***
Живет семья в своем доме, и все в нем хорошо и благополучно. Только со временем старый дом обветшал и стал тесным. Нужно строить новое жилье и устраивать там новоселье. А что самое главное при переезде в новый дом? Забрать с собой стол, стулья, шкафы, кухонную утварь? Нет, это все наживное. Можно купить новый стол и новые кастрюли, новые занавески и новую одежду. Но нового домового купить нельзя, потому что домовые не продаются в магазине. Самое главное при новоселье — забрать с собой из старого жилья дедушку домового. Без него в новом доме все равно не будет хорошей жизни, все пойдет кувырком, неудача будет следовать за неудачей.
***
Домовой-то есть в каждом доме. Многие только думают, что его нет. Расскажу одну историю. Переезжали мы из одного дома в другой. Захотели поближе к сыну быть. Все вещи перевезли. Стали в новом дому жить. Только все беды какие-то случались. Дед ногу сломал, ночью воры залезли к нам через крышу, связали нас с дедом, деньги собрали, а потом избили. И еще много чего случалось. И вспомнила я, что домового своего забыла позвать. Мне моя бабка всегда говорила, что нельзя домового оставлять. Что делать? Надо идти. Пошла туда, разговариваю с новой хозяйкой. Пока она ходила чайник ставить, я быстренько позвала домового: «Домовой, домовой, пойдем со мной домой». После этого все хорошо стало. По ночам еще, бывает, слышу, как он отряхивается, как собака. Это значит, что на столе ему ничего не оставила поесть (Нижегородская обл., Корепова 2007, 51).
***
Да и домовому без своей семьи очень плохо. Домовой, оставленный в суматохе переезда, одинокий и несчастный, плачет по ночам в старом доме. Самостоятельно, без особого приглашения, он не может перейти в новый дом вслед за людьми. Вот и мается, бедный, в опустевшей избе, воет, стонет, не дает спать соседям.
***
Сгорели мы. Пошли на новую квартиру, а домового не пригласили. Пошла я стадо пасти, а женщина, соседка, сказала, что дед домовой вопит у меня на старом дому: «Эх, да оставила она меня одного, и жить-то мне негде». Я пошла и позвала: «Домовой-домовой, пойдем со мной на ново жительство, а то ты остаешься один». Он и перешел ко мне (Нижегородская обл., Корепова 2007, 51).
***
Чтобы таких казусов не случилось, хозяйка должна вовремя позаботиться о переводе домового на новое место жительства. Для этого открывают лаз в подполье или подходят к печи и зовут: «Мой домовой, пойдем со мной!» После этого берут какую-нибудь вещь из старого хозяйства — метлу, веник, кочергу, рукавицу, старый лапоть, переносят ее из бывшего жилья в новое и там кладут под печь. Сидя на этой вещи, домовой переезжает в новый дом. Раньше, в XIX веке, крестьяне даже привязывали веревочку к старому лаптю и тащили его за собой в новую избу. В этом лапте, как в карете, домовой переезжал в свои новые владения. Были и более сложные способы перевода домового. В старом доме накануне переезда хозяйка ставила тесто в квашне. На следующий день семья переезжала в новую избу и везла с собой квашню с тестом. Первым делом в новом жилище хозяйка пекла хлеб из этого теста. Хлеб замешивался в старом доме, а выпекатся в новом. Хлеб всегда был символом богатства и благополучия. Ведь это — главная еда человека. Как хлеб перешел из старого дома в новый, так и дедушка домовой — податель этого благополучия — вместе с ним перешел в новый дом.
Деревянный идол из старой Ладоги.
Кроме своего родного домового-благодетеля, в доме может завестись чужой, или, как раньше говорили, «на-брожий» домовой. «Наброжий» — от слова «бродить», «набредать». Чужой домовой опасен для семьи и для хозяйства. Он ведет себя в доме как злой и враждебный дух. Для дома посторонний домовой — настоящая беда. Он изводит и губит скотину, разрушает хозяйство, вредит домашним. Откуда же берутся «наброжие» домовые? В большинстве своем они получаются из тех домовых, которых хозяева забыли при переезде в новый дом. Если старое жилье с оставленным там домовым пустует, он тоскует и воет. Но если в этот дом въедет другая семья, то озлобленный домовой начинает делать ей пакости. Ведь для него эта семья — чужая, она не связана с ним родством.
***
Домовой есть. Когда в новый дом переходишь, его нужно приглашать с собой и увозить своего домового. И он всегда будет помогать. А когда придешь в чужой дом и там чужой домовой, то там начинаются всякие неприятности. Даже могут смертельные исходы быть. Мы ж своего-то домового не взяли. И этот, чужой — недобрый уже для нас. А свой-то, он добрый, он помогает. Он помогает в том, чтобы и скотина велась, ну, вообще вся живность во дворе чтоб была. А чужой домовой не будет помогать, а наоборот все будет. Скотина будет сдыхать. Ничего не будет вестись (Нижегородская обл., Корепова 2007, 54).
***
Настоящая неразбериха бывает тогда, когда в доме в результате переезда образовываются сразу два домовых — прежний домовой, оставленный старыми хозяевами, и вновь прибывший, которого новые жильцы привезли с собой. Два домовых в одном доме ужиться не могут. Дерутся они целыми днями, один другого старается выгнать. А хозяевам от этого — одни убытки и беспокойство. Ведь пока домовые выясняют отношения, за хозяйством-то никто не смотрит. По ночам спать невозможно — шум, гам, беготня за стеной. Единственный способ прекратить этот беспорядок — защитить своего домового и выгнать из дому чужого. Иначе жизнь в доме превращается в настоящий кошмар.
***
А когда переходят в новый дом-то, его ведь с собой забирают: «Пойдем, хозяин, пойдем». Вот случай-то в деревне был: построил мужик в деревне новый дом, а домового позвать забыл. Так и остался он в этом доме. Приехали новые хозяева со своим домовым, туг и сошлись два домовых. Старый нового выгоняет. Вот и пошла у них вражда. Наступит, бывает, ночь, пойдут плетками хлестать по стенам, и идет шум по всему дому. Думали, думали хозяева, как избавиться от старого домового, и надумали: открыли дверь и сказали: «Уходи, уходи, у нас свой хозяин». Так и прогнали (Нижегородская обл., Корепова 2007, 52).
С.Т. Коненков. Алексей Макарович (домовой).
Бывает и так, что домовой из другого дома по каким-то причинам невзлюбит соседей. Он приходит по ночам в чужой двор, гоняет и мучит скотину, ворует у нее корм и уносит в свой двор, бьет посуду, переворачивает утварь вверх дном — в общем, вредит, как может. Если не выгнать его со двора, он измучит всех коров и лошадей и перетаскает весь корм своему скоту.
***
Пошел мой старик лошади [корм] месить. Вдруг видит: стоит рядом с ним в белом пальто и красным опоясанный. В руках с лукошком. Все месиво-то себе в лукошко вывалил и начал лошадь по хлеву гонять. Старик взял лукошко, липовые палки и закричал: «Чужой дворовой, уходи на свой дом домой, а свой дворовой, ходи за скотиной своей, погляди. Не мучь свою скотинушку и не губи. И всю свою скотинушку люби». Три раза постучит палкой, и дворовой уходит (Нижегородская обл., Корепова 2007, 52–53).
***
Образ домового известен нам по народным верованиям, записанным в ХVIII-ХХ веках. Один из первых собирателей русской мифологии XVIII в. М.Д. Чулков писал: «…Верят, что во всяком доме живет черт под именем домового, он ходит по ночам в образе человека, и когда полюбит которую скотину, то оную всячески откармливает, а буде не полюбит, то скотина совсем похудеет и переведется, что называется не ко двору».
Название «домовой» появилось у восточных славян достаточно поздно (предполагается, что не раньше XVII века). Но сам образ домового, связанный с культом предков, начал формироваться очень давно — еще во времена язычества.
Во времена язычества восточные славяне молились Роду и Рожаницам. По мнению ученых, этими именами назывались духи рода и семьи, «отвечавшие» за его благополучие, плодовитость, рождение детей. Предположительно, эти древнерусские персонажи символизировали собой души первых предков, основателей рода, опекавших живых родственников. Во всяком случае, Роду и Рожаницам готовили такие же трапезы, как и душам умерших. В древнерусском поучении XII века епископ осуждал тех, кто Роду и Рожаницам в качестве жертвы приносил хлеб, сыр и мед, а также осуществлял возлияния в их честь: «Горе пьющим рожанице…» В поучении 1271 года упоминаются те, кто «готовит рожаницам трапезу».
Умершие предки рода должны оказывать помощь и покровительство своим живым родственникам — эта мысль не подвергалась сомнению ни во времена язычества, ни гораздо позже. Поэтому свадебный заговор XVII в. обращается к покойным «дедам и бабам» с просьбой охранить жениха от колдовства: «…Станьте вы, деды и бабы, и весь род мой, и князя новобрачного постерегите и поберегите на воде и на земле…»
Навершие ритуального жезла. Новгород, X–XI вв.
Черты домового прослеживаются и в некоторых описаниях бесов, встречающихся в древнерусских книгах. Так, в «Житии Феодосия Печерского» (XII в.) рассказывается о бесах, которые живут в хлеву и мучают скотину, не давая ей есть: «В один из дней из одной деревни пришел монастырский монах к блаженному отцу нашему Феодосию и рассказал, что в хлеву, где скот затворяют, жилище бесов есть. Они многую пакость творят гам, не давая скоту есть. Много раз пресвитер молитву творил и водою святой окроплял, но, несмотря на это, остались злые те бесы, творя муку и досель скоту». Бесы, которые живут в хлеву и мучают скотину, не давая ей есть, очень напоминают домового, который мучает скотину, пришедшуюся «не ко двору», и выгребает у нее из яслей корм. В книге «Златая цепь» за 1400 год упоминается некий «бес-хороможитель» — о нем говорится в молитве, сохраняющей «от всякой козни сатанинской и… от проклятого беса хороможителя». По предположению исследователей, таким именем христианский книжник назвал домашнего духа, который позже получит в народе имя домового.
