Алхимики раннего средневековья приписывали планетам загадочную власть над металлами и поучали:
Семь металлов создал свет
По числу семи планет:
Дал нам космос на добро
Медь, железо, серебро,
Злато, олово, свинец…
Сын мой! Сера их отец.
И спеши, мой сын, узнать:
Всем им ртуть — родная мать.
Поскольку сера не относится к металлам, число их, по мнению алхимиков, также ограничивалось семью.
Сохранилось «волшебное» число и в русских сказках о семи разбойниках и семи замках, о семи богатырях и вещих девах, в пословицах и поговорках: семеро одного не ждут, семь бед — один ответ, семь раз отмерь — один раз отрежь, семь пятниц на одной неделе, у семи нянек дитя без глазу и тому подобное.
Давно уже забыто божественное происхождение этого числа, и никто с ним не считается. Но есть одна злополучная семерка, от которой, к сожалению, до сих пор нельзя избавиться.
Вавилонские жрецы верили, что каждая планета управляет своим днем, и придумали новую меру времени — семидневную неделю. С Востока неделя в первом веке нашей эры проникла в Рим, а оттуда распространилась по всей Европе и уцелела только потому, что была освящена религиозными суевериями. До сих пор почти на всех европейских языках, кроме славянских, дни окрещены именами римских и других языческих богов.
Воскресенье у немцев и англичан называется днем Солнца, а у французов, испанцев и португальцев — днем бога, у многих народов понедельник — день Луны, вторник — Марса, среда — Меркурия, четверг — громовержца Юпитера (у немцев — день грома), пятница — Венеры, суббота — Сатурна.
Халдейские астрологи считали, что есть дни счастливые, сулящие успех и удачу, например день Солнца-Шамаша, а в другие, злосчастные дни не следует начинать ни одного важного дела: того и гляди, случится какая-нибудь напасть.
В Вавилонии самым несчастным был последний день недели — суббота. Есть и теперь суеверные люди, которые почему-то страшатся понедельника, считая его зловещим днем, когда может случиться любая беда.
Да и самая неделя, искусственно связанная с природными явлениями, — пережиток.[13] Из-за этого неудачно выдуманного счета дней, как вы увидите позже, до сих пор нельзя установить более простой и удобный календарь, чем нынешний.
Немало религиозных сказок унаследовали народы от халдеев: недаром этим прозвищем пренебрежительно награждают у нас ложных «мудрецов». Религиозные предрассудки и суеверия у всех народов мешали познать истину, правильно истолковать накопленные знания, чтобы использовать их на практике.
Только в легендах и сказаниях народ давал волю фантазии, воплощавшей надежды и стремления покорить своей власти силы природы.
В глиняных табличках сохранился вдохновенный миф о Гильгамеше, могучем и мудром герое, «увидевшем и постигшем все до края мира». Своими подвигами он побеждает злых духов, враждебных человеку, ради блага людей стремится подчинить грозные стихии, одолеть все болезни, даже самую смерть и овладеть тайной вечной юности.
Герой другой поэтической легенды — Этан пытается завоевать воздушную стихию и, взлетев на крыльях орла, достигнуть светлой небесной обители.
Несмотря на заблуждения и вредные суеверия, вавилоняне достигли больших успехов в медицине, химии, особенно в математике и астрономии. Они изучили движение Солнца и Луны, звезд и планет, наблюдали и аккуратно записывали даты лунных и солнечных затмений. Благодаря этому они открыли Сарос — период времени (18 лет и 10–11 дней), в течение которого затмения повторяются в одном и том же порядке.
По Саросу халдейские астрономы уже умели предсказывать затмения, а по своим многолетним наблюдениям составили первую небесную карту всех звезд, видимых невооруженным глазом.
За долгие века в Вавилонии накопилось и было записано множество астрономических наблюдений, удивительно точных, хотя они были сделаны при помощи такого простого прибора, как гномон. Эти знания оказали неоценимую услугу для дальнейшего развития науки. Замечательные достижения вавилонян, в том числе и разработанный ими календарь, были унаследованы и развиты древними греками и другими народами Европы.
Но еще раньше, чем в Европе, более точный календарь создали китайские астрономы.
Глава III. ПО ЛУНЕ И ПО СОЛНЦУ
Китайская девятнадцатилетка
И и Хо, царские астрономы, отличались примерным усердием. Но однажды, в 2137 году до нашей эры, случилась непоправимая беда: средь бела дня вдруг потемнело небо и весь народ был охвачен тревогой.
То ли ошиблись Хи и Хо в своих расчетах, то ли выпили лишнего, но прозевали они солнечное затмение. А в те времена это событие считалось роковым предзнаменованием грядущих бедствий.
Древняя летопись сурово осудила поведение злополучных астрономов: «Они забыли всякую добродетель, предались непомерному пьянству, запустили свои обязанности. Они впервые нарушили счет времени по светилам. Солнце и Луна сошлись в созвездии Фан (Скорпион). Слепых об этом известил барабан, бережливые люди были охвачены смятением; простой народ бежал. А господа Хи и Хо находились при своей должности, ничего не слышали и не знали».
Царь жестоко покарал нерадивых ученых: за этот «недосмотр» им отрубили головы.
Так ли было дело, как рассказывает древняя летопись, неизвестно. Бесспорно лишь, что летопись не ошиблась: 22 октября 2137 года до нашей эры действительно произошло солнечное затмение, и оно было видно в Китае. Но астрономия там служила не для того только, чтобы предвидеть затмения.
Вот что писал знаменитый китайский историк Сыма Цян: в третьем тысячелетии до нашей эры страшный голод постиг страну и была низвергнута царская династия Ся, а случился голод будто бы оттого, что по вине астрономов земледельцы упустили сроки полевых работ. И новая династия первым делом поручила двум знатокам небесных светил неусыпно наблюдать за их поведением.
Больше четырех тысяч лет назад народ, называвший себя китаи, стал заниматься земледелием в низменной долине Желтой реки, Хуанхэ, и многочисленных ее притоков. Это самая мутная река на свете: размывая на своем длинном пути (больше четырех тысяч километров) лессовую породу, она за год уносит в море свыше миллиарда тонн ила и песка, окрашивающих воду в желтый цвет. Есть у Желтой реки и другое название — Горе Китая. В половодье, после проливных дождей, грозная река, вырвавшись из берегов, буйствует, как разъяренный зверь. Во время таких потопов-наводнений Хуанхэ смывала целые селения и похищала тысячи человеческих жизней.
Снова заселяли трудолюбивые китаи опустошенные стихией районы, снова начинали непосильную войну с «желтой бедой». Упорно возводили они земляные укрепления — дамбы на берегах, чтобы обуздать неукротимую реку и защититься от ее разрушительных набегов. Но этого недостаточно: надо было подчинить воле человека плодородные земли.
Северо-западные ветры муссоны в течение долгих веков приносят в бассейн Хуанхэ из монгольских степей тонкую, как порошок, пыль. Из нее-то и образовалась плодородная лессовая почва. Но капризен этот дар природы: лесс, словно вата, жадно впитывает влагу. И если долго нет дождей, суховей сдувает верхний слой земли, распыляя труд человека: оголенные семена обречены на бесплодие.
Чтобы взрастить обильный урожай, китайцы стали создавать каналы для искусственного орошения. Высокие дамбы на берегах рек и глубокие каналы в Поднебесной сооружали рабы и нищие крестьяне, а земля принадлежала богачам и божественному царю — ««сыну неба». Горько сетует «Книга песен», Шицзин, написанная три тысячи лет назад:
Под бескрайним небом нет земли, которая не была бы царской,
По всей стране — до самого моря
Нет никого, кто не был бы царским слугою…
В восьмом веке до нашей эры китайцы научились плавить железо — начался железный век. Землю стали обрабатывать плугами с железными лемехами, появились острые серпы и косы — только бы не запоздать с севом и вовремя снять богатый урожай. В Китае, как и везде, небесные светила предвещали сроки полевых работ.
Рано зародилась у китайцев небесная наука: больше четырех тысяч лет назад стали они наблюдать Солнце, Луну и звезды. По звездам узнавали, когда наступит очередной из четырех сезонов — цзеци. Но по этим приметам трудно вести правильный счет дней. И еще в глубокой древности астрономы разработали календарь по «лунному расписанию».
Об этом рассказывают самые старинные из сохранившихся надписей, запечатленные на панцирях черепах и костях животных. В этих «рукописях» (XV–XII веков до нашей эры) упоминается о календаре, состоявшем из двенадцати лунных месяцев. И то был уже не первый, а четвертый по счету календарь.
