Михаил Ильин - Воспоминания и необыкновенные путешествия Захара Загадкина

Разрешите представиться: бывший юнга Захар Загадкин. Может быть, слышали мой голос по радио, или даже видели портрет, на котором художник изобразил меня в тельняшке и с вечным пером за ухом? Так вот, я тот самый Захар Загадкин и очень рад знакомству с вами.

— Одумайся, Захар, не смеши народ, — сказал мой друг корабельный кок, когда узнал, что я пишу свои воспоминания. — Кто ты такой, чтобы делиться воспоминаниями? Разве ты знаменитый путешественник или великий мореплаватель? Какие неизвестные земли ты открыл, по каким неведомым водам плавал? О чем будешь ты рассказывать людям?.. Смешно, юнга, смешно…

— Хе-хе-хе, — проскрипел серый попугай Жако, который слышал эти слова и, по свойственной ему привычке, не замедлил поддакнуть своему хозяину-коку.

Спору нет, неизвестных земель я не открывал, в неведомых водах не был. Выходит, корабельный кок и его попугай Жако правы, а Захару Загадкину нечем поделиться с читателями? Нет, кок и его удивительная птица заблуждаются. Я несколько лет плавал юнгой на одном из кораблей нашего торгового флота и за эти годы успел побывать на всех материках и многих островах земного шара, повидать холодные и теплые моря, подышать воздухом обоих полушарий. Характер у меня беспокойный, всегда и везде я стараюсь посмотреть примечательное, узнать новое, а потому испытал немало различных приключений.

Конечно, я не знаменитый путешественник, я моряк, но моряк, как говорится, бывалый, а у каждого бывалого человека есть что вспомнить, о чем рассказать. И я подумал, что мои воспоминания будут интересны тем, кто, подобно мне, увлекается географией — самой замечательной из всех наук. А корабельный кок просто не хочет, чтобы узнали его тайну: ведь он так часто посмеивался над новичком-юнгой, а потом был этим юнгой посрамлен! И я не послушался совета кока, не обратил внимания на хихиканье его попугая.

Воспоминания Захара Загадкина перед вами. Надеюсь, что, читая их, вы не затратите время напрасно. Если что-либо покажется неясным, загляните на страницы 111–148: там напечатаны пояснения.

Кому понравится моя книга, тот может прочитать и ее продолжение — «Необыкновенные путешествия Захара Загадкина». Сделать это проще простого: вы найдете продолжение «Воспоминаний» на стр. 149.

Захар Загадкин

У меня есть правило, которого я придерживаюсь неукоснительно: не откладывать на завтра то, что нужно сделать сегодня. Если правило почему-либо нарушено, я налагаю на себя взыскание — прошу корабельного кока не давать мне сладкого на обед. Кок посмеивается, но сладкого не дает. «Терпи, Захар, — говорит он в таких случаях, — адмиралом будешь».

Однажды мы шли из Владивостока в Сан-Франциско. В то плавание я усердно занимался английским языком и ежедневно запоминал по дюжине новых слов. Но выпал такой день, когда я увлекся «Всадником без головы» и забыл выучить положенные двенадцать слов. Спохватился только к ночи, и не оставалось ничего другого, как пойти к коку и заявить, что на завтра я лишаю себя послеобеденного сладкого.

— Не огорчайся, Захар, — сказал кок, узнав, в чем дело. — Ты юнга старательный, и я попрошу товарищей уважить тебя. Завтра в виде исключения мы не сорвем листок с календаря. Нынешний день постараемся растянуть на два дня: завтра снова будет сегодня, и ты успеешь выучить свои слова…

Конечно, я не поверил коку. Разве можно продлить день? Ведь, если не сорвать листок с календаря, мы отстанем от жизни на целые сутки!

Но случилось именно так, как обещал кок. Утром листок с календаря сорван не был, и вчерашний день продолжался еще двадцать четыре часа. Я выучил свои английские слова и получил сладкое после обеда.

В моем альбоме есть почтовая марка южноамериканского государства Уругвай. На ней изображены косые лучи солнца, ярко озаряющие футбольные ворота и большой кожаный мяч на перекладине ворот. Каждый раз, когда я гляжу на марку, мне трудно удержаться от смеха. И вот почему.

Было начало апреля, в воздухе чувствовалось приближение осени, когда наше судно бросило якорь в порту Монтевидео — столице Уругвая. Я впервые попал в те места и едва дождался минуты, когда получил разрешение сойти на берег: хотелось посмотреть город, а если посчастливится, то и игру знаменитых уругвайских футболистов.

Вместе с нашим корабельным доктором я долго гулял по улицам Монтевидео, а затем мы отправились к стадиону. До начала матча оставалось часа полтора, и доктор предложил провести это время в кафе.

Денек был прохладный, дул свежий ветер. Сообразив, что в такую погоду неплохо посидеть на солнышке, я выбрал место за столиком, на которое не падала тень от полотняного навеса, прикрывавшего кафе. Увы, мне не повезло: еще не подали кофе, а тень от навеса уже вплотную надвинулась на меня.

Вы, наверное, не раз наблюдали, что солнце ходит по небу в ту же сторону, в какую движутся стрелки часов. Я взглянул на небо, затем на навес и перебрался на другое местечко, откуда, по моему расчету, тень только что ушла. Но не успел сделать и трех глотков кофе, как тень снова накрыла меня. «Что за чертовщина!» — подумал я и в третий раз переменил место за столиком. Но тень неумолимо преследовала меня.

— Почему ты скачешь, словно блоха? — спросил доктор.

— Да вот, с солнцем что-то случилось, — пробормотал я, — никак не могу спрятаться от тени… Она должна идти в ту сторону, а идет в противоположную…

Доктор посмотрел на меня и расхохотался:

— Эх, Захар, темный ты человек! А еще собираешься стать капитаном…

Спустя полчаса мы расплатились за кофе и пошли на стадион. Игра была интересной, необычно был устроен и сам стадион. Высокая изгородь из колючей проволоки и наполненный водой широкий ров ограждали футбольное поле от трибун, где гикали, свистели, вскакивали с мест, устремляясь к проходам, палили в воздух из пистолетов страстные уругвайские болельщики. Однако мне трудно было следить за происходящим на поле и на трибунах — я продолжал думать о странном поведении солнца.

Только вернувшись на судно, я понял, почему хохотал мой спутник, и сам не мог удержаться от смеха. С тех пор, когда я смотрю на марку с футбольными воротами, озаренными лучами уругвайского солнца, я неизменно вспоминаю тень в кафе, и меня одолевает смех.

Прошло несколько месяцев после моего знакомства с солнцем Уругвая. Юнга Загадкин уже не был темным человеком, как тогда его назвал корабельный доктор. Я неплохо изучил повадки солнца и потому не думал, что оно может сыграть со мной еще одну шутку. А оно возьми да сыграй!

Конец декабря застал нас на пути из Суэцкого канала в Индонезию. Мы направлялись к столице этой страны — приморскому городу Джакарта. Команда собиралась встретить Новый год, и ради такого случая в корабельном холодильнике хранилась елочка — дорогая каждому память о родине.

А до Нового года предстояло отпраздновать еще одно веселое событие — переход экватора. Мне уже доводилось пересекать границу между Северным и Южным полушариями, но на судне были люди, впервые попавшие к этому примечательному географическому рубежу. У экватора их ждало свидание с «морским богом» Нептуном и неизбежное принудительное купание. Все мы с удовольствием готовились к этой забавной церемонии.

И вот торжественная минута наступила.

Проревел пароходный гудок, и судовая команда во главе с капитаном выстроилась на баке. Послышалась нестройная, трескучая «музыка» — это выскочившие на палубу полуголые «морские черти», в которых нетрудно было узнать вымазанных сажей матросов, застучали трещотками, забили в кастрюли, сковороды, тазы. Под оглушительные звуки появился владыка океана — Нептун. На нем была шутовская корона, вырезанная из жести и увенчанная бубенцами, в руке он держал трезубец-вилы; густая зеленая борода из пакли ниспадала к босым ногам. Капитан отдал морскому владыке почтительный рапорт, доложил о новичках, явившихся на поклон. Новички по очереди подходили к Нептуну, отвечали на его каверзные вопросы. Затем их кидали в большой чан с водой, а один из «чертей» вручал шуточный диплом свидетельство о переходе экватора.

Было много шума и смеха, особенно когда в чан начали окунать тех, кто уже переходил экватор. Не избежал этой участи и я.