Это все собранные на выставке собаки приветствовали, каждая на свой лад, необыкновенный воздушный корабль.
Кто никогда не был собакой, тот не в состоянии понять, что такое для породистой собаки выставка. Это то, о чем собака мечтает. Это то, что она видит во сне. Это то, о чем она тайком беспрестанно говорит с другими собаками при встрече на прогулке. Выставка имеет такую же притягательную силу, как бал для молоденькой девушки или игра в футбол для мальчишки, синева моря для глаз, вкус мороженого для нёба.
Кабина благополучно приземлилась на окруженной деревьями лужайке. Под приветственный лай, вой и урчание всех собранных на выставке экспонатов Фердинанд с директором спокойно, величественно переступили порог кабины. На их лицах было написано равнодушие, но сердца бешено бились в груди от радости. Что и говорить, приятно после столь необычного путешествия очутиться снова внизу и ощутить под ногами землю.
Фердинанд, который, как мы знаем, ни при каких обстоятельствах не терял хладнокровия, сказал, обратясь к директору:
– Нет ли у вас веревки?
– Зачем вам веревка? – спросил директор.
– Веревка необходима, чтобы привязать кабину к дереву, а то она, чего доброго, улетит без нас.
– Пусть летит, куда ей вздумается, я не намерен больше пользоваться ее услугами.
– Я тоже. Но ведь кабина – это имущество гостиницы, не так ли?
– Да, конечно.
– А вы директор гостиницы, верно?
– Верно.
– Вот видите. Когда вы вернетесь обратно, в гостинице у вас могут быть неприятности: скажут, что вы не только воспользовались служебным лифтом для частной прогулки за город, но, вдобавок, еще позволили кабине летать, где ей вздумается. Представляете, как будет выглядеть ваша гостиница без лифта? Кто может поручиться, что, улетев отсюда, кабина вернется на место?..
– Вы, кажется, правы, – сказал директор и принялся лихорадочно рыться в карманах. – Попробуем привязать ее этим шнурком… Ничего другого у меня нет.
Это был шнурок от ботинка. Его продели в ручку дверцы и привязали концы к ветке.
С большим трудом удалось затянуть узел.
Впрочем, утомленная путешествием кабина не проявляла желания улетать.
"Вздремну", – подумала она. Мы знаем, что под деревьями, в тени, всегда хорошо спится.
Директор и Фердинанд, уходя, потрепали кабину по сверкающему боку, как треплют по шее доброго коня, на котором приезжают из далекого путешествия.
– Пошли смотреть собак, – сказал директор.
– Пошли! – подхватил Фердинанд.
Не успели они сделать двух шагов, как увидели, что им навстречу мчится небольшая группа людей. Это был выставочный комитет во главе с председателем.
– П-п-п-приветствуем с-с-с-сердечно в-в-в-новь п-п-п-прибывших! кричал на ходу председатель. Он был заика. И чем больше волновался, тем ощутимей был его недостаток.
– Мы бесконечно благодарны вам за то, что вы оказали нам честь своим посещением выставки, – кричал вице-председатель.
– Вы оказали нам честь своим прибытием, – вопил секретарь.
– Мое почтение, мое почтение, мое почтение! – надрывался казначей, который ничего больше не мог придумать. Фердинанд с директором от изумления разинули рты.
– Почему такая встреча? – пробормотал Фердинанд.
– Такая встреча… – отозвался, как эхо, директор.
– Мы тут случайно… – сказал Фердинанд.
– Мы прилетели посмотреть собачек… – пояснил директор.
– В-в-в-все с-с-с-собаки… – крикнул председатель так громко, что директор и Фердинанд вздрогнули, – в-в-в в-в-в-вашем расп-п-п-поряжении! докончил он со вздохом облегчения.
– Нам надо купить входной билет, – сказал директор.
– Об этом не может быть и речи, – запротестовал казначей, – вы почетные гости.
– Вы нас этим огорчите… – приложив руку к сердцу, заверил их секретарь.
– Да ведь мы только обыкновенные любители собак, – сказал Фердинанд.
– Обыкновенные любители приходят на выставку пешком, а не спускаются с неба, – шепнул вице-председатель председателю.
– Или п-п-п-приезжают на т-т-т-трамвае, – шепнул председатель, подмигнув, вице-председателю. И более громко добавил: – О ч-ч-ч-чем т-т-т-тут г-г-г-говорить! П-п-п-прошу з-з-з-за мной!
В сопровождении членов комитета директор и Фердинанд принялись осматривать выставку.
На главной аллее к каждому дереву привязана была собака с крупным номером на ошейнике. Под этим номером собака была внесена в каталог выставки. Кто интересовался тем, что это за собака, как ее зовут, кем были ее мама и папа, откуда она родом, сколько ей лет, добрая она или злая, тот заглядывал в каталог и находил все, что ему нужно. Рядом с собакой на складном стульчике сидел хозяин или кто-нибудь из его семьи, сменяя хозяина, когда тот, утомясь продолжительным дежурством, отправлялся в ближайший киоск выпить газировнной воды с малиновым сиропом. Впрочем, некоторые пили с лимонным, некоторые с апельсиновым. Были и такие, которые требовали вишневого сиропа, не говоря уже о таких чудаках, которые глотали воду без сиропа.
Разве это так важно, кто что пьет? Еще бы! Если вы задумаетесь над этим, то вам станет ясно, почему на свете такое количество разных собачьих пород. Один любит воду с вишневым сиропом, другой – с малиновым, третий с апельсиновым, четвертый – с лимонным, а пятому подавай воду без сиропа. Так же и с собаками.
Один любит овчарок, другой – легавых, третий – боксеров, четвертый доберманов, пятый – терьеров и так далее, и так далее… Кажется, вы уже все поняли…
– Я думаю, лучше всего начать с номера первого, – сказал вице-председатель, которого председатель шепотом попросил провести гостей по выставке.
– Разумеется! – воскликнул Фердинанд. – Мы будем смотреть все по порядку.
И они очутились перед огромным бульдогом, у которого на ошейнике красовался первый номер.
– Замечательный экземпляр, – сказал вице-председатель. – Собака по кличке Бас. У нее очень низкий голос. Пес страшно злой. Подходить не советую.
– Очень милая собачка, – сказал Фердинанд и направился к бульдогу, желая его погладить.
– Назад! – крикнул в один голос весь выставочный комитет. – Бас укусит вас.
– – Пусть попробует. Вы думаете, я дамся? – тряхнув головой, ответил Фердинанд.
– Вы не очень-то, Фердинанд, – заметил директор.
– Обо мне не беспокойтес, я знаю, что делаю. Лежавший без движения бульдог весь ощетинился, приподнялся, принюхался и зарычал. Фердинанд был на расстоянии шага от собаки. Все внимание бульдога было сконцентрировано на Фердинанде: оскалив зубы, он угрожающе рычал.
На губах у Фердинанда блуждала насмешливая улыбка, и вдруг он тоже зарычал. Со стороны могло показаться, что Фердинанд произносит обыкновенное "ррр!". Но если вслушаться повнимательней, можно было понять, что происходит весьма интересный разговор.
– Рррнерррва-рррляй ррррду-ррррака! – сказал Фердинанд.
– Рррчто рррты ррриз рррсе-рррбя рррво-ррро-рррбра-ррржа-ррраешь! ответил бульдог.
– Рррцыц, рррма-рррляв-рррка! – ответил ему с достоинством Фердинанд.
– Рррох рря рррте-рррбя рррцап-рррну! – пригрозил бульдог.
– Рррсмо-ррртри, рррчтоб ррря рррте-рррбя ррр-не рррцап-рррнул! ответил на это Фердинанд и так, чтоб никто не заметил, показал бульдогу свои великолепные зубы.
Оторопевший бульдог осекся. И уже зарычал гораздо тише.
– Рррне рррна рррчто ррро-рррби-ррржать-рррся… – сказал он, кисло улыбаясь.
– Рррлю-рррблю рррве-ррржли-рррвость, – ответил в тон ему Фердинанд, Рррдай рррла-рррпу!
Пока шел этот разговор, вокруг собралась толпа посетителей, и все с удивлением увидели, как злющий бульдог подает Фердинанду лапу. Глянув на это, председатель стал заикаться еще больше. Он говорил очень долго, а сказал всего одно слово:
ннннннннннннннееееееееееееееееее-вввввввввввввееееееееееееее-рррррррррррр ррооооооооооооооооо-яяяяяяяяяяяяяяятттттттттттттттттт-ннннннннннно!
Потом все отправились дальше, переходя от одной собаки к другой. Каждую собаку долго и внимательно разглядывали, стараясь понять все ее достоинства и недостатки. Завидев Фердинанда, псы приходили в раж – махали хвостом со скоростью двух тысяч махов в минуту. А те, у кого хвосты в детстве отрубили, испускали вздох отчаяния: "Ах, если бы у меня был хвост, вот бы я повилял!"
Фердинанд был необычайно сдержан и говорил очень мало.
Время от времени из его уст вылетало короткое, меткое замечание:
– Очень хорош. Очень хорош.
– Этот тоже весьма недурен.
– Эй, пинчер, не горбиться!
– Левое ухо выше!
– Хотел бы я быть хозяином этой легавой. Осенью мы бы вместе ходили на уток.
– Собака – это великолепно, не правда ли?
– Ты нравишься мне, малыш.
– Помни: костями объедаться нельзя.
– Как дела, фокстерьер?
– Знаете ли вы, что маленькие собаки едят гораздо меньше больших? Забавно, а?
