История первая. МЕБЕЛЬ ПЕЛАГЕИ КАПУСТИНОЙ
Жизнь в деревне Простоквашино всегда была полна интересных дел и событий. Потому, что в ней жили очень интересные люди. Один другого интересней, кого ни возьми.
Пелагея Капустина, подружка почтальона Печкина, была женщина деловая и невероятно хозяйственная. В доме у неё размещалось большое количество всякой ненужной мебели. Одних сервантов у неё было четыре штуки.
И всё потому, что у неё было три сестры в городе. Они очень любили Пелагею и всё старое ей присылали. Весь дом у неё был заставлен стульями, креслами с вылезшей ватой, этажерками и письменными столами.
Когда приезжала новая старая вещь, допустим, тумбочка бамбуковая, старую вещь приходилось выставлять в огород.
Как-то раз по вечерней росе дядя Фёдор с профессором Сёминым шли мимо её дома. И профессор Сёмин говорит:
- Смотри, дядя Фёдор, какое интересное кресло Пелагея Федотовна в огород вынесла. Наверное, будет реставрировать.
Пелагея в это время в огороде работала (она в любое время в огороде работала), она и услышала.
- Не реставрировать, - говорит, - а на дрова колоть.
Профессор Сёмин ужасно расстроился.
- Такое кресло нельзя на дрова колоть. Это музейное кресло.
- Мне это кресло не нужно, - говорит Пелагея. - У меня дом, а не музей. А дрова сейчас подорожали.
Тогда дядя Фёдор предложил:
- А вы, Эрик Трофимович, с ней это кресло на дрова поменяйте.
Они так и договорились. Взяли тачку кота Матроскина, привезли Пелагее две охапки тяжёлых берёзовых дров, а кресло музейное забрали и с трудом унесли.
Причём всё время садились на кресло отдыхать.
Через несколько дней Пелагея резной сервант в огород вынесла. Он стоял там рядом с помидорами и сверкал всеми стёклами. Профессор Сёмин как раз в это время рысцой пробегал мимо в поисках здоровья. Увидел этот сервант и говорит:
- Это ранний модерн времён Пушкина. Я такой сервантик в музее Достоевского в Петербурге видел.
Он позвал дядю Фёдора и спрашивает:
- Ну как?
Дядя Фёдор говорит:
- Этот сервантик, пожалуй, тяжелее судейского кресла будет. Раза в два. Он на всю вашу поленницу потянет.
И верно, пришлось профессору Сёмину всю свою поленницу к Пелагее Капустиной перетаскивать. Зато сервант у него в кабинете рядом с судейским креслом просто засиял. Профессор всё время в нём стёклышки протирал и зубной щёткой резьбу по дереву чистил.
Как-то раз почтальон Печкин к нему зашёл, газету принёс. Увидел он сервант и кресло и говорит:
- Хорошая работа. Бывалошная. Такие кресла у нас в своё время в селе Троицком делали. Всё село креслами промышляло. Была кресельная фабрика.
- А скажите тогда, Игорь Иванович, как они умудрялись ножки у кресел так выгибать?
- Никак они не умудрялись, - говорит Печкин. – Они в лесу искали такие деревья, которые у корня искривлённые. Из них ножки и делали.
Он много чего интересного рассказал. Что древесина на мебель шла особая, дорогая. Что порой некоторые деревья в воде по двадцать лет держали, чтобы они твёрже становились. Что основная фабрика была в городе, а в селе мужики только резьбу резали да кресла склеивали.
- Спасибо, Игорь Иванович, - сказал Сёмин. – Вы по мебели просто профессор.
Люди в деревне и в окрестностях узнали, что профессор за старую мебель дровами рассчитывается, и всё ненужное к нему в дом понесли. Кто шкафчик для лекарства, кто крышку от старого патефона, кто приёмник ламповый. И ещё обижались, если профессор что-нибудь не брал.
Хромой Шуряйка с лесопилки притащил такой же хромоногий табурет большущий, на медведя рассчитанный. Профессор Сёмин от этого табурета отказался:
- Нет, спасибо, дядя Шура. Нам такой табурет не в коллекцию.
- Да ты внимательнее посмотри, - говорил Шуряйка, - этот табурет ещё мой дедушка мастерил. Сколько лет стоит, и всё сносу нету.
- Я табуретками не интересуюсь, - ответил профессор Сёмин. – Нет ли у вас чего-нибудь более интересного? Более сложной работы?
- Как нет, - говорит Шуряйка. – Лавка у меня есть очень сложной работы. Она берёзовая. Берёза для работы ой как трудна.
- И лавками я не интересуюсь, - отвечал профессор. – И табурет этот вам самому пригодится. Он всех нас переживёт.
- Не переживёт, - сказал хромой Шуряйка. – Раз он вам не нужен, я его на дрова пущу.
Скоро столько старинной мебели у профессора Сёмина набралось, что хоть самому её на дрова меняй. А мебель всё прибывала.
Раньше в этой области много помещичьих усадеб было. Усадьбы исчезли, а мебель по соседним сёлам разбрелась.
Она вся довольно старая была, поменять на дрова её было не сложно, а вот реставрировать её после этого – никаких денег не хватало.
И тут кот Матроскин предложил:
- А давайте мы музей старинной мебели организуем. Вон у нас какой сараище на берегу речки стоит.
Так они и сделали. Сарай всей деревней подремонтировали. Всю мебель туда свезли. Печкина директором сделали. Он билеты продавал и всё про мебель рассказывал.
Печкин был человек вредный, но мастеровой. Он всё умел делать. И скоро музей заработал. И даже стал доход давать.
Только профессор Сёмин всю эту осень на даче мёрз. Дров у него было маловато. Он их всё время на разные зеркала и полочки менял.
История вторая. ПУТЕШЕСТВИЕ ПО РЕКЕ ПРОСТОКВАШКЕ
Это лето выдалось в Простоквашино особенно удачное. Листва шелестела, трава зеленела, дождики шли.
Дядя Фёдор с Шариком и Матроскиным жили нормально. В огороде работали, купались, книжки читали. Корову Мурку по очереди пасли. Но чего-то всё-таки дяде Фёдору не хватало. Он всё время маму с папой уговаривал:
- Купите мне надувную лодку. Купите мне надувную лодку.
- А зачем?
- Мы хотим в речной поход пойти.
Мама отвечала:
- Сначала ты хорошо плавать научись.
Дядя Фёдор думал про себя: «Если бы я плавать умел, я бы без лодки обходился».
В конце концов, дядя Фёдор научился хорошо плавать. Шарик хорошо плавать умел с самого рождения, а Матроскин, хоть и в тельняшке родился, плавать совсем не умел. Может быть, он кое-как и умел, только он ни разу не пробовал.
Когда дядя Фёдор научился хорошо плавать, он снова стал папу и маму уговаривать купить резиновую лодку:
- Купите лодку, хотя бы без мотора.
Вот это «хотя бы» и решило всё дело. Потому что лодку с мотором ему бы точно не купили. Она – очень дорогой подарок. А без мотора стыдно не купить. Лодка без мотора только на треть цены тянет.
И однажды лодка приехала. Вернее, приехал папа на машине и лодку привёз. Её тут же вытащили и накачали воздухом.
Сначала лодка тряпочная была, как шкурка. А потом стала твёрдой, как барабан.
- Почему вы так долго лодку просили? – спросил папа.
- Мы хотим в морской поход пойти по реке, - объяснил Матроскин.
- Но ведь коты плавать не умеют, - говорит папа.
- Ничего, ничего, - отвечает кот. – В крайнем случае, я вдоль берега побегу с рюкзаком. Не барин небось.
- Ой, - попросил папа, - возьмите меня.
Но дядя Фёдор, Шарик и Матроскин отказались:
- Мы хотим одни, без взрослых.
Без взрослых, так без взрослых. Папа уехал домой. Он немного даже обиделся. Он подумал про себя: «Ничего, ничего, мы с мамой тоже уедем куда-нибудь без детей. Хотя бы на горных лыжах кататься».
С этого дня Матроскин, как главный завхоз, стал в поход готовиться. Он приготовил тёплые вещи, удочки и продукты. И всё это в рюкзак уложил и в корзину продуктовую.
Стали маршрут обговаривать.
- Вверх по течению плыть бесполезно, - сказал Шарик. – Мы через два дня на том же месте сойдём, где начали.
- Будем плыть вниз, - сказал дядя Фёдор, - до города. А там нас Печкин встретит на телеге. И обратно привезёт.
Побежали к Печкину договариваться.
- Где ж я лошадь возьму? – говорит Печкин. – У нас на всю деревню только одна и есть, у деда Сергея с горушки.
- Вот у него и возьмите, - предложил дядя Фёдор.
- Он на ней коров пасёт.
- А мы в воскресенье поплывём. В воскресенье все коровы дома, - сказал дядя Фёдор.
- Коровы – это тебе не детский сад и не школа, - говорит Матроскин. – Они всё время в поле.
Тут Печкин придумал:
- Вы только доплывите до Простоквашинска. А оттуда к нам в деревню почтовая машина два раза в день ходит. Она вас и подберёт. И от хлебозавода машина к нам ходит, в наш поселковый ларёк буханки доставляют. Не пропадёте.
На этом и порешили.
- Всё, - сказал дядя Фёдор. – Завтра в поход.
Завтра, так завтра.
Утром рано-рано, ещё темно было, они встали, отнесли лодку на берег, подкачали её немного и стали вещи подносить.
В резиновую лодку очень трудно вещи с берега складывать. Эта лодка всё норовит одна, без пассажиров, от берега отплыть.
Дядя Фёдор и Матроскин погрузили рюкзак, продукты в корзинке, чайник со свистком, кружки алюминиевые в связке и в лодку сели. Последним Шарик прибежал, котелок принёс.
