Помахав Робу, стоявшему рядом с Бо, Коди зашагала мимо участников съемочной группы. Они суетились вокруг, довершая последние штрихи для утренней съемки.
Было чуть больше семи утра. Оранжевое солнце низко повисло в светлеющем небе. Утренний воздух был прохладен.
— Я готова! — выдохнула Коди.
Бо ее не услышал. Он был занят, разговаривал с Кеном, техническим директором — показывал ему пюпитр и хлопал по спине свободной рукой.
— Волнуешься? — спросил Роб, подходя к Коди так близко, что она почувствовала запах его лосьона после бритья. Он был одет в белую рубашку-поло и черные джинсы.
— На тебе больше грима, чем на мне! — выпалила Коди.
Роб рассмеялся.
— Уж таков шоу-бизнес!
— Раздражает, что все вы намного красивее меня! — воскликнула Коди.
Она сразу же пожалела о своих словах. Роб, казалось, искренне смущен.
Она заставила себя засмеяться.
— Извини. Я просто немного нервничаю. Не соображаю, что говорю.
Он нежно сжал ее руку. Его рука была теплой, ее — холодной и влажной.
— Все у тебя получится. Сегодня будем снимать только заставку, тебе не нужно будет ничего говорить.
— Отойдите. Я хочу проверить камеру. — Бо навел камеру на Коди и Роба. — Эй, здорово выглядишь, Коди. Чувствуешь подъем?
Коди не успела ответить, как Бо снова заговорил с Кеном.
Она повернулась к Робу.
— Почему камера так высоко?
— Бо хочет вставить несколько верхних планов, — пояснил Роб, скидывая с рубашки муху. — Ну, ты знаешь, они встречаются во множестве ужастиков. Ты орешь, а камера делает наезд на твою физиономию.
Коди лукаво улыбнулась:
— Ты знаешь об этом все, да?
— Я знаю достаточно, — ответил он, улыбнувшись в ответ.
Она подумала, что он может наклониться и поцеловать ее прямо там, на глазах у всех. Но их прервал вклинившийся между ними Бо.
— Где Персия? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь и не переставая строчить что-то в своем блокноте. — Кто-нибудь видел Персию? У нее первая сцена.
— Я видел, как подъехал ее лимузин, — сказал Роб.
— Ну и где она? — спросил Бо, оглядывая задний двор.
Коди заметила девушку в голубой майке и ярко-голубых велосипедных шортах. Она была такого же роста как Персия, с короткими каштановыми волосами.
— Мне надеть парик? — спросила она Бо.
— Нет, не надо, — отвечал тот. — Как тебя зовут, дорогая?
— Джоанна, — ответила она, поравнявшись с Бо.
— Тебе не холодно в этом наряде? — спросил он.
Джоанна кивнула.
— Я думала, будет теплее. Но сюда почти не проникает солнечный свет. Ужасно пасмурно.
Бо положил руки ей на плечи и подвел ее к камере.
— Не двигайся. Отлично. Повернись на камеру.
— Надо, чтобы я кричала или еще что-нибудь? — спросила Джоанна.
Но Бо уже разговаривал о чем-то с оператором, долговязым молодым человеком с длинными, прямыми черными волосами и черными усами.
Джоанна скрестила руки на груди и стала ждать.
— Нет, просто стой, — сказал Бо, заглядывая в сценарий. — Вопль мы предоставим Персии, если она, конечно, соизволит когда-нибудь выйти из гримерки.
Роб наклонился к Коди и прошептал:
— Поверить не могу, что Персия может опоздать в первый же день.
— Думаю, с нее станется, — сухо ответила Коди.
Они отступили на несколько шагов, чтобы съемочная группа могла настроить камеры. Коди оглядела задний двор. Там сновали по меньшей мере двадцать членов съемочной группы — разговаривали, передвигали кабели, проверяли оборудование или стояли в ожидании новых инструкций от Бо.
— Ладно, давайте начинать, — провозгласил Бо.
Вся группа мгновенно умолкла. Бо положил руку Джоанне на плечо:
— Камера будет медленно двигаться сверху, затем остановится напротив тебя. Можешь покричать, если хочешь. Глядишь, и неплохо получится.
Бо посмотрел на часы.
— Готов, Эрни?
Роб обнял Коди за плечи. Оба подошли поближе, чтобы лучше видеть.
— Эрни, начали! — указательный палец Бо взметнулся вверх. — На счет «три». — Он кивнул Джоанне и начал медленно считать: — Один, два… Три!
Джоанна подняла обе руки в воздух, и, когда камера начала снимать ее лицо, испустила пронзительный вопль. Камера скользила сначала медленно, затем все быстрее и быстрее…
Крик Джоанны резко оборвался, когда камера с ужасным треском врезалась ей в лицо. Ее руки взметнулись вверх. Пораженная ужасом, Коди безмолвно смотрела на это.
На несколько секунд Джоанна будто застряла головой в объективе. Потом откинулась назад и, оторвавшись от камеры, забрызганной ярко-красной кровью, рухнула наземь.
Коди уткнулась лицом в плечо Роба.
— Она…? Роб, Джоанна?..
Роб не ответил. По двору разносились панические вопли.
— Вызовите скорую!
— Не трогайте ее!
— Она в сознании?
— Где телефон? Кто-нибудь вызвал скорую? Попробуйте остановить кровотечение!
— Ее глаза! Ей выбило глаза?
Коди снова и снова видела, как камера врезается в лицо Джоанны. Слышала тошнотворный звук удара. И треск. Должно быть, треснул череп.
— Пошли в мой трейлер, — спокойно предложил Роб и обнял Коди. — Нам не нужно здесь находиться.
Когда он повел ее к дому, Коди услышала голос Эрни, оператора.
— Болты ослаблены! — выдохнул он. — Бо, я все проверял, все было в полном порядке!
Коди остановилась. Бо спешил к камере. Но человек в серой униформе преградил ему путь.
Охранник! Коди узнала того самого охранника, которого видела прошлой ночью. Он что-то быстро говорил Бо, показывая на Коди.
Бо повернулся к ней и прищурился.
— Не могла бы ты подойти? — позвал он.
Толпа сгрудились вокруг упавшей камеры. Сквозь возгласы ужаса Коди услышала приближающийся вой сирен. Скорая помощь была уже в пути.
— Тебя подождать? — спросил Роб.
Коди покачала головой и поспешила к Бо.
— Коди, ты была здесь вчера вечером, после того, как все ушли? — грозно спросил Бо, пристально глядя на нее.
— Ну да, но… — опешив, пробормотала Коди.
— Этот охранник сказал, что обнаружил тебя здесь вчера вечером, — продолжал Бо, глядя на нее через синие очки.
— Да. Ну… я была здесь, — сказала Коди. — Я была в доме, но…
— Ты не подходила к камерам? — прервал ее Бо.
Коди вдруг поняла, к чему он клонит.
«Он думает, что я осталась допоздна, чтобы ослабить болты у камеры!»
— Бо, вы же не думаете… — Ее голос сорвался.
Бо тяжело вздохнул.
— Я не знаю, что и думать, Коди. Я просто не могу поверить в то, что произошло.
Он смотрел, как через двор к Джоанне бегут врачи.
Позади Бо Коди увидела охранника, который смотрел на нее с осуждением.
— Это безумие! — сказала Коди. — Вы все с ума сошли! Зачем мне портить камеру? Для чего?
— Поговорим об этом позже, — сказал Бо, вытирая пот со лба рукавом футболки.
— Надеюсь, девочка выживет, — услышала Коди чей-то голос за спиной.
Она отвернулась и направилась к дому.
Бо подбежал к ней.
— Еще только один вопрос, — сказал он, задыхаясь. — Ты знала, что сниматься должна была Персия?
— Что? — у Коди отвисла челюсть. — Я не понимаю…
— Ну, ты и Персия, то, что произошло между вами вчера вечером… — ответил Бо; его щеки порозовели. — А потом охранник поймал тебя тут поздно ночью. Мне не хочется верить, что ты, ну… — Его голос прервался.
— Так не верьте! — воскликнула Коди. — Это ужасно, Бо! Я ничего не могла сделать, я даже не знаю как, я ничего не смыслю в камерах!
— Ладно, ладно. — Бо похлопал ее по плечу. — Прошу прощения. Я просто совершенно измотан. Я имею в виду, у меня все перепуталось в голове. Мне жаль. Правда.
Один из членов группы окликнул Бо, и тот поспешил прочь. Ошеломленная Коди медленно направилась к дому.
«Нужно убираться отсюда», подумала она.
Опять перед взором возникла камера, скользящая вниз, ужасающий треск, когда она врезалась в лицо Джоанны.
«Как Бо может меня обвинять?» — спрашивала себя Коди, чувствуя, как внутри нарастает гнев.
«Что с того, что у нас с Персией возникли кое-какие терки? Это делает меня убийцей? Как он мог подумать, что я ослабила болты на камере, чтобы она упала на Персию? Как он мог обвинить меня в чем-то подобном?!»
Совершенно бессознательно, Коди вошла в дом через заднюю дверь и оказалась в кухне. Она покачала головой, словно пытаясь вытряхнуть из нее гневные мысли, и огляделась. Она почти ожидала увидеть миссис Нордстрем, склонившуюся над раковиной. Но кухня была пуста. Через окно Коди увидела, как по улице спешат медики. Они несли на носилках Джоанну, укрытую тяжелым одеялом, несмотря на утреннюю жару. Руки Джоанны были скрещены на одеяле. Лицо скрывали окровавленные бинты.
«Она хоть жива? — с содроганием подумала Коди. — Да и будет ли она жить?»
