видела?
Здесь где-то был, — отозвалась сидевшая за соседним столиком другая девушка. Привстав, она крикнула: — Галкин, Леня, будь добр, подойди сюда!
В чем дело? — откуда-то из-за деревьев возник долговязый парень.
Лешка выскочила ему навстречу с открытым каталогом.
Вот эта собака… Мы ее знаем. Хотели увидеть. А ее здесь нет. Почему она и ее хозяин не пришли сегодня на выставку?
Сам не знаю, — ответил Галкин. — Я Матвею Юрьевичу пару недель назад звонил. Он обещал быть.
А вы не скажете, какой он из себя, ее хозяин? — спросила Лешка. — Молодой? — Помявшись, она добавила: — И одет плохо.
Ты ошибаешься, девочка, — качнул головой парень. — С чего ты взяла, что он молодой? Кузнецов очень пожилой человек, крепкий еще, правда, и, между прочим, профессор.
А как ему позвонить? Дайте нам его номер телефона, пожалуйста.
Пожалуйста. — Парень полез в карман, но потом развел руками: — Знаешь что, позвони-ка мне завтра в клуб, я там свою записную книжку оставил. Я и сам постараюсь выяснить, что такое с ним могло произойти, из-за чего они не пришли сегодня. Мы на них с Бангом самые большие надежды возлагали. Договорились? А сейчас мне некогда. — Он тронул Лешку за плечо и, улыбнувшись, затерялся в гуще людей и собак.
Я сразу понял, что тот бомж Дожику не хозяин, — с тревогой сказал Венечка.
Я об этом тоже думала. И все же он его узнал. Значит, в любом случае он знаком с его хозяином. Что, если настоящий хозяин его за ним и послал?
Тогда б он так и сказал, а не говорил, что его фамилия Кузнецов. Ох, Лешка, что-то тут не так. Не надо нам было его сразу отдавать. Следовало сначала потребовать, чтобы он съездил домой за своими документами. Может, это вообще проходимец какой-нибудь. Или алкаш. Продаст Дожика на «Птичке» за бутылку — и все дела. И неизвестно еще, в какие руки он попадет.
Может, это его сын? — предположила Лешка и тут же себя опровергла: — Нет, сын профессора вряд ли станет так одеваться.
Завтра же все проверим, да? — взял ее за руку Венечка.
Девочка утвердительно кивнула.
Обязательно.
Глава IV
РАССКАЗ САНЬКИНОЙ БАБУШКИ
Вернувшись домой, Лешка обо всем рассказала брату. Председатель международного детективного клуба, как с недавних пор, (после того как они вместе с Артемом выручили попавшего в беду американского мальчика Мишу[1]), стал именовать себя Ромка, долго не раздумывал:
Не переживай! Узнать обо всем нам не составит никакого труда. Как только завтра из школы придем, так в собачий клуб и позвоним. А телефон владельца получим, так сразу и выясним, что с ним стряслось и почему он со своим догом не появился на выставке. Заодно разузнаем, кто за собакой к Веньке приходил.
Когда Лешка, примчавшись из школы, позвонила в клуб служебного собаководства «Бэст», его руководитель Леонид Галкин сразу вспомнил голубоглазую девочку с волнистыми рыжеватыми волосами, интересующуюся немецким догом.
— Я сегодня несколько раз звонил Матвею Юрьевичу, но у него почему-то никто не отзывается, — сказал он ей.
А он один живет? У него дети есть? — спросила Лешка.
Этого я, к сожалению, не знаю.
Ну тогда дайте нам его адрес. Мы туда съездим и постараемся узнать, в чем там дело.
Записывай, — сказал Галкин, — а потом позвони мне, пожалуйста, чтобы я тоже был в курсе дела.
Оказалось, что хозяин собаки по кличке Банга живет в районе станции метро «ВДНХ».
Рома, давай поедем туда прямо сейчас. — Лешка нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. — Это же недалеко.
Ну, так и быть, давай, — согласился Ромка. А стоило брату с сестрой выйти за порог, как они столкнулись со спешащим к ним Венечкой и к хозяину дога отправились втроем.
Друзья подошли ко второму подъезду одного из огромных домов старой постройки, на щитке домофона набрали цифры «пять» и «три». Но им никто не ответил.
Как и следовало ожидать, — вздохнула Лешка. — Но не уходить же теперь отсюда несолоно хлебавши! А вдруг домофон не работает?
В это время к двери подошла светленькая девушка и быстро пробежалась пальцами по щитку.
Лен, это я, Вика, — сказала она. Дверь открылась.
Не закрывайте, — крикнул Ромка и, поманив за собой друзей, направился за девушкой.
Они вышли из лифта на четвертом этаже — именно здесь находилась нужная им пятьдесят третья квартира. Позвонили в дверь. И снова им никто не открыл. И за дверью никто не залаял (а Лешка очень на это надеялась), и вообще из квартиры не доносилось ни шороха, ни вздохов, ни шуршания, то есть ровным счетом ничего не говорило о том, что в ней есть собака.
Ну вот, шли, шли, а теперь назад пойдем? — жалобно спросил Венечка.
Ни в коем случае, — замотал головой Ромка. — Сейчас мы все выясним, нам это не впервой.
Он подошел к соседней квартире и надавил на кнопку звонка.
Иду, иду, — раздался голос, и дверь открыла полная пожилая женщина в бордовом байковом халате и Розовых тапочках с помпонами.
Вы что, к Саньке? — спросила она, задерживая взгляд на Венечке.
Нет, мы хотели узнать, куда подевались ваш сосед Матвей Юрьевич, а также его собака, — ответил Ромка.
Следом за хозяйкой выскочил мальчишка лет одиннадцати, такого же роста, что и Венечка. Очевидно, это и был Санька.
А его в больницу увезли, давно уже, — затараторил он, не дав своей, по всей видимости, бабушке даже рта раскрыть. — Вернее, сначала его ограбили, ну, а потом ему плохо стало, вот он в больницу и попал. Теперь там лежит.
А… собака? — спросил Венечка. Мальчишка покраснел и уставился на свои ноги.
А собака… Она пропала, — прошептал он. Лешка перевела взгляд на его бабушку.
— Как она пропала? Почему?
Когда? — вклинился Венечка.
Ох, — вздохнула пожилая женщина и шлепнула своего внука по макушке. — Все из-за него получилось. Дождь кончился, он и пошел с ней гулять без поводка, думал, что она его будет слушаться так же, как и Матвея Юрьевича, да не углядел.
Он сам убежал, я не виноват, — пробормотал Санька.
И назад не прибежал? Почему? Вы хоть его искали? Потом следили за своим подъездом? Вдруг бы он назад прибежал?
Женщина махнула рукой.
И искали всюду, и во дворе его ждали. Они с Санькой, наверное, улицу с ним переходили, туда, где выставка. А там движение какое! Пес скорее всего растерялся и не смог найти дорогу назад. А ведь я Саньке запретила туда ходить!
А сын у вашего соседа есть? — спросила Лешка.
Нет, сына нет, одна дочь.
А что у него украли? — Глаза у Ромки загорелись от любопытства.
Ох-ох-ох, — запричитала пожилая женщина. — Ты же, я надеюсь, понял, какая у него фамилия?
Ну, Кузнецов. Самая, между прочим, распространенная в мире. У нас в классе Алка Кузнецова учится, и еще Андрюша Кузнецов! и они не родственники. И в Англии тоже Смитов полно. А еще у мамы на работе…
Он не простой Кузнецов, — перебила его Санькина бабушка, — а потомок тех самых Кузнецовых, которые когда-то в России основали фарфоровую промышленность. Вы когда-нибудь слышали о кузнецовском фарфоре?
Лешка кивнула.
Я один раз чашку старую видела с клеймом какой-то фабрики, а мама сказала, что это ценная и антикварная вещь, потому что фабрика Кузнецовым принадлежала.
Фабрик у Кузнецовых много было. А у нашего соседа даже имя Матвей, как у последнего представителя знаменитой династии. А коллекция фарфора у него знаете какая! Сколько лет он ее собирал, откуда только не привозил всякие блюда и сервизы! Вот часть коллекции у него и унесли.
А что, он свою квартиру не охранял, что ли? Как так вышло, что воры в нее проникли? — уставился на нее Ромка и утвердительно добавил: — И их, конечно, не нашли.
Женщина махнула рукой.
Кто теперь кого находит! А как украли, тоже никто не знает. А все пес его виноват. Попросился на прогулку в неурочное время, Матвей Юрьевич с ним минут на десять всего на улицу и вышел. Понятное дело, на это время не стал квартиру на охрану ставить. Я вот почему обо всем знаю: в окно в это время выглядывала, Саньку домой звала. Смотрю, Матвей Юрьевич с Бангом своим из подъезда вышел, за дом отошел, и почти сразу же назад вернулся. Дверь открыл, я слышала даже, как он ключами гремел, стало быть, воры не поленились ее за собой притворить. Их-то я упустила, тихо действовали, подлецы. А еще минут через пять милиция примчалась. Трое поднялись, один в машине остался. Ну, я и зашла посмотреть, что случилось. И увидела, что сам Матвей Юрьевич за сердце держится, а чашек-тарелок в шкафу, сервиза самого ценного, блюда, разукрашенного каким-то знаменитым художником, как и не было. Вслед за милицией, значит, «Скорая помощь» подоспела. А воры как сквозь землю провалились. Я, во всяком случае, не видала, чтобы в это время кто-нибудь из дома выходил.
