Лори собрался было нажать на педаль, но Кенни остановила его жестом.
— Я должна сказать тебе, Рой, что пришла проститься…
Слова Кенни, её тон, вид, то, что она впервые назвала его по фамилии, настолько поразили его, что он так и застыл с поднятой ногой.
— Проститься?.. — спросил он растерянно. — Как — проститься? Ты… ты уезжаешь?
— Я не уезжаю, — ответила Кенни. — Если хочешь, можешь уезжать сам. Просто на этом наши отношения кончатся, Я не люблю тебя. Я тебя презираю!
И Кенни бросила на Лори взгляд, в который постаралась вложить всю меру этого презрения.
— Но почему, Кенни, почему? — Лори был ошарашен, — Я…
— Ты сейчас отвезёшь меня домой. Последний раз!
Кенни не спеша задрала и без того короткую юбчонку, уселась верхом на седло и крепко уцепилась за ручку. Это тоже было ново. Обычно она всегда обнимала Лори за шею или за талию, Ехали молча. Лори не мог собраться с мыслями. Ну и денёк! Мало было этих двух, теперь ещё она, И за что она взъелась?? Что он сделал? Он лихорадочно проверял в памяти последние дни. Что он мог такого натворить? С девчонками не гулял, не врал, не играл… вдруг, словно ток, обожгла мысль: а если Кенни узнала о его деньгах? О задании господина Леви, о предательстве. Господи, она ведь не простит! Ни за что не простит! Что сказать, как объяснить? Мозг Лори работал вовсю, стараясь найти выход. Но выхода не было.
Когда они остановились у дома Кенни, она молча показала ему на скамейку, стоявшую в небольшом скверике, и, не оборачиваясь, направилась к ней. Торопливо поставив роллер и заглушив мотор, Лори последовал за своей подругой с таким же чувством, с каким Попеску покидал, наверное, последний раз свою камеру.
Не успела эта мысль промелькнуть в его голове, как Кенни обернулась к нему и ледяным тоном спросила:
— Так что ты можешь сказать о Попеску?
— О Попеску?.. — Лори чуть не поперхнулся.
— Брось, пожалуйста, свою дурацкую манеру повторять вопрос, который тебе задают. Отвечай. Кто такой Попеску?
— Кто такой… — Лори спохватился. — Как кто такой? Он убийца, его казнят, Он…
— Сам ты убийца! — Глаза Кенни из серых сделались почти чёрными. — А Рибар тоже убийца? Или он как раз потому и преступник, что не захотел стать убийцей? Ну, что ж ты молчишь? Отвечай!
— Но я…
— Именно ты! Да, да! Я не понимаю, как тебя держат в «Правдивых вестях» Ты, конечно, не слышал их передачу! Ещё бы, ты сквозь землю провалился, если бы услышал. А ты, ты же всё, оказывается, наврал, всех обманул! И господина Леви, и других, а главное, всех телезрителей. Всё поставил вверх ногами. Чёрное выдал за белее, белое за чёрное! Этот убийца и негодяй Гелиор подвергся, бедняжка, нападению Попеску… А что он утопил тысячу человек, это так, пустяки! У Рибара мать осталась, он её берёг, не захотел идти на эту твою войну, так он, видите ли, дезертир! А?!
Кенни захлебнулась в потоке своей речи. Лори же был совершенно подавлен этим потоком. Его обвиняли уже не только в организации всей телепередачи, но и в искажении правды, во лжи; даже в том, что страна вела войну, и то виноват был он. «Твою войну…» — сказала Кенни.
— Погоди, — слабо протестовал он, — это же Лем, я только микрофон держал… Я ведь не репортёр, Кенни, я только…
— Что только? Что только? Ты прежде всего человек. Понятно? Ты должен был уйти оттуда…
— Но там все двери заперты, надзиратели…
— Не придумывай! Захотел бы, мог всё это прекратить. Мне стыдно было сегодня слушать. Не знала, куда деваться. Мы бутерброды готовили, мне казалось, я провалюсь сквозь землю… Девчонки на меня так смотрели… Я ведь им столько рассказываю о тебе. И про то, как ты с Лемом готовил эту передачу, тоже… Ох, и дёрнул же меня чёрт за язык! А теперь они видели истинную цену вашей передачи. Ну Лем — ладно, он на этом сидит, а ты-то что! Я не хочу любить нечестного, лживого вруна!
Не хочу и не буду. Я ухожу. Навсегда ухожу.
Но она и не думала покидать скамейку. Лори мгновенно уловил это и успокоился. Нет, тут больше шуму. Надо только убедить её — это главное, о чём она мечтает.
— Погоди, Кенни, не спеши, не уходи… — заговорил он ласково.
— Уйду, не проси… — ответила она тихо и поудобнее расположилась на скамейке.
— Ты ведь умная. Ну, рассуди сама. Я всего лишь подсобник Моё дело было таскать диктофон, плёнки. Лем командовал, он задавал вопросы, он комментировал. Я занят был своим делом, я иногда даже не слышал, что говорится. И потом, откуда Я мог знать всё, что сообщила радиостанция? Я же не беседовал ни с кем, А тогда там заместитель директора тюрьмы всё рассказывал. Как я мог ему не верить? Честное слово, Кенни, зря ты на меня нападаешь. Не могу я за всё отвечать!
— Должен, — сказала Кенни, она уже успокоилась. — Ты, я… Мы должны за всё отвечать. Это не только дело полиции и министров. Мы все в ответе. Я хочу, чтобы ты был честный, иначе я разлюблю тебя. Понял?
— Да, конечно. Но ты ведь не можешь без меня, правда?
— Не могу, — тихо сказала Кенни, опустила глаза.
— Вот видишь, я — тоже. Мы не должны ссориться. Ты бы разобралась и увидела, что я не виноват. А то сразу набросилась, стала ругать, говорить «уйду». Как ты можешь уйти! Я же тоже не могу без тебя.
Кенни обняла его, положила голову на плечо. Она сидела так, полузакрыв глаза, убаюканная ласковой речью.
Когда Лори кончил наконец говорить, что произошло не скоро, она обняла его и поцеловала.
— Ладно, Лори, я была неправа, не обижайся. Просто мне было досадно, и потом, эти девчонки так смотрели… Но и ты… прошу тебя, не участвуй во всяких нечестных делах.
— Конечно, Кенни, конечно.
— Ну и хорошо. На твоей станции, может, хуже, чем у нас, зато люди честнее. Ведь какой молодец этот корреспондент…
— Шор, — подсказал Лори.
— Вот-вот, Шор. Как он говорил, прямо за душу берёт! Лучше б ты у него учился, чем у этого Лема. Ненавижу его!
— Ты же раньше говорила, что он молодец.
— Я не знала, что он обманщик. Мне достаточно соврать один раз, я не прощаю. Если ты меня хоть раз обманешь, между нами всё будет кончено! Учти это!
— Да, да, но я не собираюсь обманывать тебя!
— Смотри! — Кенни угрожающе помахала длинным пальцем.
И хотя расстались они, полные любви и раскаяния, долго целовались на скамейке и Кенни ещё раз двадцать заверила Лори в том, что не сможет без него жить, ушёл он в тревожном настроении.
Да это не шутки и не пустые слона, Теперь он видел: если вскроется его обман, его предательство, Кенни с ним и дня не останется. Она просто возненавидит его.
Скорей бы уж всему этому пришёл конец…
Он мчался по широким улицам Сто первого. Ветер плотной подушкой лёг на лицо, не давал дышать. Сумерки быстро опускались на город, по-хозяйски захватывая улицы, дома. А если по-другому, если всё рассказать Кенни, во всём признаться? Она, простит, наверняка простит! Но дальше что? Она же потребует, чтобы он немедленно от всего отказался, всё порвал. Нельзя. Он получил деньги и от Леви, и от Латерна, он передал фальшивые документы «Правдивым вестям», он сам участвовал в липовых конкурсах. Ясли он сейчас откажется, это всё станет известно. И тогда ему крышка. Придётся уезжать, он потеряет место, деньги. Да и Кенни тоже. Куда она денется?
Уедут вдвоём — двое нищих, двое безработных.
Спать где попало, мыть посуду в кафетериях, ходить голодным…
Ну нет, к чёрту! Лучше уж обманывать Кенни. Пусть ничего не знает. В конце концов, это для её же пользы. Все деньги, которые он заработает, пойдут на них же. Купят себе домик, автомобиль, поедут на океан…
А это всё забудется. Всё забудется. Когда есть деньги, многое прощается. Кто помнит теперь какие-нибудь грешки давних лет господина Леви? Их же, слава богу, было немало.
Лишь бы Кенни ничего ив знала! Она и не узнает. Что ж, господин Леви ей, что ли, скажет или его ближайшие помощники, те, кто знают об операции? Уж они умеют молчать.
Лори немного успокоился. Вечером ему, правда, пришлось выслушать несколько саркастических замечаний от Арка, также слышавшего передачу «Правдивых вестей». Но Лори храбро отбивался.
— Чего вы все ко мне пристали? Я-то тут при чём! Моё дело маленькое — плёнку таскать да почту развозить, а начальство пусть само разбирается. И потом, я теперь в «Правдивых вестях» работаю, а не на «Западе-III», так что ты меня поздравлять должен, а не ругать. Ведь моя радиостанция выступила с разоблачением лгунов из «Запада-III»!
— Это ты сейчас богопротивно лжёшь! — сказал Арк загадочно и на этом закончил спор.
Глава десятая
ОХ УЖ ЭТА КЕННИ!
У Кенни были неприятности.
Она пыталась скрыть их от Лори, но, конечно, ничего не получилось.
Он сразу заметил озабоченность своей подруги, её рассеянность, Кенни реже смеялась, её мысли всё время куда-то убегали, и порой Лори с раздражением восклицал:
