Гаврилов Пётр Павлович
Егорка
«Егорка» — это книжка про забавного медвежонка, про его необыкновенные похождения, про то, как довелось ему пожить среди людей. Чего только не случалось с этим медвежонком! Побывал он в море, и под водой, и в воздухе. Два раза он тонул, раз с самолёта чуть не свалился… И так интересно описаны все эти приключения, что читаешь книгу — и всё время хочется поскорее узнать: а что дальше будет, а как на этот раз выкрутится медвежонок из беды?
И всё-таки самое интересное в книжке не это. Самое интересное в ней то, что, читая «Егорку», ты вместе с ним попадёшь на линкор — огромный боевой корабль советского военного флота. Это не сегодняшний корабль. Корабли, на каких плавал Егорка, давно отслужили свой век. Многое изменилось с тех пор, но самое главное, самое важное на советских военных кораблях и сегодня осталось таким, каким было в то далёкое уже время.
Так же старательно изучают советские моряки свою могучую боевую технику, так же смело ведут свои корабли навстречу опасностям, так же готовы двойным ударом ответить на удар врага, если враг задумает напасть на нас с моря. Так же дружно живут сегодняшние матросы и офицеры нашего флота, так же упорно трудятся и так же весело отдыхают.
Ты многое узнаешь о кораблях и о людях нашего флота. Вместе с Егоркой ты побываешь в машинном отсеке, и на сигнальном мостике, и в орудийной башне. Потом, опять же вместе с медвежонком, переберёшься на быстроходный эскадренный миноносец, узнаешь, как наши моряки в бою и на учении самоходными минами — торпедами — метко поражают цели. С эсминца ты попадёшь на подводную лодку и даже в подводном плавании побываешь вместе с Егоркой, потом окажешься на военном гидросамолёте, на пограничном катере…
Так, незаметно, словно опытный провожатый, маленький смешной медвежонок проведёт тебя по самым интересным кораблям Военно-Морского флота. Он познакомит тебя с матросами и офицерами — смелыми, весёлыми, добрыми людьми. Ты увидишь, как они живут, как днём и ночью, в бурю и в тихую погоду несут свою вахту, охраняя морские границы нашей Родины. Ты узнаешь, как они трудятся, как учатся, как отдыхают…
Вот это-то и есть самое интересное и самое главное в книжке. Про забавных медведей написано много разных рассказов. Кому очень захочется, тот и на живого медведя может посмотреть в зоопарке. На боевом корабле побывать — это не в зоопарк сходить. Это не всякому доведётся. А тот, кто прочитает книжку «Егорка», тот хоть и не на самом деле, а всё равно как будто побывает на боевых кораблях. Уж очень здорово всё тут описано — читаешь, и кажется, будто своими глазами видишь и корабли, и пушки, и море, и людей… Читаешь и удивляешься: откуда писатель Пётр Гаврилов так хорошо всё знает о нашем флоте? Читаешь и завидуешь немножко писателю, который не раз, наверно, желанным гостем приходил на боевые корабли, подолгу беседовал с матросами и к командирам в каюты заходил, как старый друг. Иначе откуда бы писателю так знать корабли и моряков?
Нет, не гостем на кораблях был Пётр Павлович Гаврилов. В 1921 году по комсомольскому призыву пришёл он на флот служить матросом. В то время у него ещё и усов не было, но зато был уже за плечами трёхлетний боевой путь в рядах Красной Армии. Шестнадцатилетним пареньком принял Петя Гаврилов присягу на верность трудовому народу и до последнего дня жизни остался верным солдатом Родины и партии.
Во флоте Пётр Гаврилов окончил школу подводного плавания и стал рулевым-подводником. Не раз вместе со своими боевыми товарищами он спускался в тёмную глубину моря и там своими руками водил подводные корабли по дорогам, проложенным командирами. И товарищи знали: если Петя Гаврилов на руле, значит, можно спокойно работать, можно отдыхать, спать без тревоги — у Пети рука не дрогнет, глаз не обманет. Что бы ни случилось, с курса он не собьётся.
Сейчас у нас могучий военный флот. А в то время маловато было боеспособных кораблей у молодой Советской страны. Особенно не хватало военных кораблей в Тихом океане, на Дальнем Востоке. И вот в 1924 году морское командование решило перегнать крейсер «Воровский» из Кронштадта во Владивосток.
Поход предстоял долгий и трудный. Лучших моряков отбирали для этого плавания — самых смелых, самых надёжных. Вот так и случилось, что старшим рулевым на крейсер назначили молодого краснофлотца Петра Гаврилова.
Долго длилось это трудное плавание. «Воровский» кругом обошёл всю Европу, побывал на Цейлоне, в Индии, в Китае… Много интересного повидал в этом трудном походе молодой краснофлотец, и, когда отслужил свою службу на флоте, он решил рассказать ребятам о том, что видел в боях и в походах.
Вот так и сделался писателем Пётр Павлович Гаврилов. Он много писал для детей. И, о чём бы он ни писал, он всегда вспоминал тесные корабельные отсеки, высокие мачты, боевые флаги, могучие залпы корабельных пушек, солёные волны безбрежных морей и надёжных товарищей — краснофлотцев, в дружной семье которых он вырос и прожил столько лет.
Потому и книги, которые написал Пётр Гаврилов, почти все про море, про моряков, про славный советский Военно-Морской флот.
Больше тридцати лет читают ребята морские рассказы Петра Гаврилова. Тысячи его читателей давно сами стали матросами и командирами советского флота…
Вот и ты прочитаешь эту книжку, и она заронит в твою душу мечту о широком море, о далёких морских походах, о солёном морском ветре…
И, может, лет этак через пятнадцать, стоя на палубе корабля, в далёком походе вспомнишь ты косолапого медвежонка Егорку, улыбнёшься и добрым словом помянешь писателя-моряка Петра Павловича Гаврилова, сумевшего поделиться с тобой своей крепкой любовью к морю.
А. Некрасов
Это было летом, в полдень. Знойно припекало солнце. Не только в открытом поле, но и в дремучем лесу нечем было дышать.
Сосны стояли неподвижно и прямо, словно часовые, которых забыли сменить. По их горячим шершавым стволам не переставая стекала тёплая пахучая смола, играя на солнце бриллиантовыми ожерельями.
В лесу душно и сладко пахло прошлогодними листьями, смолой, цветами и ягодами.
Алые головки земляники в зелёных шапочках, опираясь слабыми своими листочками на травку, как будто говорили:
«Пусть уж нас съест кто-нибудь, чем такая жара!»
У белок беспомощно повисли их пышные и цепкие хвосты. Самая весёлая из них задумала было перепрыгнуть на другую ель, сорвалась на самую нижнюю ветку да там и застыла, сонно мигая чёрными глазками.
Жарко, ох как жарко было в лесу! Не куковала даже и болтливая кукушка. Даже холодная змея замерла на полянке и не хотела ползти в свою скользкую нору. Мимо её жадной пасти проскакал лягушонок. Змея и глазом не повела на вкусного прыгуна. Лень, жарко…
Не мог скакать дальше и лягушонок. Он положил свою растопыренную лапку на ягодку земляники и стал неподвижен и невидим в траве, как упавший с дуба листок. Только лишь под горлышком у лягушонка билась серебряная горошинка.
Не перестанет солнце палить ещё с полчаса — и заснёт дремучий лес, накрывшись сосновыми шапками, как в сказке в один миг засыпает заколдованный богатырь.
Вдруг ветер дохнул на деревья. По лесу как будто пробежали мурашки.
Белки тревожно зацокали и, как мячики на резинке, прыгнули на самые верхушки елей.
Зашипела и, мелькнув серой молнией, пропала в траве змея. Лягушонок со страху перемахнул через кустик земляники и пошёл скакать без передышки, сам не зная куда.
Под чьими-то неторопливыми лапами валежник трещал всё ближе и ближе.
«Кто тут? Кто тут? Кто тут?» — испуганно спросила кукушка и вдруг конфузливо смолкла.
В самом деле, кого все испугались?
На полянку выбежал медвежонок. Ростом он оказался не больше валенка.
Белки в досаде на то, что их напугал такой рыжий малыш, цокали не переставая. На полянку полетели шишки.
Но медвежонок даже головы не поднял на трусих. Он стоял посреди полянки на задних лапах, часто-часто работал носишком, похожим на чёрную пуговку с двумя дырками.
Подуй, подуй, ветерок! Укажи родную сторонку!
Остроносая пичужка — ножки у неё были тонкие, как булавки, а хвостик смешно трясся — нагнула зелёную головку и спросила:
«Чьи вы? Чьи вы?»
Глупая, надоедливая пичужка! Чем чирикать понапрасну, полетела бы вперёд и показала, где остались мать-медведица и старший брат.
«Чьи вы? Чьи вы?»
Медвежонок махнул лапой и сердито заурчал. Пичужка фыркнула крылышками и пропала в лесу, как будто выстрелили из рогатки живым зелёным камешком.
Медвежонок вздохнул и, повизгивая, ещё старательнее задвигал носом.
И страшно ему, маленькому, было тут, далеко от матери, и есть хотелось так, что в животе щекотало и кусалось.
