Ознакомительная версия.
В качестве самостоятельных санкций в уголовно-правовых нормах, закрепленных в статьях Общей части УК, можно назвать конфискацию имущества (хотя говорить о карательном потенциале конфискации после ее исключения из перечня наказаний проблематично, она носит скорее компенсационный, восстановительный характер), принудительные меры воспитательного воздействия, а также некоторые виды наказаний, которые могут быть назначены и тогда, когда они не указаны в статье Особенной части УК. В последнем случае имеются в виду: а) дополнительное наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (в отношении несовершеннолетних – только лишение права заниматься определенной деятельностью); б) лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград; в) ограничение по военной службе, назначаемое военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, вместо исправительных работ, предусмотренных за совершение преступлений, указанных в статьях глав 16–32, 34 УК; г) содержание в дисциплинарной воинской части, назначаемое в качестве замены лишения свободы на срок до двух лет. Очевидно, что в последних случаях санкция, предусмотренная законодателем, фактически заново создается правоприменителем.
Статьи Особенной части гораздо чаще содержат лишь диспозиции и санкции, хотя в некоторых случаях в них могут включаться и гипотезы, например, ч. 1 ст. 150, ч. 1 ст. 151 (в части определения признаков субъекта преступления), п. 1, 2, 3, 4 примечания к ст. 285, п. 1,2, 3 примечания к ст. 201 УК.
Классификация диспозиций и санкций в науке уголовного права разработана применительно к нормам Особенной части. Диспозиции здесь принято подразделять на простые, описательные, ссылочные и бланкетные (точнее было бы описательные, ссылочные и бланкетные диспозиции считать разновидностью сложных диспозиций), а санкции – на альтернативные и безальтернативные; относительно-определенные и абсолютно-определенные.
Простая диспозиция лишь называет признаки преступления, не раскрывая их содержания, например, диспозиции ст. 126, 211, 232 УК. Создавая такого рода диспозиции, законодатель полагает, что использованные им термины должны быть понятны правоприменителю и не требуют дополнительного истолкования. Как справедливо подмечено учеными, простота таких диспозиций обманчива, проста лишь сама конструкция, но содержание в большинстве случаев не столь очевидно.[425] Поэтому количество простых диспозиций сравнительно невелико, и законодатель идет по пути их сокращения, например, в отличие от УК РСФСР 1960 г., действующий УК содержит законодательное определение убийства.
Прямой противоположностью простых диспозиций являются диспозиции описательные, в которых дается определение используемых терминов, раскрывается их содержание. Примеры таких диспозиций можно обнаружить в ст. 105, 158–163 УК и др. Таких диспозиций в УК достаточно много, и думается, что законодателю стоит стремиться к увеличению их числа. Описание может касаться самого деяния – например, понятие клеветы, оскорбления; наступивших последствий – например, в убийстве; иных элементов состава преступления – например, формы вины, субъекта преступления.
Отсылочная диспозиция позволяет избежать ненужных повторов за счет обращения к другим нормам уголовного закона, содержащим данные понятия или признаки. Отсылочность может носить прямой либо опосредованный характер. При прямой ссылке законодатель указывает на те признаки, которые должны присутствовать (позитивные признаки) в деянии либо отсутствовать в нем (негативные признаки). Позитивные ссылки присущи практически всем нормам квалифицированных и особо квалифицированных составов, законодатель в этих случаях использует формулировки «те же действия», «то же деяние» (см., например, ч. 2, 3, 4 ст. 111, ч. 2, 3, 4 ст. 158 УК). Негативные признаки есть в диспозициях норм, закрепленных в ч. 1 ст. 112, ч. 1 ст. 116, ч. 1 ст. 117, ч. 1 ст. 127, ч. 1 ст. 165, ч. 1 ст. 166 УК и в некоторых других. Опосредованный характер ссылки связан со случаями, когда законодатель один раз раскрывает термин, а затем использует его в диспозициях других норм. Например, ч. 1 ст. 105 УК содержит понятие убийства, а сам термин «убийство» используется законодателем в ч. 2 ст. 105, ст. 106–108 УК. Аналогичную ситуацию мы наблюдаем с закреплением в п. 1 примечания к ст. 158 УК понятия хищения и использованием этого термина в определении форм хищения (ч. 1 ст. 158–162 УК).
Бланкетная диспозиция для своего точного понимания требует обращения к значению термина или признака, содержание которых изложено в ином нормативном правовом акте. К бланкетным диспозициям законодатель прибегает в случаях, когда речь идет о нарушении каких-либо правил. Перечисление самих этих правил в УК существенно бы загромоздило закон. Кроме того, правила отличаются динамичностью, изменчивостью, и отказ от бланкетных диспозиций потребовал бы всякий раз при изменении тех или иных правил корректировать и сам УК. Примеры таких диспозиций мы можем найти в ч. 1 ст. 143, ст. 218, ч. 1 ст. 219, ч. 1 ст. 264 УК и некоторых других. Количество подобных норм в УК сравнительно невелико. Бланкетные диспозиции известны не только Особенной, но и Общей части – например, ч. 2, 3 ст. 12 УК.
В некоторых случаях бланкетная диспозиция может отсылать к нормативному акту, который конкретизирует содержание используемых в законе переменных величин, например, определяет крупный и особо крупный размеры наркотических средств и психотропных веществ.[426] До изменения УК Федеральным законом от 8 декабря 2003 г.[427] такой способ применялся для определения крупных и особо крупных размеров ущерба, выраженных законодателем в величинах, кратных минимальным месячным размерам оплаты труда. А. И. Бойцов выделяет нисходящую (о которой говорилось выше), т. е. обращенную к внутренним подзаконным актам национального законодательства, и восходящую бланкетность, обращенную к международно-правовым актам надзаконного (приоритетного) характера[428] (например, ч. 1,2 ст. 356 УК).
Бланкетность нормы носит, как правило, частичный характер. Законодатель устанавливает уголовную ответственность не за сам факт нарушения тех или иных правил, а за такое их нарушение, которое дополнено иными уголовно-правовыми признаками, закрепленными в УК, например, причинение смерти или тяжкого вреда здоровью. Поэтому уголовно-правовая норма обладает собственными криминообразующими признаками, а бланкетная ее часть лишь позволяет установить противоправный характер поведения виновного, приведший к наступлению указанных в законе последствий. Именно в связи с этим законодатель редко использует бланкетные диспозиции в чистом виде, обычно сочетая их с описанием тех или иных признаков.
А. И. Бойцов упоминает еще и альтернативные диспозиции, содержащие в своем составе несколько различных действий (ч. 1 ст. 222,ч. 1 ст. 226 УК) либо несколько различных последствий (ч. 1 ст. 111 УК),[429] совершение (наступление) любого из которых является достаточным для признания деяния преступным. В науке уголовного права в таких случаях говорят не об альтернативной диспозиции, а о составе преступления с альтернативными действиями (бездействием) либо с альтернативными последствиями.[430] Присоединяясь ко второй точке зрения, мы исходим из того, что в указанных случаях речь идет не об одной уголовно-правовой норме, которая имеет альтернативную диспозицию, а о нескольких самостоятельных нормах, каждая из которых помещена в отдельную статью и имеет самостоятельную диспозицию.
УК РСФСР 1960 г. был известен еще один вид диспозиции и санкции – тщательно скрытая (точнее говорить о тщательно скрытой норме). Так, ст. 1912 УК РСФСР выглядела следующим образом: «Посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника в связи с их служебной или общественной деятельностью по охране общественного порядка – наказывается лишением свободы на срок от пяти до пятнадцати лет, а при отягчающих обстоятельствах – смертной казнью». Здесь санкция первой нормы содержит как диспозицию, так и санкцию второй, что вряд ли можно признать успешным законодательным приемом, поэтому отказ законодателя в УК 1996 г. от подобных конструкций заслуживает одобрения.
А. В. Наумов классифицирует диспозиции уголовно-правовых норм по другому основанию на абстрактные (ст. 329 УК) и казуистические (ч. 1 ст. 296 УК).[431]
По количеству используемых при конструировании санкций основных видов наказания их подразделяют на альтернативные и безальтернативные. Альтернативная санкция содержит не менее двух основных видов наказания, а безальтернативная – лишь один (например, санкции ч. 1 ст. 105, ст. 106, ч. 2 ст. 107, ч. 1, 2, 3, 4 ст. 111, ст. 153, ч. 4 ст. 158 УК).
В силу ряда объективных причин некоторые из альтернативных санкций превращаются, по сути дела, в безальтернативные. Первая из таких причин заключается в том, что к настоящему времени еще не все наказания введены в действие. Например, санкция ч. 2 ст. 214 УК предусматривает два вида наказания: ограничение свободы или лишение свободы. Поскольку ограничение свободы еще не введено в действие, то единственным наказанием за соответствующее деяние остается лишение свободы. Учитывая достаточно продолжительный период невведения законодателем этих наказаний в действие, следовало бы предусмотреть какие-то правила их замены, может быть, даже не в самом УК, а в законе о введении его в действие.
Ознакомительная версия.
