Структурно-функциональный подход помог ученым увидеть власть в новом свете – с точки зрения функциональной роли в организации политической жизни. Однако увлечение анализом безличных механизмов оставило без внимания качественную природу власти: ее национальное и культурное лицо. В связи с этим большой интерес вызывают теории, старающиеся объяснить феномен политической власти, апеллируя к культуре цивилизации.
С точки зрения социокультурного подхода каковы культурные традиции, такова и природа власти. Все политические общности формировались и существовали на основе культурных ценностей, из поколения в поколение передаваемых родителями, церковью, школой, а затем и средствами массовой информации. Если на протяжении истории человечества какие-то государства развивались и существовали в атмосфере мира и сотрудничества, то только благодаря тому, что рожденные в них дети из поколения в поколение воспитывались в духе подобных традиций.
Цитата и интерпретация
Макс Вебер в работе «Протестантская этика и дух капитализма» (1905) пытался доказать, что вся система политических отношений в Европе сформировалась под влиянием культуры протестантизма, который утверждает представление о Боге как о всесильном творце мира, активно вмешивающемся в земные дела: он карает грешников и поощряет праведников. Любой успех, будь то достижение власти или богатства, становится знаком божьего благословения, а «в качестве наилучшего средства для обретения внутренней уверенности в спасении рассматривается неутомимая деятельность в рамках своей профессии»[30]. Культура протестантизма формирует мораль успеха, достижительности, утверждает дух соревновательности, индивидуализма и высоко возносит человека, сумевшего добиться политической власти. Так возникла знаменитая американская мечта о мальчике, который хочет стать президентом и в конце концов добивается этого.
Политическая культура любой страны складывается под влиянием множества разнообразных факторов: экономического развития, религии, морали, этики воспитания, традиций и обычаев. Сторонники социокультурной школы (А. Тойнби, Н. Я. Данилевский, П. А. Сорокин) настаивали на том, что политическая система начинает разрушаться, когда перестает соприкасаться с национальной культурой.
Пример
История дает нам немало примеров подобного рода. Можно вспомнить события в Иране в конце 1970-х гг., когда шах предпринял попытку модернизировать исламское общество в западном стиле. Иранцы отвергли западные ценности и образ жизни, изгнали шаха и приветствовали приход к власти религиозного лидера традиционного толка – аятоллы Хомейни, который стоял значительно ближе к тем культурным ценностям, которые они чтили.
Вряд ли кто-нибудь сегодня станет оспаривать тот факт, что культура оказывает значительное влияние на политическую жизнь народа. Однако и «культурная школа» в политологии не находит ответа на ряд вопросов. Например, что такое политическая культура народа: продукт экономического развития, результат сложного психологического взаимодействия родителей и детей или хранилище прошлого страны? Нет однозначного решения и другой проблемы: если культура определяет политическую деятельность, то различные политические системы должны отличаться друг от друга в соответствии с особенностями национальных культур. Однако именно в политической сфере мы наблюдаем сходство моделей и процессов в государствах с различной национальной культурой. Возможно, только синтез различных школ и точек зрения позволит полнее понять источник и природу политической власти.
2.3. Легальность и легитимность власти
История знает различных правителей: законных монархов и самозванцев, популярных президентов и ненавистных диктаторов. На политическую судьбу лидера решающее влияние оказывало то, каким путем он пришел к власти: законным или нет.
Пример из отечественной политической истории
Борис Годунов (1551–1605, русский царь с 1598) добился престола, перешагнув через убийство царевича Димитрия. Умный, честолюбивый правитель изо всех сил старался завоевать доверие народа: открывал государственные хлебные закрома для нуждающихся, делал богатые подарки монастырям, одаривал купцов, словом, льстил народу и искал его расположения. Однако тень совершенного беззакония таинственно преследовала Годунова, внося тревогу и нервозность в его царствование. Из уст в уста передавалась молва о незаконности власти Бориса Годунова, о том, что царевич Димитрий чудесным образом спасся, он и есть настоящий царь.
Трагедия Бориса Годунова – это трагедия беззакония власти, которую в конечном счете народ не принял. Именно поэтому политологи столь пристальное внимание отводят проблеме законности и признания политической власти. Для обозначения указанных понятий используются термины «легальность» и «легитимность».
Определение понятия
Легитимность (от лат. legitimus – «согласный с законами, надлежащий, правомерный») является одной из фундаментальных характеристик политической власти, которая свидетельствует о том, что общество добровольно принимает (или не принимает) существующую политическую власть.
Понятие легитимности в политическую науку ввел М. Вебер. Он подчеркивал, что легитимность не следует сводить к законности (т. е. легальности) власти, понимаемой как принятие обществом политической власти на основании формально-юридических правил.
Легитимность – понятие социально-психологическое, характеризующее внутренние основания для оправдания политического господства. М. Вебер выделял три типа легитимности.
Общество может принять власть политического лидера, основываясь на традициях и обычаях, которые передаются из поколения в поколение. Такой тип легитимности принято называть традиционным (от лат. traditio – «передача»). Власть монарха – пример традиционной легитимности, освященной авторитетом издавна существовавших патриархальных и религиозно-нравственных установлений. Известно, что современная Великобритания не имеет писаной конституции, но королевская власть освящена политической традицией страны.
Другой тип легитимности Вебер назвал харизматическим (от греч. charisma – «милость, божественный дар»). Харизма – это личный дар, благодаря которому политик способен влиять на массы, внушать им свою волю. В истории этот тип легитимности власти устанавливался, как правило, в переходные эпохи, когда по каким-либо причинам нормы, традиции и законы переставали эффективно регулировать жизнь общества. Революции, стихийные бедствия, войны и катастрофы рождают харизматических лидеров, которые добиваются власти исключительно благодаря своим личным качествам. Марат и Робеспьер во Франции, Ленин и Сталин в России – вот наиболее яркие примеры политических лидеров, добившихся легитимности политической власти благодаря харизме.
Третий тип легитимности власти принято называть рациональным (от лат. ratio – «разум»). Рациональная легитимность означает, что общество принимает власть лидера на основании законов или рационально созданных правил. Этот тип легитимности возник в Новое время, когда появились первые республики и были разработаны конституции, регулирующие смену политических лидеров на основе юридических норм. Президенты и премьер-министры в современных республиках обладают рациональной легитимной своей властью.
Кризис легитимности означает, что в обществе по каким-то причинам происходит нарушение согласия между основными политическими силами по поводу существующей власти. Такая ситуация обычно складывается накануне революций, когда монархи отрекаются от престола или президенты уходят в отставку. Причины, вызывающие кризис легитимности, могут быть разными, но итог один: потеря власти былыми правителями. Наиболее яркий пример такого рода из политической истории России последних лет – добровольная передача Б. Н. Ельциным президентской власти В. В. Путину в декабре 1999 г.
Итак, вопреки распространенному мнению, власть не может держаться только на силе: ее стабильность обеспечивается законностью и легитимностью, т. е. поддержкой народа.
2.4. Новые возможности и проблемы политической власти в информационном обществе
Информационная революция бросает вызов всей системе властных отношений. Осознание новых реалий во властной сфере особенно важно, ибо проблема власти была и остается центральной в мире политики. Информационная цивилизация создает новые правила политической игры, выводя властные элиты за пределы централизации, синхронизации и бюрократизации, разрушая старые иерархии власти, словно карточный домик.
