Катька кивнула, думая о чем-то своем, а Лешка спросила:
А завтра мы что будем делать? Ее брат наморщил лоб.
Ну, с утра в лабораторию за амарантом сбегаем, отнесем его Серафиме Ивановне, а потом что-нибудь еще придумаем. Кать, а у вас в парке лошади еще водятся?
Катька закивала:
Конечно, куда ж им деться.
У нас в парке на «Бабушкинской» тоже кони есть, но у вас на них кататься как-то интереснее. У нас на них одна мелюзга ездит, а здесь скачешь, как по диким прериям, и никто под ногами не путается, — Ромка взобрался верхом на стул и обхватил руками спинку. — Тпру!
Ну и классненько. Значит, относим амарант для собаки и сразу двигаем в парк. Да? — взглянула Лешка на свою подругу.
Я не против, — согласилась Катька. — Тем более что от Серафимы Ивановны до парка недалеко, туда на чем угодно подъехать можно. Если на автобусе, то всего три остановки.
Тпру, — снова пришпорил стул Ромка и вопросил: — А сейчас чем займемся?
А давайте прямо здесь чай пить и видак смотреть? — предложила Катька и тут же сама себе возразила, — ой, зачем нам видак, лучше вы мне сейчас будете о своих приключениях рассказывать.
Вскочив, она побежала на кухню и притащила в их с Лешкой комнату горячий чайник и гору огромных горячих пышек, которые напекла Александра Юрьевна.
Ромка при виде аппетитных румяных пышек плотоядно потер руки, уселся в самое удобное кресло и на всякий случай придвинул тарелку к себе поближе.
Это мы с удовольствием.
И они с Лешкой, без конца перебивая друг друга, с воодушевлением стали рассказывать Катьке как о новогодних, так и о совсем недавних событиях, в которых они принимали самое непосредственное участие. Катька слушала их с открытым ртом. Брат с сестрой и сами так увлеклись своим рассказом, что забыли обо всем на свете. Видеомагнитофон и телевизор в этот вечер отдыхали.
Вволю наговорившись, Ромка нехотя поднялся с места. Была уже глубокая ночь, и обе мамы давно спали.
— Короче, устали мы от всех этих дел и приехали сюда хоть немного отдохнуть, — широко зевнув, сказал он. — Впрочем, никаких приключений нам здесь и не светит. И хорошо, хоть раз поживем спокойно.
— Я тоже так думаю, — поддержала его сестра.
Когда Ромка проснулся, девчонки еще спали, а обеих мам уже давно и след простыл. Александра Юрьевна ушла в университет, а Валерия Михайловна в магазин или еще куда-нибудь.
Ромка вскочил, быстро оделся, умылся, растолкал Катьку и, не дав ей опомниться после сна, заставил разыскивать самую большую сумку, которая только могла найтись в их доме.
— Ищи ненужную, — приказал он, — чтобы мы насыпали в нее амарант и насовсем отдали Серафиме Ивановне, а потом, с пустыми руками, смогли спокойно идти в парк.
После долгих и упорных поисков такая сумка отыскалась в чулане. Сдунув с нее пыль, Ромка с сожалением посмотрел на толстые стены обложенного кирпичом старого деревянного дома. Жаль, что здесь тоже, как и у Серафимы Ивановны, нет никаких кладов, с сожалением подумал он. В этом он убедился еще осенью, тщательно обследовав в этом доме все кладовки, чуланы, комнаты и даже чердак. Впрочем, довольно с него кладов, вампиров, инопланетян и преступников! Отдыхать так отдыхать!
Позавтракав, друзья отправились в университетскую лабораторию.
Переступив порог знакомого кабинета, Лешка непроизвольно застыла на месте. Она увидела Сергея Васильевича, то есть того самого ветеринара, который ехал с ними в одном вагоне, а ночью, думая, что никто его не видит, зачем-то тайком лазил в портфель Алексея Борисовича.
Он тоже был с сумкой и укладывал в нее пузырьки с маслом, которые вынимал из шкафа и подавал ему Владимир Степанович.
Привет, друзья, — широко улыбнулся ветеринар, узнав своих попутчиков и не подозревая о том, что Лешка знает его тайну. — Тоже за маслом пожаловали?
За амарантом, — ответила девочка и отвела от него глаза, чтобы ненароком не выдать своих чувств. — Собаку кормить.
Здрасьте, — Ромка потряс сумкой и подошел к Владимиру Степановичу. — Вы нам амарант обещали.
Привет всем, — оглядел компанию Владимир Степанович. — Я помню.
Он взял из Ромкиных рук сумку и вышел с ней в коридор. Там он открыл один из стоявших на полу больших мешков и с помощью огромной кружки стал насыпать в сумку зерно. Ромка взял в руку горсточку сыпучих желтых зернышек. Так вот они, оказывается, какие, эти амарантовые семена! Смешные, чуть приплюснутые, с какой-то чуть заметной перепонкой, совсем малюсенькие. Каждое зернышко чуть больше макового.
А что с ними делать? — спросила Лешка, тоже разглядывая невиданные прежде зерна. — Кашу из них варить?
Да, и не менее получаса, — ответил Владимир Михайлович. — Причем, не забудьте сказать своей старушке, что в трехлитровую кастрюлю следует насыпать всего одну вот такую кружку амаранта, так как он при варке разбухает в пять раз. А вообще-то его лучше смешивать с другими крупами в пропорции один к трем. Именно так кормят пушных зверей на звероферме, куда мы поставляем зерно и масло. Соболям и лисицам достаточно и этого количества, так как в амарантовых зернах гораздо больше белка, чем в сое, даже в молоке, не говоря уж о пшенице и других злаках.
Как это интересно! — раздался вдруг знакомый восторженный голос.
Лешка подняла голову и увидела журналиста из местной газеты по имени Стае. Очевидно, ее подруга заметила его гораздо раньше, так как отскочила в угол, достала из кармана маленькое зеркальце и стала незаметно смотреться в него и поправлять челку.
Здравствуйте, — радостно улыбнулся корреспондент и обратился к Владимиру Степановичу. — А я как раз собирался вас еще кое о чем расспросить.
Ну что ж, спрашивай, — ответил тот, возвращаясь в свой кабинет и оставляя открытой дверь. Стае пошел за ним, следом потащилась Катька. Лешке тоже стало интересно послушать, о чем они будут разговаривать, и к ней присоединился Ромка, оставив в коридоре доверху наполненную сумку.
Сергея Васильевича в кабинете не было, но Лешка услышала его голос в соседней комнате. Он рассказывал женщинам какую-то историю, а они весело смеялись.
— Я вот думал, думал, — снова извлекая из своей сумки диктофон с блокнотом, заговорил настырный журналист. — Если, как я понял, вы изобрели такую уникальную технологию изготовления масла из семян амаранта, то не боитесь ли теперь, что ее похитят ваши конкуренты?
Как они это сделают? Здесь посторонних не бывает, — ответил Владимир Степанович. — К тому же все важные документы у нас хранятся в сейфе. А кстати, — вдруг вспомнил он и громко крикнул, — Илья, ты у Алексея Борисовича утром регламент взял?
Взял, — отозвался Илья. — Я только что его к нему в стол положил.
Владимир Степанович полез в ящик письменного стола, за которым вчера сидел Алексей Борисович, достал из него старую картонную папочку и развязал тесемки. В папочке лежали странички отпечатанного на машинке текста и записка. Он прочитал ее и вместе с текстом в развернутом виде оставил на столе. Записку написал Алексей Борисович, чью подпись, как и сам текст, Лешка, вытянув шею, разобрала безо всякого труда.
«Володя, не забудь отдать регламент на компьютер и срочно подготовь остальные документы», — еще раз напоминал он в ней своему заместителю.
А что это? — спросил Стае, указывая на отпечатанные странички.
Это? Это и есть наш новый технологический регламент, — просто ответил Владимир Степанович.
То есть ваше ноу-хау, особенный способ получения масла, да?
Ну, в общем-то, да. Алексей Борисович внес в наш прежний регламент некоторые изменения и дополнения, и теперь это ни на что не похожая технология. — Он перелистал странички, а затем поднялся с места и, открыв сейф, вынул из него еще одну дешевую папочку. Из нее он достал неотличимые от новых, тоже отпечатанные на допотопной машинке странички. На первом листе текста выделялся точно такой же заголовок: «Технологический регламент». Владимир Степанович бросил старые листки на стол, а на их место положил новые, которые передал Илье Алексей Борисович.
А старый пора отправлять в архив, — сказал он об извлеченном из сейфа документе. Затем подошел к видавшему виды шкафу со стеклянными дверцами и вытащил из него еще одну потрепанную дешевую, но очень толстую папку, на которой от руки, большими синими печатными буквами было выведено: «Архив».
Но только-только он собрался положить в «Архив» извлеченные из сейфа листки, как вдруг в дальнем конце коридора что-то со страшной силой бабахнуло. Грохот был такой силы, что Катька от испуга выронила свое зеркальце, Лешка вздрогнула, а Ромка подлетел к окну, вообразив, что студенты переместили одну из своих мишеней на стену лаборатории и пальнули в нее из противотанкового гранатомета.
