Я наклонился, чтобы сорвать немного симпатичных фиалок и каких-то желтеньких цветочков, когда за деревьями Что-то мелькнуло. Подняв глаза, я увидел Микки. Пошатываясь, брат вышел на полянку.
Мы с Ферги вскрикнули.
Вся одежда Микки была изорвана в клочья.
Лицо и руки были исцарапаны, а по шее стекала алая кровь.
— Купер, — прохрипел он. — Купер… собаки… С этими словами он рухнул на землю.
— Микки! — в ужасе завопил я. Бросив цветы и плющ, я побежал к нему. Мы с Ферги опустились на колени возле
Микки.
— Что с ним? — спросила она едва слышно. Я наклонился над братом и потянул обеими руками за его изодранную футболку. Но поднять его я не смог. Я попытался еще раз. И еще.
Всякий раз его бесчувственное тело падало на землю.
— Микки! Микки! — не переставая звал я его. — Что с тобой? На тебя напали собаки?
Когда я наклонился к нему совсем близко, Микки неожиданно обхватил руками мою шею и притянул к себе. Ловко извернувшись, он уселся на меня верхом. И загоготал, как последний идиот.
— О, Микки! Микки! — передразнивал он тоненьким голоском. — Что с тобой?
Меня так и подмывало обозвать его покруче, но от ярости я не мог произнести ни слова.
— Слабак! — подзуживал он. — Ты всякий раз будешь падать при виде красной краски? — Он опять визгливо захихикал.
Я закрыл глаза и стиснул зубы. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Одна мысль о том, что братец опять выставил меня дураком, да еще перед Ферги, была мне противна. Лицо горело.
— Ты у меня за это получишь! — закричал я и попытался скинуть его с себя.
— Ооо! Я весь дрожу от страха! — Микки шмыгнул носом.
— Тебе что, нечем больше заняться? Зачем ты стараешься напугать меня? — заорал я.
— А мне и стараться не надо, — ухмыльнулся Микки.
Скрестив руки на груди, Ферги склонилась над нами.
— Ты тоже участвуешь в этом свинстве? — рявкнул я.
— Нет, что ты! — поспешила оправдаться она.
Микки пригвоздил мои руки к земле.
— Признайся, что ты слабак! Никогда в жизни я не был так унижен. Никогда.
Даже тогда, когда Микки выставил меня на улицу в одних трусах и запер дверь.
— Ты уже труп! — прокричал я ему прямо в лицо.
— И что же ты собираешься делать, зайчик? Вырубить меня при помощи букетика фиалок?
Откинув голову, он заржал над своей глупой шуткой. Не долго думая, я укусил его за руку.
— Ой! Ты, мутант! Смотри, что ты сделал! У меня течет кровь!
Микки вскочил и стал рассматривать следы от укуса. Потом Что-то сердито пробурчал и затрусил прочь.
Я ринулся было в погоню, но Маргарет удержала меня.
— Пусть уходит, — сказала она, держа меня за рубашку. — Он — трус. Правда!
Ворча себе под нос, я отряхнул одежду и поднял цветы, которые собрал для мамы. Я не мог заставить себя взглянуть Ферги в глаза.
— Ты идешь домой? — спросила она.
— Эге, — пробурчал я.
— Увидимся завтра в школе? — спросила она.
Я пожал плечами. Мне хотелось, чтобы она оставила меня в покое. Мне необходимо было побыть одному.
Я буркнул Что-то невнятное. Думаю, она поняла.
— Ну, пожалуй, мне тоже пора домой. Не горюй, Купер, — сказала она на ходу. — Мы придумаем, как ему отомстить. Обещаю.
Я не ответил.
— До завтра! — прокричала она и помахала рукой.
Я не потрудился помахать в ответ. Я посмотрел ей вслед и побрел к ручью, чтобы сделать глоток холодной воды. От вида окровавленного Микки у меня пересохло в горле, да к тому же пришлось здорово покричать.
Я наклонился над ручьем и зачерпнул пригоршню чистой воды. Поднес ее к губам и выпил.
Но когда я наклонился еще раз и увидел в воде свое отражение, я чуть не задохнулся. Это был не я.
Из воды на меня смотрела черная собачья морда!
Я вскинул голову.
На берегу не было никаких собак.
Ни одной собаки поблизости.
— Оох! — громко вскрикнул я.
Я снова склонился над ручьем и присмотрелся получше.
Собака глядела на меня откуда-то из глубины.
Я снова поднял голову. Никакой собаки на берегу не было.
Чье же отражение я видел в воде?
Я еще раз заглянул в прозрачный ручей. По воде прошла рябь, и собачья морда искривилась.
Не помня себя от страха, я таращился на загадочное отражение, которое тем временем оскалило свои безобразные желтые зубы и беззвучно рычало.
Не оглядываясь, я помчался к дому.
Я ворвался в дверь и пулей полетел в ванную. Мне не терпелось посмотреть на себя в зеркало.
Даже не знаю, что я ожидал увидеть.
Собачью морду?
Уж и тогда я понимал, как это глупо.
Но я не мог уразуметь, откуда взялось отражение собаки в ручье. Я должен был увидеть свое лицо, а не оскаленную морду черного Лабрадора.
Влетев в ванную, я с опаской приблизился к зеркалу и медленно поднял глаза.
На меня смотрело мое веснушчатое лицо. Ну и что, стало мне от этого легче? Ненамного.
Всю вторую половину дня я ни с кем не разговаривал. За ужином, поклевав немного еды, я извинился и попросил разрешения выйти из-за стола.
— Ты не заболел, Купер? нахмурилась мама. — Ведь печенка с луком твое любимое блюдо. Никогда не видела, чтобы ты оставлял на тарелке хоть кусочек.
Она подошла ко мне и приложила руку ко лбу. Она так всегда делает, если я веду себя не совсем обычно. Щупает мой лоб.
— Я здоров, мам, — ответил я. — Просто мне не хочется есть. Вот и все.
— Купер, наверное, немного волнуется перед школой. Первый день в новой школе — это всегда событие, — предположил папа. Он повернулся ко мне. — Верно?
— Да, верно, — согласился я. Не было смысла заводить разговор о собаках. Все равно мне никто не поверит.
— Ах, бедный маленький зайчишка! Даже ушки отвисли! Испугался новой школы! — начал дразнить меня Микки.
Мама с папой предупреждающе стрельнули на него глазами.
— Микки, пожалуйста, не сегодня, — приструнил его папа.
Не поддавшись на провокацию своего тупого братца, я молча встал из-за стола и отправился к себе в комнату.
В ту ночь я не мог заснуть. Как только я закрывал глаза, в голове всплывала картина: злая морда черной собаки в подернутой рябью воде.
Лишь далеко за полночь мне удалось задремать.
Меня разбудили мамины нетерпеливые крики.
— Купер! Купер! Ты проспал! Пора вставать! Я ничего не понимал. Я всегда рано просыпаюсь и ни разу еще не проспал.
«Теперь я опоздаю в школу, в первый же день, — с грустью подумал я. — И все из-за этих дурацких собак».
Я быстренько надел джинсы и футболку и помчался по коридору на кухню. На нормальный завтрак времени не было. Я залпом выпил стакан молока и полез в холодильник за ореховым маслом и желе, чтобы сделать себе бутерброд на ленч.
Намазывая масло на хлеб, я услышал, что кто-то скулит у меня за спиной.
— Кончай, Микки, — не поворачиваясь, сказал я.
Поскуливание становилось громче.
— Микки! Прекрати! Не будь таким… Они выпрыгнули из ниоткуда. Собаки! Они были на кухне.
Из раскрытых пастей текла густая желтая слюна. Собаки жадно облизывались.
У меня подкосились колени. Я ухватился за стол, чтобы не упасть.
Их темная шерсть искрилась в ярком свете кухонной лампы. Собаки рычали и скалились и шаг за шагом отделялись от стены.
Я попятился. Один маленький шажок. Собаки зорко следили за мной своими темными глазами.
Еще один шаг назад. Очень медленно. Еще один под пристальным взглядом собак.
Черный ход был в нескольких сантиметрах от меня. Если мне удастся сделать еще полшага, я дотянусь до дверной ручки.
Я шагнул назад. Медленно. Очень медленно.
Я шарил рукой в поисках ручки. Наконец я нащупал ее. Маленькая круглая ручка…
Слишком поздно!
Собаки прыгнули.
Я завизжал. Черные псы надвигались на меня. Я зажмурил глаза. Послышался лязг челюстей. Я открыл глаза в то мгновение, когда одна из собак схватила мой ленч со стола.
И они тут же исчезли. Сквозь закрытую кухонную дверь. Прямо сквозь деревянную дверь.
Тяжело дыша, я плюхнулся на стул. Крепко сжал голову руками, закрыл глаза и попытался успокоиться.
Только что на моих глазах две собаки пробежали сквозь дверь. Неужто все это мне не приснилось?
Мама влетела на кухню. За ней — папа.
— Купер, что произошло? — закричала мама. — Что это за ужасный вопль?
Пришлось рассказать все, как было. Пришлось. Уж слишком жуткая история. Жуткая и фантастическая.
И я рассказал родителям, что случилось.
— Две черные собаки… они появились из стены… Одна схватила мой ленч… Потом они внезапно скрылись сквозь закрытую дверь.
Это было ошибкой.
Мама с папой прочли мне лекцию о перемещении в пространстве. Мне показалось, что они употребили слово «психиатр».
