слишком поздно: могущественный деревянный проводник Цирцеи сгорел дотла, не успев долететь до озера.
Гнев застилал сознание колдуньи. Она снова вынырнула и принялась метать в Медузу зелёные молнии. Одна, вторая, третья... Каждая из них попадала точно в цель. Чудовище охватил огонь. Урсула наклонила голову и зачарованно наблюдала, как руки и хвост женщины-змеи дёргаются в предсмертных конвульсиях. Чёрная кровь хлынула из ушей, глаз и рта монстра. Но колдунья на этом не остановилась.
Ураган пронёсся по её венам, вырвался из её пальцев и устремился в тело горгоны. Сила проклятия превосходила самые смелые фантазии, наполняя сердце Урсулы безграничным восторгом.
Грудь Медузы раскололась, и легендарное чудовище застыло, широко раскрыв безжизненные глаза.
Колдунья нырнула и сделала глубокий вдох. Она могла существовать вне воды дольше, чем рыбы, но постоянно дышать обычным воздухом она не могла. Когда она снова появилась на поверхности, лицо её было безмятежным. Холодные струйки стекали по её жемчужно-белым волосам, успокаивая кожу, разгорячённую битвой. Она вытянула шею и с облегчением заметила, что Андре уже пришёл в себя и теперь с обескураженным видом сидит на камне.
– Проклятие больше не привязано к другим. Я чувствую, как оно бурлит внутри меня, – сказала она, не без нотки гордости.
Юноша замер и прошептал, боясь повернуться в её сторону:
– У тебя теперь совсем другой голос.
Урсула не знала, что ответить. Она была другой. Её человеческие мысли и эмоции угасали так быстро, что она даже не старалась их удержать. Прилив новолуния манил её к себе, призывая вернуться к прежней жизни. Она опустилась в воду, облокотившись на каменистый выступ берега.
– Спасибо... – Целитель наконец повернулся к ней и задумчиво склонил голову.
Колдунья всё ещё находилась во власти его притяжения, она чувствовала в сердце семя света, похожее на молодую звезду, крошечный отголосок их недавней любви. Но теперь Андре не вызывал у неё прежнего восхищения. В её мире он был крошечной, незначительной фигурой. Просто красивый юноша, не более того.
– Мне пора, – тихо произнесла Урсула, имитируя более высокий глубокий голос Ванессы.
Плечи целителя напряглись. Он медленно поднялся с камня и подошёл к озеру, стараясь не встречаться с ней глазами. Колдунья ненадолго нырнула, чтобы перевести дух, а затем похлопала по скалистому выступу рядом с собой:
– Пожалуйста, присядь.
Андре опустился на одно колено и посмотрел на неё с каменным выражением на лице.
– Подожди минутку, – сказала Урсула. Один взмах её магического щупальца отсёк голову Медузы. – Вот так-то лучше. Мы ведь не хотим, чтобы она снова ожила, не так ли?
Юноша всё ещё не смотрел на неё, и она могла понять почему. Она была практически вдвое крупнее миниатюрной Ванессы и куда мускулистей. Её лицо утратило прежнюю задорную красоту, а лавандовые сияющие глаза стали тёмно- фиолетовыми. И всё же колдунье было больно и обидно, что целитель нарочно не смотрит в её сторону.
– Андре, неужели я кажусь тебе настолько некрасивой?
Юноша окинул взглядом её тело, волосы и даже щупальца. Но когда он встретился с ней взглядом, выражение его лица смягчилось.
– Нет, просто более... свирепой.
Урсула улыбнулась.
Звёздочка в её сердце вдруг засияла ярче. Она любила этого человека. А он любил её. Но ей предстояло свергнуть короля, править мирами и вершить судьбы... Предвкушение могущества от новой тёмной магии разливалось по её телу, увлекая её мысли к великому будущему. Бросив на возлюбленного последний взгляд, она улыбнулась.
– До свидания, Андре Барос, – сказала колдунья и устремилась вниз к туннелю, ведущему в открытое море.
Но внезапный громкий всплеск заставил её обернуться.
Целитель плыл к ней, выпуская изо рта пузырьки воды. Его губы беззвучно произнесли:
– Стой.
Урсула бросилась назад, и они вместе вынырнули на поверхность.
Сделав глубокий вдох, юноша обхватил ладонями её лицо, и они слились в мягком неторопливом поцелуе. Колдунья закрыла глаза, и весь мир замер, осталось лишь нежное прикосновение его мягких влажных губ. Пустое море, скелеты, обезглавленное тело древнего монстра, проклятие, бушующее внутри неё, – всё это растворилось в тёплом свете, пульсирующем между ними.
Урсула протянула руку и смахнула слёзы юноши, удивляясь, почему всего несколько часов назад ей так отчаянно хотелось, чтобы он плакал из-за неё. Она никогда не мечтала о любви. И всё же чувствовать себя желанной было так приятно...
И почему она должна от этого отказаться?
Теперь, обладая невероятной силой, она могла хоть сейчас превратить его в сесаелию. Колдунья улыбнулась, представляя, какого цвета будут его щупальца. Возможно, ему подойдёт цвет морской волны с изумрудными полосами в тон его глаз. Он мог бы быть её трофеем, сувениром, напоминающим о времени, проведённом на суше. С какой гордостью она могла бы демонстрировать его русалкам! По красоте с ним не сможет сравниться ни один тритон, и все они умрут от зависти.
– Поплыли со мной, Андре, – скомандовала Урсула. – Я превращу тебя в свою идеальную пару. Нас ждёт невероятное будущее! Этот мир будет принадлежать нам. Мы сможем стать людьми, когда захотим, будем исследовать новые острова и континенты, чтобы потом рассказывать о них дома, в нашем подводном королевстве...
«Которым мы будем править», – добавила она про себя с кривой усмешкой.
Лицо юноши озарилось, как будто он уже собирался согласиться, но затем он вдруг нахмурился:
– А как же Сара и Йя-Йя?
– Я позабочусь о них. Сара могла бы поплыть с нами. И Йя-Йя тоже... – Колдунья поморщилась от своего обмана. Она прекрасно знала, что бабушка Андре превращения не переживёт. – Или они могли бы остаться на суше. Я сделаю так, что они никогда и ни в чём не будут нуждаться.
Целитель отвёл взгляд.
– Ни в чём, кроме меня. Если я уйду, их сердца будут разбиты. – Он снова посмотрел на Урсулу. Было видно, что в нём идёт отчаянная борьба между эгоизмом и чувством долга.
«Зима ту эиматос му».
Разве он не говорил, что любит Сару и Йя-Йя больше всего на свете? Колдунья почувствовала укол совести, понимая, что просит его предпочесть страсть и приключения семье.
– Я согласен, – внезапно выпалил Андре, заставив свою возлюбленную удивлённо поднять брови. – Если ты обеспечишь мою семью и мы сможем навещать их, я пойду с тобой.
Его улыбка была подобна цунами, омывающему воспоминания в её мозгу. Колдунья вспомнила, как целитель нёс её на руках, когда она не могла ходить, как они, преодолевая страх, плыли на
