— И ваше! — тоже подняла бокал пани Кристина. — Я все равно понятия не имею, что там бегало, но ты мне толком вот что скажи: выходит, кто-то увидел его на табуретке и сразу сплетни распустил?
— А ты как думала?
— Ну знаете! Трудно поверить!
— Дорогая, разве ты еще не заметила, что здесь люди от скуки с ума сходят? Сплетни для них — превосходное развлечение. Уж я-то знаю, не один год здесь живу. Удивляюсь только, что в этот свой приезд так мало узнала. Вот в прошлый раз у моего супруга тут целый гарем подобрался!
Пани Кристина рассмеялась.
— На этот раз у него для амурных дел просто времени не оставалось, ведь тут столько интересных событий, одно за другим. Он что, не рассказал тебе?
— У него, бедняжки, времени не было, я с ходу в стенку вцепилась. Выходит, вы тоже не знаете, в чем тут дело?
Тут пана Романа будто что кольнуло в сердце. С еще неясной тревогой он взглянул на своих детей. Сын и дочь с видом полнейшего равнодушия уставились в окно, будто и не слышали крика в гостиной. Неясная тревога обрела более четкие очертания. Меж тем пани Кристина высказала предположение:
— Может, ты наблюдал какое-нибудь необычное атмосферное явление? Огоньки, говоришь? Слышала я что-то об электрических разрядах, об огнях Святого Эльма, о таинственных огоньках на болотах...
— На болотах огоньки от светящихся газов, моя дорогая, для этого как минимум нужно болото! —
высказался пан Роман. — А огни Святого Эльма появляются на мачтах и снастях кораблей в открытом море. Тоже не подходит для нашей пустыни...
— А вы случайно не насыпали на стенку какой отравы против тараканов? — спросила пани Ка-валькевич. — Она очень неплохо горит.
— Никто ничего не сыпал! — решительно заявил пан Роман, глядя на своих отпрысков ужасным взглядом. Подозрения его постепенно перерастали в уверенность. — Это были атмосферные явления. Возможно, на стене лежал какой-нибудь провод, который потом куда-то задевался. И я удивлен, что тебя интересуют такие глупости, когда тут столько происходило по-настоящему интересных вещей. Сокровища «Тысячи и одной ночи»...
— Вот об этих сокровищах вы мне и расскажете! — подхватила гостья. — Откровенно говоря, я из-за этого к вам и пришла...
Выслушав подробный рассказ об аметистах, порасспросив и поахав, гости удалились, и пан Роман перехватил своих детей до того, как они шмыгнули в постели.
— А теперь выкладывайте!сурово потребовал отец. — Что у нас по стене бегало?
— И ты туда же! — притворился обиженным Павлик. — Собираешься с матерью разводиться?
Яночка высказала предположение, что пану Кавалькевичу просто что-то привиделось.
Пани Кристина вздохнула.
— Дорогие мои, не пытайтесь увильнуть. Ясно же, что вы к этому приложили руку. Отец сурово повторил:
— Выкладывайте начистоту. Уверен, опять что-то схимичили. Буквально. Поскольку никаких плохих последствий это не имело, можете признаться. Мы ждем!
— А если бы... если бы оказалось, что последствия все-таки были? — неуверенно заговорил Павлик.
— Тогда как с поездкой в пустыню?
— При чем тут поездка? — удивился отец.
— Ты хочешь сказать — последствия были? — встревожилась мать.
— Еще какие! — решил расколоться Павлик. — И не одним вам хочется об этом узнать. И придется рассказать, хотя любой нормальный человек ни в жизнь бы не признался. Но пустыня должна остаться!
Отец встревожился не на шутку.
— Похоже, последствия были серьезные. Не хотите ли вы сказать, что это вы развалили каменоломню?!
Ответом было мертвое молчание. Яночка с Павликом упрямо глядели на родителей, не опровергая страшного предположения отца.
— Езус-Мария! — запаниковала мама. — Дети!!! Пан Роман принял решение.
— На пустыню мы так и так поедем. Я уже на работе договорился, мне дают свободный день. Признайтесь честно, уж не собираетесь ли вы взорвать остальной Алжир?
— Нет, не собираемся, — успокоила родителей Яночка. — Нет необходимости.
— Слава Богу! В таком случае на пустыню мы поедем независимо от того, что вы натворили в прошлом.
— В таком случае устраивайтесь поудобнее, — сказала Яночка отцу с матерью, — слушать придется долго. Если уж вам обязательно хочется знать...
Самолет шел на посадку в Варшавском аэропорту Окенче.
— С таможенниками объясняйтесь сами, — нервно говорила мама. — Я сделаю вид, что к вашему багажу никакого отношения не имею. И к вам самим тоже.
— Да мы, если хочешь, и твой багаж возьмем на себя! — благородно вызвался сын. — Нам все равно.
Яночка обиженно заметила:
— Подумаешь, «розы пустыни»! Из-за них ты стесняешься таможенников, а сама везешь эту тараканью отраву. Не знаю, но мне бы было стыдно...
— Мы можем сказать таможенникам, что эту пакость везем по собственной инициативе, втайне от тебя, как и все прочие наши диковинки.
— Скажите! — обрадовалась мама. — Я уже ничему не удивляюсь и уверена, вы и сквозь таможню пройдете беспрепятственно. С вашей энергией.
Павлик шепнул сестре:
— Хорошо, что мы не обо всем им рассказали! Представляешь, что бы с ними было, расскажи мы еще и об Обезьяньем ущелье?
И громко сказал маме:
— Ну что ты так нервничаешь? В Алжире мы же прошли арабскую таможню без проблем.
— В Алжире ты на вопрос что везем ответил: «Фрукты для мытья кузины», — напомнила мама.
— Ну и что? — вспыхнул Павлик. — У меня сложности с французским, я хотел сказать «цветы на свадьбу кузины», подумаешь, немного оговорился. Зато таможенник сразу перестал задавать глупые вопросы. О, сели!
В зале таможенного досмотра мама с одним небольшим чемоданом встала в одну очередь, а дети с двумя огромными чемоданами и громадным картонным ящиком — в другую.
— Вы одни прилетели? — удивился досматривающий их таможенник.
— Да! — ответила Яночка.
— Нет! — ответил Павлик. Таможенник попросил их определиться. Девочка пояснила:
— Можно считать, что одни, хотя мы и с мамой. Но она сказала, что отказывается от нас.
— Вы не обращайте на нее внимания, — посоветовал Павлик. — У нее в чемодане самые обыкновенные вещи. Ничего интересного. Все интересное у нас.
— А можно знать, что именно?
— Конечно, проше пана. Съедобные желуди, две «розы пустыни», раковины, один засушенный скорпион, кора пробкового дуба, две масляные лампы, четыре разновидности чертополоха, стручки со стручкового дерева, шкуры овечьи или козлиные, один глиняный вазон...
— Отрава для тараканов,вмешалась Яночка.И минералы из каменоломни. И хлопчатобумажная пряжа, два кактуса, туалетная бумага...
Таможенник отключился уже на стручках со стручкового дерева. Взгляд его скользнул с багажа детей на сидящего рядом с большим ящиком пса. Хабр сидел так, что всем сразу становилось понятно, какой он воспитанный и культурный. Таможеннику что-то смутно припомнилось, он даже перегнулся через стойку, чтобы хорошенько рассмотреть собаку, улыбнулся, махнул рукой и поспешил отдать детям их паспорта, не изъявляя ни малейшего желания полюбоваться на экзотическое содержимое их чемоданов. В другой очереди пани Кристина со своим одним-единственным чемоданом привлекла куда большее внимание таможенников. Ее заставили раскрыть чемодан и внимательно изучили его содержимое.
Выйдя из таможенного зала, путешественники увидели встречающих — тетю Монику с мужем и сыном. Жутко гордый собой Рафал приехал на машине друга. Он забрал в свою машину Павлика и весь багаж, пани Кристина с Яночкой и Хабром отбыли вместе с тетей Моникой в машине дяди Анджея. До дома доехали без происшествий.
Всю дорогу пани Кристина восхищалась Варшавой:
— Как тут холодно! Как тут зелено! Как тут чисто!
— Не иначе, африканское солнце припекло тебе головку, — с беспокойством отозвалась золовка. — Ты находишь, что тут чисто?!
— Еще бы! На мостовой не валяются разорванные мешки с мусором, возле домов не сушится тряпье. И трава растет!
— Очень специфическое у тебя после заграницы восприятие родного города, — заметил дядя Анджей. — А еще что-нибудь специфическое, кроме восприятия, ты привезла?
— Конечно же мы привезли очень интересные вещи! — ответила Яночка. — Дома покажем.
— А как вы пронесли через таможню аметисты? — поинтересовалась мама. — Спрятали?
Яночка обиделась: — И вовсе нет! Мы честно сказали таможеннику, что везем минералы, но он не захотел на них смотреть.
— Аметисты! — восхитилась тетя Моника. — Обожаю аметисты! Но лучше бы вы привезли лампочки и туалетную бумагу, их теперь только за макулатуру и можно приобрести.
— Не волнуйся! — сказала пани Кристина. — Теперь вернулись Павлик с Яночкой, а они уж все на свете раздобудут.
— Кстати, о макулатуре! — сказал дядя Анджей. — Ту, которую вы не вывезли до отъезда, мы аккуратно сложили под лестницей, ждет вас. Но там мало, на лампочки не хватит.
