Вера Воробей - Свой парень

Ознакомительная версия.

Тимур Стрельцов возвращался домой около одиннадцати вечера. Для кого-то, может, и поздно, а для него в самый раз. Дома его все равно никто не ждал. Мать дежурила в больнице, где сегодня какой-то парень отличился — девчонку маленькую из огня спас. А отец… Кто ж знает, где его носит? Он с ними давно не живет. Да это и к лучшему: матери без него спокойнее. Тимур решил срезать угол — пройти к метро через пустынный двор недавно выселенных хрущевок. И только он свернул в подворотню, как тишину прорезал панический девчачий крик:

— Ребят, ну не нужно! Перестаньте! От неожиданности Тимур резко остановился, словно налетел на невидимую стену, но секунду спустя вник в ситуацию. А она была непростой: четверо парней окружили девчонку, а та (к слову сказать, весьма смазливенькая дурочка), увертываясь от их цепких, грубых рук, продолжала жалобно причитать:

— Ну пустите! Ну что я вам сделала?

— Пока ничего. Ну так все ж впереди! — пьяно гоготнул здоровенный недоумок. На вид он был повыше и постарше Тимура, лет, наверное, двадцати. Тимур сразу определил в нем верхового. Не по внешности — по повадкам. На это у него глаз был наметан. Подельники вожака заржали, сочтя его шутку забавной, но этим дело не ограничилось. Тот, что стоял сзади, резким движением скрутил девчонке руки, а другой рванул молнию на ее куртке. "Все, шутки кончились!" — промелькнуло в голове Тимура, и он, не колеблясь, шагнул вперед. То, что их было четверо, а он один, Тимур, разумеется, понимал. Понимал он и то, что это не его территория. Здесь он чужак, здесь свои законы, но уйти он не мог: не тот расклад, чтобы спокойно пройти мимо.

— Эй, чуваки, отвалите от девчонки! — вежливо и даже не слишком громко попросил Тимур. Здоровяк аж подпрыгнул от неожиданности и процедил сквозь зубы:

— Иди, куда шел, поц, а то… Договорить он не успел. Тимур ударил его в челюсть резко, без размаха. Сначала послышался хруст, затем брань, а потом звук падающего тела. Тимур открыл счет, но, хотя главарь на некоторое время и вышел из строя, радоваться было рано. Как ни крути, а трое против одного — плохая арифметика. Не успел Тимур подумать об этом, как боковым зрением заметил щуплого, невысокого паренька в темной куртке, джинсах и черной вязаной шапочке, надвинутой на лоб.

— Эй, вы чего быкуете? — встрял тот с ходу. — Четверо на одного?

— А ты еще откуда взялся? — рявкнул белобрысый, который минуту назад держал девчонку за руки, и стал наступать на хлюпика. Тот быстро сориентировался и занял стойку плечом к плечу с Тимуром. Тимур, конечно, оценил своевременную помощь, но как-то некстати припомнил "Три мушкетера": ту сцену, когда герои дрались с гвардейцами на пустыре. Кажется, Атос сказал что-то вроде: "Нас трое, а скажут, что было четверо". Ведь четвертым был неопытный тогда еще д’Артаньян. Дальше Тимуру стало некогда вспоминать великий французский роман. Двое бугаев, сгорая от желания отомстить за поверженного вожака, бросились на него одновременно. Только Тимур не дрогнул. Не на того напали. Одного, в стильной кожаной куртке, он достал кулаком в солнечное сплетение, а вот удар второго крепыша пропустил. Удар в висок оказался внушительным, но Тимур устоял, а затем, сконцентрировав всю энергию в руке, ударил противника на поражение. Бесстрастно наблюдая, как тот падает на землю, Тимур сразу отметил, что, первое, девчонка, ради которой он так старался, испарилась, а, второе, хлюпик на поверку оказался не таким уж жидким киселем. Он четко «отработал» белобрысого, хотя тот был килограммов на двадцать тяжелее. В общем, паренек оказался на высоте. Разворот, блок, захват, болевой прием, и его противник, крякнув, упал на асфальт рядом с крепышом. Тимур не позволил себе расслабиться. Наоборот, занял боевую стойку: ноги устойчиво расставлены, кулаки на уровне груди. Такая арифметика — два на два — ему уже больше нравилась. Но бойцы из нападавших оказались никудышные. Вожак махнул головой парню в кожанке, и они дали деру. Их менее удачливые приятели остались лежать на поле сражения. О них даже не вспомнили. Тимур усмехнулся: сейчас таких «героев», готовых только с беззащитными девчонками воевать да языком молоть, много развелось. И эти, видать, из их числа. Правда, исчезая в темноте, вожак пригрозил Тимуру:

— Учти, мы еще встретимся! Слышь, ты, защитник женской чести!

— Давай, давай, крути педали! — беззлобно сплюнул себе под ноги Тимур и заметил неподалеку серебристую маленькую сумочку. Даже испачканная и слегка помятая, она выглядела очень дорогой и красивой. Тимур поднял ее, запихнул за пазуху. С этим он позже разберется.

— Пошли, эти отморозки не скоро в себя придут, — обернулся он к пареньку.

— Ага! Пусть полежат, подумают о смысле жизни, — поддержал тот, набрасывая на плечо кожаный рюкзак. Судя по всему, он тоже не горел желанием оказать первую помощь «пострадавшим». Они, не сговариваясь и не оглядываясь, пошли в сторону метро, дружно меся грязь под ногами.

— А ты ничего, свой парень, — похвалил Тимур, первым нарушив молчание. — Неплохо это у тебя получилось. Приемчики-то вроде из карате? — уточнил он, поскольку не сильно разбирался в этих восточных единоборствах.

— Есть такое дело, — согласился тот.

— Давно занимаешься?

— Не-а, меньше года. А ты где так классно махать научился?

— На улице. По мне, так самая лучшая школа для пацанов. — Тимур остановился у фонаря, где было побольше света. — Меня, кстати, Тимуром зовут, — назвался он и, беззастенчиво разглядывая паренька, протянул ему руку.

— А меня Васьком все кличут. — Парень с готовностью ответил на рукопожатие. Рука у него была тонкая, но крепкая. А вот лицо… Ну прямо ангелочек! "Такому бы девчонкой родиться", — пришло вдруг в голову Тимуру, и тут он заметил, что тоже попал под прицел мерцающих искорками глаз. Ему показалось, что в них таится что-то большее, чем простой интерес к его скромной персоне. Правда, ощущение это было недолгим, и он списал его на глюки после пропущенного удара в голову. А ведь Тимур был недалек от истины, хотя и не догадывался об этом. "Во прикол! — думала Васек в этот момент, прикусив губу, чтобы не расплыться в улыбке. — Он же меня за парня принял! Неделе с Белым расскажу, лопнут со смеху!"

"Конечно, трудно ждать от неказистой девчонки такой прыти", — рассуждала Васек чуть позже, лежа в кресле-кровати. Отец с матерью давно спали, а ее сон стороной обходил. Вот и лезли в голову разные мысли. Например, почему она и в самом деле не родилась парнем? Насколько бы проще ей жилось. И не только ей, но и остальным. Она знала, что отец всегда хотел иметь сына. Он даже имя ему заранее подобрал — Василий, в честь погибшего в Афгане друга. Но родилась дочь, причем единственная. Отец, нужно отдать ему должное, не стал впадать в уныние. Он решил проблему просто: назвал дочку Василисой и стал воспитывать ее как сына. Домашние рукопашные бои, вроде бы и в шутку, а вроде бы и всерьез, стрельба в тире, ныряния с вышки «солдатиком», подтягивание на перекладине на спор стали для Васька лучшим развлечением, когда она подросла. Естественно, она сразу оказалась на особом счету у физрука Лапушки, прозванного так за ослепительную голливудскую внешность. На родительских собраниях он неизменно хвалил Василису за отличную физическую подготовку, и у отца от гордости распирало грудь. Когда ей исполнилось тринадцать, отец отвел ее в секцию фехтования. Мама не возражала. Может, устала с ними спорить, а может, решила, что для девочки сражаться на шпагах лучше, чем заниматься, к примеру, борьбой сумо. А Васек увлеклась фехтованием. Тогда она как раз прочитала "Трех мушкетеров". Вот это был роман так роман! Интриги и сражения она проглатывала запоем, а любовную лирику пробегала глазами, да и то чтоб от сюжета не отстать. Поэтому когда Кахобер Иванович предложил поставить "Трех мушкетеров" к выпускному вечеру девятых классов, Васек с энтузиазмом поддержала эту идею.

— А можно я буду Атосом? — спросила она. Это был ее любимый персонаж — отважный, благородный… чуть отстраненный, в общем, ее тип…

— Прости, Василиса, но ты опоздала. Главные роли уже расписаны.

— Как расписаны? — округлила Васек глаза.

— Шариковой ручкой, — пошутил Кахобер с неискоренимым грузинским акцентом. — Ты же не пришла на первый сбор труппы, когда мы отбирали главных исполнителей, — улыбнулся он и, заметив ее нахмуренные брови, уточнил: — Герцогом у нас будет Сережа Белов, твой одноклассник. Д’Артаньяна будет играть Коля Ежов, Арамиса — Виталик Комаров, Портос у нас, сама понимаешь, Володя Неделькин. Таких внушительных габаритов больше ни у кого нет, да и по темпераменту он подходит. Ну а твоего любимца Атоса будет изображать Борис Шустов, так что не обижайся.

Ознакомительная версия.