Андрей Косарев - Римское частное право

Ознакомительная версия.

В то время устанавливаются и некоторые правовые ограничения применения пыток к рабам. Признавалось, например, что не следует во всех делах без разбора пытать рабов, а прибегать к пытке лишь в крайнем случае, когда иначе никак нельзя расследовать тяжкие уголовные преступления (D. 48. 18. 1. 8). Римские юристы утверждали, что тот, кто превысит меру, пытая рабов, даже если он действовал по приказу, привлекается к ответственности (D. 47. 10. 15. 42).

В регулировании гражданских правоотношений на смену легисакционному процессу приходит формулярный процесс.

Утверждение формулярного процесса означало расширение роли государственных органов (претора) в разрешении гражданских споров. Процесс, как и прежде, состоял из двух стадий – у претора и у судьи. Но теперь претор не был простым наблюдателем действий сторон, он составлял формулу иска – давал юридическую квалификацию спора.

Формулярный процесс занимает особое место в истории Рима. В его ходе деятельностью претора создавалось классическое римское право[45].

Следует также отметить появление экстраординарной формы гражданского процесса, когда в изъятие из общего правила претор целиком принимал то или иное дело к своему рассмотрению, вследствие чего исчезло деление процесса на две стадии. В экстраординарном процессе проявлялось известное совершенствование юридико-технической стороны гражданского процесса, хотя наметилось и ограничение его демократических начал (в первую очередь публичности). Широкое распространение данная форма гражданского процесса получает в более позднее время.

Отправление правосудия в этот период переходит к назначаемым императором чиновникам. Высшей судебной инстанцией становится император (практически его канцелярия). В судопроизводстве развивается сословное начало. В качестве свидетелей рекомендовалось привлекать лиц из высших сословий. Их показаниям следовало оказывать доверие большее, нежели показаниям свидетелей из низших разрядов (CTh. 7. 2. 1; 9. 19. 1). Сенаторы, как отмечалось, имели привилегию быть судимыми особой коллегией или самим императором. Появляются специальные суды для придворных, солдат, духовенства. Чиновники подлежали суду своих начальников, особый суд существовал для рабов и колонов. Характерным было появление церковного суда.

Изменения в области уголовного судопроизводства, выразившиеся в заметном ограничении состязательных начал, активности сторон и, наоборот, в возрастании роли государственных органов в борьбе с преступностью, приводят к развитию инквизиционного процесса (inqisitio – следствие). Происходит соединение следственных и судебных начал. Дело начиналось по инициативе судьи – чиновника, он же вел предварительное расследование (лично или через свою канцелярию) и судебное разбирательство, выносил приговор. На смену публичности и гласности пришел оправдывавшийся «высшими государственными соображениями» секретный характер судопроизводства. Обвиняемому не сообщались материалы предварительного расследования. Гласность допускалась лишь для малозначительных дел. Типичным для инквизиционного процесса было широкое применение пыток не только к обвиняемым, но порой и к свидетелям, если их показания казались неправдоподобными (D. 48. 4). В некоторых случаях пытки применялись даже при расследовании гражданских дел. Пыткам стали подвергаться не только рабы, но и низшие свободные, даже куриалы (CTh. 11. 1. 11; 12. 1. 47; С. 4. 20. 9).

Все эти стороны инквизиционного процесса вели к злоупотреблениям, продажности и произволу судей. Отрицательные моменты инквизиционного процесса никак не могли быть компенсированы или уравновешены правом обжалования решения судьи в императорскую канцелярию.

Инквизиционный процесс все же представлял собой неоднородное явление. Он, например, строился исходя из понимания общественной опасности преступления, что активизировало роль государственных органов в возбуждении и расследовании дел. Элемент технического совершенствования судопроизводства можно усматривать в детализированной регламентации процессуальных действий подсудимого и суда. В предписании суду выяснять, кто, где, когда, с какой целью, каким образом, с чьей помощью совершил преступление, заключено стремление усовершенствовать уголовный процесс. Определенное положительное значение имела возможность привлекать экспертов для проверки подлинности документов. Одновременно законодателем устанавливались строгие правила оценки доказательств: предпочтение отдавалось письменным доказательствам и свидетельским показаниям представителей высших сословий; свидетельство одного лица не считалось «полным доказательством». Рабы, сектанты, иноверцы, как правило, не могли быть свидетелями; ограниченное значение имели свидетельские показания женщин. Не полагаясь на правовые средства, законодатель установил в судах систему клятв, приносимых сторонами, свидетелями и даже судьями (N. 121. 1). В инквизиционном процессе складываются черты средневекового суда с «теорией формальных доказательств», состоявшей в строгом определении законом доказательственной силы юридически значимых фактов, а также «божьим судом» (клятвы).

Институт адвокатуры сохранялся, но адвокаты находились под надзором особых чиновников. Со временем все более увеличивается недоверие к адвокатам со стороны администрации и суда. Платность почти каждого процессуального действия делает судебную тяжбу дорогостоящей, а в силу той же бюрократической организации – крайне замедленной.

В инквизиционном процессе проявились некоторые упрощенные представления о формах судебного производства, а вместе с тем и использование террористических средств борьбы с преступностью, выражавшие загнивание общественного строя и самого общества.

Широкое распространение получила форма экстраординарного гражданского процесса. Экстраординарный процесс уже не делился на две стадии. С начала и до конца дело велось одним и тем же судьей. Это уже не избираемый и не независимый в своей деятельности магистрат, а чиновник императора. Судья назначал дело к слушанию, проводил судебное разбирательство, а также выносил решение, которое, правда, могло быть обжаловано в вышестоящую инстанцию. В экстраординарном процессе нашли отражение некоторые общие тенденции позднего римского права: ограничивались публичность процесса и активность сторон, а роль авторитарных начал и бюрократической централизации возрастала. Вместе с усилением недемократических тенденций переход к экстраординарному процессу означал и некоторое техническое совершенствование разбирательства гражданских дел.

Высшие достижения римского права принадлежат классическому и постклассическому этапам его развития. Но если в классическом праве этим достижениям еще свойственна незавершенность, то в постклассическом они переплетаются с элементами разложения. Появляются и ростки нового права. Позднее римское право включало в себя ряд прогрессивных изменений не только как преемственное восприятие прошлого и предвосхищение будущего, но и как проявление основных процессов развития права на данном этапе. Улучшения в юридической технике осуществлялись в течение некоторого времени как бы по инерции и были связаны с сохранением высокого уровня товарного производства. Конечно, отдельные меры, отражавшие интересы широких слоев населения, или изменения в технике права, даже если они выражали известное его совершенствование, и при изолированном рассмотрении могут быть охарактеризованы как положительные, все же не определяют общей оценки права. Главным было то, на достижение каких основных целей было направлено действие права. Происходившие на рассматриваемом этапе изменения в области государственного права, уголовного права и процесса, расширение правового вмешательства в сферу хозяйства и социальных отношений и т. д. – результат активной служебной роли права. Испытываемые трудности стимулировали разрастание, а подчас и совершенствование регулятивной и репрессивной сторон права.

В поступательном движении римского права проявляется действие закона отрицания отрицания. Если классическое право было отрицанием раннего, упрощенного состояния, то в постклассическом праве осуществлялось отрицание отрицания. Суть дела не только в замене одного качества права другим, а в известного рода повторяемости первоначального, исходного его состояния. Наблюдается некое подобие возврата к старому, когда-то утраченному, вновь возрожденному, но уже в ином виде и значении.

Такого рода повторяемость в постклассическом праве проявлялась, например, в укреплении связей права с религией, обычаями. В области государственного права вновь возрастает вмешательство государства в течение экономических и социальных процессов. В отечественной литературе высказывалась мысль о том, что римское государство в поздней Империи, как и во времена государства-города, становится «непосредственным участником производственных отношений, но теперь оно было представлено не всей гражданской общиной, а огромной массой чиновников, вербовавшихся из разных сословий и превратившихся в особую социальную группу со своим особым местом в системе общественного производства и распределения»[46].

Ознакомительная версия.