Иоланта Сержантова
Я дарю тебе радугу
Луна над лесом
Луна над лесом, истекая в мелкой мгле,
Сосны иглой повержена, а мне
Она улыбкой слабой, тихим стоном
Даёт понять, каким, и верным тоном
Наладить, от неё что ускользает.
Она жива ещё, но блекнет, меркнет, тает.
Луна над лесом, свет звезды ей дан взаймы.
Так жизнью, управляясь ей, не мы
В том , самом деле, управляем. Мы не можем!
Пусть гложет это, механизм сей жизни сложен,
И слажен, да не нами. Лунный свет…
Бледнее неба, тем оправдан сей сонет,
Ущербен он, так, как бывает часто.
Несчастен он, но честен, большей частью.
Не успел…
Позолота рассвета, озябшие стонут стволы
Тонут в скатерти снега поля, как столы.
Тронут ветром травы камертон.
Словно сон… славный сон…
Этой жизни нечаянный случай.
И когда-либо тучей
Пронесётся печальный конец,
Или… кто это был, на красивом коне?
– Так-то ты… не узнал?
– Так-то я… Не успел…
Ты виноват…
Фонарь луны подсвечивает путь.
И не свернуть с него под зорким оком.
Но правда в том, что в этом нет намёка,
А в этом есть одна, навеки суть.
Ты виноват во многом, это так.
Да небо, выкипая облаками,
Имея свой резон, отчасти такт,
Бросать тебе упрёк, как некто камень
Излишним почитает. Торопиться
Не стоит. А оно и не стремится,-
Созреет плод обиды точно в срок.
Когда не ожидаешь. Парой строк
Отделаться в свой адрес всем придётся.
Слезою мыши кошке отольётся.
Когда бы та, да знала, что творит…
Не всякий зрячий верное узрит
В себе самом, а, почитай, про прочих
Не думай плохо. Неба звёздны очи
Разглядывай почаще, то – услада,
А большего, поверь мне, и не надо.
Перо совы
Перо совы, кто к ней "на вы",
В порыве, да не обратится.
В порыве ветра. К мудрой птице.
С надрывом, не стыдясь мольбы,
Во взгляде между строк читая,
Что жизнь, как снег в апреле тает,
Не удержать полы тех вод.
То – повод не искать, где брод,
А так идти. Всё дальше, прямо.
Упрямо! Вовремя отпрянуть
Лишь от того, что навредит,
Тому, в грядущем, впереди,
Которых и в помине нет.
Не крещены, и белый свет
Ещё неведом им. Ведомы,
Крылом руки взмахнём, перо
Уроним, впрочем, всё равно.
Сердечное
Глазами сердца видно боле:
и доля, и чужого боли,
которых сонм. Избыть бы, счесть,
всё честь по чести, коли есть
она у сердца, быть должна,-
и честь, и совесть. Но она
вся в муках, словно бы в муке,
а сердце жмёт, и ты в руке
сжимаешь чьё-то сердце тоже.
И можешь раздавить, но всё же,
Та – бесконечная сердечность,
благоразумие – беспечность
смывает, словно волн накатом.
Удары сердца, как набатом
звучат, и, наполняя волю,
собой, врываются на волю
которой, коль размыслить, нет.
Есть только "да" и белый свет…
22.02.2022
Ожидание
Ломтями месяц, скипой дынной,
и ночью, неизбежной, длинной,
когда, пригрезившись, рассвет
не наступает,– силы нет
в себя прийти. Когда украдкой
берёзы сок рыдает в складках,
на радость выжившим мышам…
Округа свой теряя шарм,
срывает белые одежды,
и всё становится, как прежде:
те, щёк небритые пригорки,
младой листвы зелёной горький
сбивает с толку аромат,
Да жизнью прошлой невпопад
приходит вдруг на ум гордиться…
Сердясь, ручьём течёт водица,
звенит подобранным ключом.
А солнце – огненным мячом
швыряет в зеркала и стёкла.
И вот уже оно промокло,
но не серчает. "То ж весна…" -
бормочет. – "а уйдёт она,
скучать почнём, томиться зноем.
Известно дело-то такое,
обычай! Нам не изменить."
И отправляется в зенит.
Ломтями месяц, дынной скипой,
с закатом тянет день, под липой
ещё не скоро нам сидеть,
и птицам там не вить, не петь, -
до этих пор ещё далёко.
И с неба вниз парящий сокол
взирает, тоже ждёт весны.
Как ждём её зимой и мы.
Гонит ветер снег
Гонит ветер снег, всё ищет место,
Где ему мешать не будут. Тесно!
Не хватает дали и простора,
Он, должно быть, там, вдали, у створа,
Между тем забором и калиной,
С тенью голубой, как хвост павлина.
И сугроб – поплином, в рубчик мелкий.
Чиркнул кто-то спичкой? – чубчик белки
Рыжий на снегу заметен чётко.
Шишки под сосной, как чьи-то чётки.
Только бы метель, почуяв волю,
Нас не размела, как пыль по полю.
Пусть бы там следы мышей, косого,
Только бы с тобой по полю снова
Нам брести вдвоём… Ромашки, маки
Будут, но потом, а звёзды – знаки,
Кажутся в ночи смелей, прелестней.
Льётся белый свет на землю песней.
Гонит ветер снег, и в локон кружит…
Мне бы лишь с тобой. Другой не нужен…
Мы…
То леденящее копьё,
Вонзив которое в моё,
Зима неспешно отступает.
Клинок сияет, кровью тает,
И истекая в никуда,
Знать о себе даёт вода.
В тени сугроба прячась, за,
Смочив ланиты та слеза,
Ползёт змеёю по окошку,
А там уже – тяните ножку
Листы зелёные травы.
Да с ней весна уже "на вы",
Но так, надменно, без движенья
В душе беспечной уваженье
Живёт недолго – места мало.
И юбкой восхищаясь алой
Что носят маки… тонок шёлк.
Пройдут ли мимо ветер, волк
Чихнут прилично и вздохнут.
И драгоценных тех минут
Немало в жизни: росы, звёзды, -
На полном, говорят, серьёзе
Принадлежат любому, нам.
Про то б ты должен знать и сам,
Но ждёшь чего-то слаще, краше…
Так то ж чужое! И не наше,
А здесь – родное и своё
Глядит с утра в окно твоё.
Лучом – рассвет, под песню ветра…
Оно бывает незаметным,
Но окружает с детских лет,
Как море, воздух или свет,
Бесценны! Ибо – ценим мало.
Живём небрежно, как попало.
Не прав? Неправильно?! Но всё же…
Мы Миррой мазаны, похоже,
Одной. И в мире совершенном,
Мы не одни несовершенны.
Природе всё равно…
Природе всё равно, с тобою что случится.
И веткою в окно она не постучится,
Покуда ветер не принудит. А к тому
Сугроб нагнёт ли поседевшую главу,
Или беспечно нежась под луной,
Он позабудет, кто ты был. И не тобой
Он очарован. Только после, за глаза,
Чуть обернётся, поглядеть вослед. Сказать
Или сказаться? Время шествует похоже,
И равнодушно, как чужой или прохожий,
Да спешиться в той спешке не стремится.
Движение… Вот, им отгородиться
Ото всего?! Так проще. Так вернее.
И мы его за это не жалеем,
Но тратим, убиваем и не можем
Того же от него снести. Похожи
Мы друг на друга. И виновны в том, отчасти.
Нет счастья в жизни – это ли несчастье…
Далёкий март
Далёкий март и некто недалёкий,
И низкий брег, и лёд надломан легкий,
У самой кромки – тени рыб у дна.
Бредёт косуля вдалеке одна,
Да слышит вод разборчивые речи,
Разглядывая облако над речкой.
Из поднебесья – ястреб, клонит в сон
Его паренье, но тревожит стон
Столь жалобный, на детский плач похожий.
С собой смириться он никак не может,
И продолжает бдить суровым оком.
Полна берёза горьковатым соком,
А поздний снег, покрывшись серой сеткой,
Тихонько тает, поломавши ветку,
Страшась ответа за своё бесчинство,
Он ускользает. Небо звонко, чисто.
Весна идёт, но также скоро минет,
Но ты её не забывай отныне…
Мы торопимся…
С крыши оттепель дождём,
Мы весны уже не ждём,
Но следим за ней. Следы
Полны снега и воды,
Как надежд о скором лете.
Мы торопимся!!! На свете
Всё проходит. Чередом.
И, уверенные в том,
Через жизнь, как через лужи.
Неужели ж так и нужно?!
Нет! Иначе не умеем.
Всё боимся, не поспеем.
Но куда? В часу котором
Пролетая, чёрный ворон
Прохрипит дурную весть…
Кто-то был, другие есть,
Только всё недолго это,
Как и будущее лето.
У дома, ночью…
У дома, ночью, одуванчик фонаря
Расцвёл, дождём расправлены листочки
Тропинок свитки все в неровных точках,
В слезах как будто. Заждалась земля
Тепла и равновесия, и света.
Её любовь к природе безответна.
Сама собой любуется, похоже.
И равнодушна, словно тот прохожий,
Которому едино всё. Одно
Он забывает. Разглядев в окно
Поток
