Я открыл глаза.
Я встал. Ноги едва держали меня.
И услышал тяжелую поступь. Треск ломающихся сучков. Шелест опавшей листвы под лапами.,
Звук шагов приближался. Зверь шел в мою сторону.
Он шел за мной! Это страшное существо — голодный хищник — шел ко мне. По мою душу!
— О-о-о-о! — помимо воли вырвалось у меня из горла.
Вцепившись в футляр с камерой, я отпрыгнул в сторону подальше от куста. Развернулся и бросился бежать.
За спиной раздавалось рычание и хищника.
Я бежал не оглядываясь.
Я мчался в глубь леса. Мне казалось, что справа слышатся плеск и журчание. Волчий ручей? Но я бежал, боясь остановиться.
Сучок царапал мне щеку. Я поднял руку голову, продолжал нестись вперед. Я бежал куда глаза глядят. Бежал во тьме.
Где мой фонарик?
Этого еще не хватало! Я забыл его под кустом.
Хотя пользы от него что от козла молока. Какой тут фонарь. Я несся, не разбирая дороги.
Впереди выросла стена осоки. Нагнув плечи, я прокладывал путь по высокой осоке. Острые стебли хлестали меня, словно плети.
Я споткнулся о чуть выступавший над землей камень. Едва не грохнулся, но чудом удержал равновесие.
Перепрыгнул через вздыбившийся корень дерева. И все бежал и бежал.
Я шумно дышал, но все равно слышал тяжелый топот за спиной и звериное рычание.
Неужели он преследует меня?
Обхватив влажный ствол дерева, я остановился. Крепко обнял ствол, чтобы не упасть. Ноги еле держали меня. Я дышал с трудом.
Оглянулся.
Ничего.
Ни рычания. Ни сопения. Ни тяжелого топота.
Каждый вдох давался тяжело. Легкие горели. Горло резало. Во рту пересохло.
Все в порядке, убеждал я себя. С тобой все порядке. Жив и здоров. Чего еще?
Я вглядывался во тьму.
И зверь ударил меня сзади.
— А-а-а!
Я вскрикнул от неожиданности и рухнул на землю.
Оглянулся, чтобы увидеть нападающего.
Никого. Ничего.
И снова из воспаленного горла вырвался крик. На этот раз крик облегчения.
Я попытался вскочить на ноги и увидел, что ударило меня в затылок.
Птичье гнездо. Высохшее, полуразвалившееся птичье гнездо. Оно, должно быть, свалилось над моей головой. Наверное, его снесло порывом ветра.
— Уф! — Я стряхнул с головы мелкие веточки. Потом, держа камеру под мышкой, оглянулся.
Где я?
Возвышавшиеся надо мной деревья изогнули ветки, словно подпирая друг друга. На краю полосы осоки громоздилась груда камней.
Я понял, что заблудился.
Я поднял голову вверх. Луны не было. Небо затянуто тяжелыми облаками.
Как выбраться отсюда? Я стал всматриваться в темноту, пытаясь отыскать тропинку или хоть что-то знакомое.
Ничего.
Если выбраться к ручью, подумал я, может, я смог бы найти то место, где была камера?
Только в какой стороне ручей?
Я совсем потерял ориентацию.
Я вздрогнул. Холодная капля дождя упала плечо. Я подпрыгнул от неожиданности. После этого птичьего гнезда я стал бояться всего, что падает сверху.
Что делать?
Я лихорадочно думал.
Позвать на помощь? Может, услышат дядя и тетя? Если кричать во всю глотку, услышат?
Нет уж. Если я подам голос, первым меня услышит то существо, что идет за мной по пятам.
Оно все еще преследует меня? Затаилось где-то поблизости?
Нет, лучше не кричать.
Но что делать? Что?
Двигаться в одном направлении? Идти и идти, не обращая ни на что внимания?
Нет. Не пойдет. Я читал книгу про мальчика, заблудившегося в пустыне. Он пытался идти все время прямо. А ходил по кругу. Он все кружил и кружил, сам того не понимая, пока не наткнулся на собственные следы.
Может, лучше переждать, пока взойдет солнце. В этой тьме мне ни за что не найти дорогу. Когда рассветет, будет легче разобраться.
Хотя мне не очень улыбалась перспектива провести ночь в этой непроглядной тьме, ничего лучше я придумать не мог. Дождаться рассвета и попытаться найти дорогу — это не так уж глупо.
Раздался мерный стук. Начинался дождь. Ледяной ливень. Порывы ветра швыряли потоки воды мне в лицо.
Здесь оставаться нельзя, понял я.
Надо во что бы то ни стало пробираться домой.
Я шел и шел, пытаясь выйти на собственные следы. И вздохнул с облегчением, когда наконец наткнулся на пышный куст, за которым прятался. Там лежал и фонарик. Я взял его.
Теперь надо было сообразить, куда держать путь. Нагнув голову от дождя, я двинулся дальше.
Через минуту я на что-то наткнулся. На что-то мягкое.
Опустившись на колени, я стал разглядывать, что это было.
И закричал от ужаса.
Фонарик дрожал у меня в руках. Трясущийся луч осветил жуткую картину.
Мой взгляд уперся в тушу животного. Вернее, в туши. Их было две.
Два животных.
Кто это был? Я даже не могу сказать. Они были разорваны на куски.
Просто разорваны на мелкие кусочки.
Я вспомнил жуткие звуки раздираемой плоти. Это хищник рвал их на куски. Меня чуть не вывернуло.
Что же это за хищник, который способен на такое?
Что же это за зверь и какая это силища, чтобы вот так разорвать на куски другое существо?
У меня по спине пробежал холодок.
Я поднялся и заставил себя оглядеться сторонам.
Дождь лил как из ведра. Я спрятал камеру под курткой и припустил.
Бежать! Бежать! Лишь бы подальше от этого страшного зрелища. Удастся ли когда-нибудь забыть его?
Порывы ветра обрушивали на меня потоки дождя. У меня было такое ощущение, что я бегу по дну океана. Но я бежал не останавливаясь-
Страх подхлестывал меня.
Это чудовище где-то здесь в лесу, оно рыщет поблизости.
Кроссовки у меня насквозь промокли. Я спотыкался и скользил по размокшей земле.
Не знаю, сколько я так бежал. Я остановился только тогда, когда чуть не угодил в ручей. От ливня он поднялся и вышел из берегов.
Тогда я повернул и побежал вдоль берега. Теперь я немного успокоился: вид ручья вселил в меня надежду. Через некоторое время я наткнулся на узкую тропу, извивающуюся среди покосившихся деревьев.
Я повернул на эту тропу. Выведет ли она меня из этого леса? Посмотрим.
Дождь немного утих. Теперь просто моросило. Я бежал по щиколотку в грязи по извилистой тропке.
Вскоре добежал до старого, согбенного, как старик, дерева.
— Ура! — во всю глотку закричал я. — Ура! — Я подпрыгнул и потряс кулаком над головой. До дома отсюда рукой подать.
Я прибавил шагу. Через несколько минут я пулей выскочил из леса и очутился на заднем дворе дома дяди и тети.
Господи, как же я был счастлив! У меня словно крылья выросли от радости!
Скорее бы в дом, где тепло и уютно. Сбросить промокшую до ниток одежду и переодеться во что-нибудь сухое.
Но посреди двора я остановился как вкопанный.
Я тупо уставился на желтый круг от фонаря.
Он выхватывал странные следы на мокрой траве.
Дорожку из глубоких следов, к дому Марлингов.
Я наклонился к земле, чтобы лучше деть отпечатки ног или… Это не были не человеческие следы. Они были слишком длинные и широкие и по форме отличались от человеческих.
Следы животного.
Я повел фонарем, чтобы посмотреть, куда они ведут.
Дорожка следов тянулась через поросший бурьяном задний двор дома Марлингов.
Я застыл в оцепенении, когда понял, куда они ведут.
Прямо к открытому окну спальни Марлингов.
Когда на следующее утро я вышел к завтраку на кухню, тетя Марта говорила по телефону. Она стояла у стойки спиной ко мне, но сразу повернулась, когда я поздоровался с дядей, и бросила на меня сердитый взгляд.
— Да, понимаю, — говорила она в трубку. — Нет, нет, этого больше не повторится.
Я сел за стол рядом с дядей Колином. Он пил кофе из большой кружки и посматривал в сторону тети Марты.
— Нет, нет, конечно, не повторится, — снова сказала тетя, нахмурившись. — Я сама этим займусь, мистер Марлинг. Он больше близко не подойдёт. Нет-нет, он за вами не шпионил, мистер Марлинг.
Так вот с кем она говорит.
Дядя Колин недовольно покачал головой.
— Я же просил тебя держаться подальше от этого дома, Алекс. Еще не хватало, чтоб эти люди названивали сюда.
— Простите— пробормотал я, — но…
Я хотел рассказать ему о прошлой ночи, обо всем, что случилось со мной и что я видел.
Но он поднес палец к губам, показывая, чтоб я помолчал, пока тетя Марта говорит по телефону.
— Нет-нет. Мой племянник не снимал ваш дом, мистер Марлинг, — продолжала тетя Марта, качая головой. — Обещаю. Мы вас больше не потревожим. Я поговорю с ним. Обязательно. Прямо сию минуту. Да-да. Конечно, конечно. Всего хорошего.
Она повесила трубку и повернулась к Колину.
— Эти люди, — со вздохом проговорила она.
— Надо быть поосторожнее, — откликнулся дядя Колин, бросив взгляд на меня. — Их. лучше не трогать.
