Посольство вызвало англичанина Мерика, которому в свое время поручали заботу о недорослях, и потребовало, чтобы он обеспечил возвращение молодых людей. Тот спорить не стал. Всех, сказал он, вернуть не обещаю, но королевского посланника Костомарова и аспиранта Григорьева – пожалуйста!
Посольство удовлетворилось этим обещанием, но главного – войска и денег – от англичан не получило и вернулось домой с общими благими пожеланиями короля Иакова.
Прошло два года.
Недоросли не возвращались.
А это уже был невыносимый непорядок.
И поэтому, когда в 1615 году в Англию отправилось новое посольство Ивана Грязева, ему был сказано: чтобы без недорослей не возвращаться! Вам это может показаться смешным, но в те годы Россия встала на дыбы. Как так можно не хотеть возвратиться!
Приехал Грязев, проверил. И в самом деле, двое учредили фирму, и у них в Индии свой торговый дом. Даже между собой говорят на непонятном английском языке, а с индийскими дикарями на ихнем!
Костомаров все еще выполняет поручения английской короны в Ирландии, и также на английском языке. А вот с Никифором, который еще так недавно отечественное вино кушал, получился полный конфуз. Знаете, чему он учился, да не сказал предыдущему послу? Учился он вражеской вере, а от «веры православной отступил и неведомо, по какой прелести, в здешние попы стал».
Что ж, решил Грязев, хоть с Никифором разберемся по-нашему, по-российски! Он знал, где живет отступник. Посольские охранники выследили Никифора, схватили и в закрытой карете привезли к Грязеву. Там его заперли и с утра до вечера рассказывали, как его накажут на родине. И требовали, чтобы он раскаялся.
Никифор сопротивлялся и возражал с сильным английским акцентом, что особенно распаляло посла, и тот уверенно тыкал кулаком в рожу отступнику.
Попросившись по большой нужде, Никифор через крышу сбежал из посольства и скрылся. Найти его не смогли.
Грязев осерчал и стал на аудиенции у короля объяснять, что русские парни совсем еще юные, незрелые несмышленыши. И по молодости искусились. Так что король обязан их заковать и доставить на корабль, иначе государь Михаил Романов будет с ним в ссоре.
Вот этого говорить не стоило! Не так уж боялся ссоры с Московией английский король. Так что посольство, кинувшее на одну чашу весов судьбу всех государственных переговоров, провалилось и вернулось домой, к разочарованию московского двора, с пустыми руками.
На этом дело не кончилось. Ох уж и упрямы были наши предки! В 1617 году в Англию отправилось новое посольство. С хитрым приказом схватить беглецов, запереть в посольском доме, но «с великим остережением, а тесноты и нужды им ни в чем не чинити, чтобы их тем не отогнати, во всем их тешить».
Следующий шаг посольства был такой. Оно обратилось в Королевский совет с требованием отдать беглецов. А Королевский совет ответил совсем уж непонятно. Если кто из русских хочет возвратиться домой, то никто их в Англии удерживать не может, потому что они – свободные люди в свободной стране. Но уж если они возвращаться не пожелают, тогда простите!
Послы были в полной растерянности. Какие такие свободные люди? Разве люди бывают свободными?
В 1621 году – через двадцать лет после отправки недорослей – в Лондон прибыло еще одно, последнее и решительное, русское посольство, чтобы уж совсем испугать этих британцев. Ему было приказано на приеме у короля «промышлять накрепко» о возвращении студентов! А если этот король станет упрямиться, то сказать ему так же решительно, что мы его не простим! И английским купцам тогда к нам лучше не соваться!
А «робяткам» было передано, что в Москве их ждет «царская милость». Можно представить, как затряслись поджилки у бывших студентов, когда они услышали эти ласковые словечки.
Но потом выяснилось – правда или нет, никто никогда не узнал, – что судьба торговцев в Индии неизвестна. Вернее всего, они убиты в боях, а посольский работник Костомаров уж года три неизвестно где. И только один Никифор Григорьев согласен встретиться с послами, но лишь в сопровождении английского официального лица.
И тут уж получился совсем конфуз.
Посол и посольские кинулись к Григорьеву с объятиями, но сорокалетний «ребенок» на иконы креститься не стал и сказал, что это дикое суеверие. С тем и ушел.
Так и кончилась эта история.
Остается только сказать, что ко времени последнего посольства Никифор Григорьев получил приход в Гетингдоншире. Четверть века он проповедовал там, родил восьмерых сыновей, не знавших по-русски ни слова, а умер уже в 60-е годы в глубокой старости, оплакиваемый своими прихожанами, которые знали его как пастора Майкифера Элфери.
Судя по всему, из всех студентов, отправленных за рубеж в либеральную эпоху Бориса Годунова, ни один домой вернуться не захотел. Ни из Любека, ни из Швеции, ни из Англии.
И на сто лет этот эксперимент прервался.
А впрочем, что было делать в Москве выпускникам Оксфорда? Уж разумнее стать королевским посланником в Ирландии, торговцем в Индии или знаменитым пастором. И человечеству польза, и жизнь не зря прожили. Так что никаких оснований сердиться на Бориса Годунова у них не было.
ТАЙНА С ПОСЛЕДСТВИЯМИ. Смерть в Угличе
В каждой стране есть главная тайна.
Например, в Англии – это тайна принцев в башне. До сих пор неизвестно, кто убил в Тауэре законных наследников престола и виноват ли в том их дядя, Ричард Третий.
Во Франции – это тайна Железной Маски. Кто был тем загадочным узником, проведшим много лет в одиночной камере и умершим, так никому и не сообщив, кто он такой и почему его заточили в крепость?
Такой «тайной номер один» в России стала смерть царевича Дмитрия.
Эта тайна влечет за собой множество событий, круто изменивших судьбу нашей страны и принесших на ее землю неисчислимые бедствия.
Можно вам напомнить вкратце, что произошло до того рокового дня?
Иван Грозный умер в 1584 году. Престол занял его слабоумный сын Федор. Польский посол Сапега после встречи с молодым царем написал: «Хотя про него говорят, что у него ума немного, я заметил, что ума у царя и вовсе нет».
Кроме Федора у Ивана Грозного остался еще один сын – Дмитрий. Его мать, Мария Нагая, была последней женой царя. Всего же их было шесть или семь – после третьей люди предпочитали не считать.
При дураке-царе правил умный Борис Годунов. Он был уверен, что, пока Федор жив, это неплохо, потому что дурак ему во всем послушен. А если помрет, то надо будет самому занимать трон, а то вернутся в Москву родственники Дмитрия – Нагие, которых он сослал в Углич, тут и головы не сносишь.
В памяти народной, склонной к умилению, царевич Дмитрий остался как святой мученик. Он не успел ничего плохого натворить.
На самом деле все намного сложнее.
Конечно, история не знает слова «если». Нельзя сказать, что бы случилось, если бы Цезарь не перешел Рубикон, Наполеон не занял Москву, а Марадона не забил решающего гола.
Но ведь помимо истории есть и наши с вами предположения. И по ним царевич Дмитрий не кажется таким уж ангелом во плоти.
Когда умер Грозный, Дмитрию было два года, а погиб мальчик в девять лет. К тому времени он уже кое-что соображал и главное – ненавидел Бориса Годунова, который сослал семью царевича в Углич. А бояре, да и мамочка, подогревали в мальчике эту ненависть. А так как папина наследственность сказывалась в Дмитрии с раннего детства, то он, как только начал ходить и говорить, принялся развлекаться. И самым любимым его развлечением было связывать кошку и до смерти бить ее палкой. Как-то зимой многие видели, что он велел слепить снеговиков, а потом бегал вокруг них, рушил их сабелькой и кричал, что это Годунов и его приближенные, которых он вот так и убьет.
Разумеется, соглядатаи доносили о настроениях мальчика и его родных Борису Годунову. В мае 1591 года он прислал в Углич верного человека Битяговского с сыном. Вроде бы считалось, что Битяговский должен контролировать расходы Нагих. Он же превратил эту службу в издевательство над ссыльными – каждую копейку им приходилось у него выпрашивать.
Прошло немного времени, и в полдень 15 мая ударил колокол соборной церкви. Люди метались по улицам, не понимая, что случилось, но тут раздался крик – произошла беда с царевичем.
Ворота двора Нагих были открыты, во дворе стоял крик. Как написано в летописи, «мать его и кормилица тут же у тела лежали, как мертвые». Где-то неподалеку находились и Битяговские, которые пытались навести порядок и убрать тело.
Но тут, увидев, что во дворе много народа, Мария Нагая принялась кричать, что ее сына убили посланцы Годунова – Битяговские.
«Сих убийц, – продолжает летопись, – Михаила Битяговского с женой и с их советниками побили камнями… всего двенадцать человек, и кинули их в яму псам на съедение».
