— Вон они стоят, журналисты-скандалисты! — выкрикнул кто-то из последних рядов. — Бегали, вынюхивали, а потом всё переврали! Прямо какой-то рояль в сугробе!
— Ребята, — прошептала Аня, глядя на вскипающий негодованием зал. — Мне кажется, что нам лучше тихо уйти.
— Тихо не получится, — шепнул Тимка, пятясь к двери. — Давайте хоть уйдём с достоинством.
— Надавать им по шее, чтобы впредь не врали! Тоже мне «Честно-честная газета»!
— Бежим! — не выдерясал Павлик и, распахнув дверь, первым выскочил в коридор.
12. Скандал на всю Евразию (продолжение)
За Павликом выскочил Лёша, за Лёшей Аня, за Аней Толик. Тимка покинул зал последним и, только оказавшись за дверью, в полную силу рванул вслед за ребятами вверх по лестнице. Слышно было, как взрослые пытались остановить кинувшуюся за горе-журналистами толпу оскорблённых читателей.
— Ребята, остановитесь!
— Вы же ещё ни в чём не разобрались!
— Мы им сейчас так разберёмся!..
Сзади послышались звуки погони.
Юные корреспонденты в один миг взлетели на второй этаж, затем на третий и побежали мимо портретов великих учёных, с сочувствием взиравших на них со стен школьных коридоров. Журналисты дёргали за ручки дверей, но кабинеты были закрыты.
— В кабинете истории сегодня замок сломался! — вспомнил Павлик.
Он рванул дверь и влетел в тёмный класс. Аня, Лёша, Толик и Тимка забежали следом. В коридоре послышались шум и крики:
— Они сюда побежали!
— Нет, в другую сторону!
— В эту!
— В другую!..
— Когда в товарищах согласья нет… — прошептал Тимка, вспомнив басню Крылова.
— Сейчас они нашу дверь дёргать будут! — Павлик схватился за ручку. — Помогайте!
За Павлика уцепился Тимка, за Тимку Лёша, за Лёшу Толик, за Толика Аня.
— Мы как в «Репке»! — заметил Лёша. — Тянем-потянем…
С другой стороны дёрнули дверь и побежали дальше.
— Нет их здесь!
— А где они?
— Они на втором этаже! — крикнул кто-то, и толпа преследователей устремилась вниз. Только кто-то самый недоверчивый долго топтался у двери, а потом засунул что-то между ручками и ушёл.
Когда за дверью установилась тишина, Павлик попытался осторожно открыть дверь, но у него ничего не получилось.
— Швабру в ручки засунули!
— Мы тут ночевать будем? — испугался Лёша.
— Посмотрим.
— Мне бабушка не разрешит…
— Чего они на нас набросились? — спросил Павлик. — Мы же ещё ничего не сделали.
— А это что? — Аня помахала листком-газетой.
— Надо посмотреть, — сказал Тимка. — Пошли в угол. У меня в мобильнике фонарик есть.
— У меня тоже.
— И у меня.
Они сели за последнюю парту у стенки и принялись изучать газету.
— Эта «Честно-честная газета» — нечестная, — сказал Тимка, повертев листок. — Где статьи? Здесь одни скандальные новости и фотографии.
— Фотографии мои, — прошептал Павлик. — Только я их никому не давал. Как они тут оказались?
— Я про свою бабушку ничего не писал, — добавил Лёша. — Я что, злодей какой, про родную бабушку статью писать?! Мы про взрослых писали, которые детей ругают, и про детей, которые взрослых не слушаются!
— Учителя издеваются над школьниками! — прочитала Аня и хмыкнула: — Это всё из Интернета скачано! Скачали, вырезали и вставили! А фото ведьмы — с сайта ужастиков! Ни ума, ни фантазии!
— А Валеру ты зачем с таким лицом сфотографировал? — спросил Тимка Павлика.
— Я его фотографировал, когда он на турнике подтягивался.
— Он сам подтягивался, на спор. Кто больше. Пятьдесят раз подтянулся.
— А здесь написано, что этого ребёнка заставили подтягиваться в наказание.
— Всё ясно, — сказала Аня. — Басня про ворону и лисицу.
— При чём здесь басня?
— А ты вспомни её содержание. Какая-то лиса очень ловко обвела нас вокруг пальца.
В этот момент у Тимки заиграл мобильник.
— Про нас вспомнили! — заулыбался Лёша. — Наверное, это моя бабушка волноваться начала!
Тимка нажал кнопку связи, приложил аппарат к уху, выслушал, что ему сказали, и помрачнел.
— Что?
— Кто звонил?
— Звонила мама Кати Беляшовой. Сказала, что подаст на меня в суд и сотрёт в порошок! А мои родители еще и миллион заплатят за психическую травму, которую мы нанесли девочке!
Все притихли, шокированные суровой прозой жизни.
— Никакой травмы мы никому не наносили, — наконец сказал Лёша.
— Свинство какое-то, а не газета! — возмутился Толик и бросил листок на пол. — Или я чего не понимаю, или вообще ничего не соображаю…
— А давайте мы тоже на всех в суд подадим! — предложил Лёша.
— На кого? Мы же не знаем, кто это сделал.
— Полиция узнает!
— У нас адвоката нет, — вздохнул Павлик.
— Моя бабушка лучше любого адвоката!
— Похоже, мы кого-то сильно обидели, — сказала Аня.
— Кого мы могли обидеть, если ещё ничего не сделали?
— Надо подумать. Павлик, фотографии твои! Так?
— Ну.
— Ты их никому не давал! Так?
— Ну.
— Значит, кто-то скачал их из твоего фотоаппарата без твоего разрешения. Так?
— Ну.
— Вот и подумай, кто и где мог это сделать?
Павлик задумался.
— Ещё у меня флешка пропала, — вспомнил Тимка. — G новостями. Я её потом под всеми столами искал и не нашёл.
— Значит, мы имеем дело с организованной бандой, — предположил Лёша. — За нами следили с самого начала. Скоро они начнут штурмовать школу. Надо срочно звонить бабушке!
— Спокойно, — сказал Тимка. — За одного битого двух небитых дают.
— Нас что, бить будут? — испугался Лёша.
— Поговорка такая. Битый — значит, опытный. Теперь у нас появился жизненный опыт.
— У моей бабушки ещё больше опыта! Она связисткой была, на границе служила. Надо срочно звонить бабушке! Она их всех в угол поставит!
— Звони! — Тимка протянул Лёше мобильник.
— Так у неё же телефона нет!
— Тогда не звони.
—Я есть хочу! — сказал Лёша. — У меня с утра во рту макового зёрнышка не было!
— Ты что, маком питаешься?
— Нет. Просто так говорят. Я пирожки с капустой люблю.
— Вот и говори тогда: «У меня во рту молекулы пирожка с утра не было!»
— Какой молекулы?
— Воробьёв на уроках считать не надо, тогда будешь знать какой! Весь мир состоит из молекул!
— А пирожки состоят из теста и капусты!
— А тесто и капуста всё равно состоят из молекул!
— А я состою из атомов!.
— А атомы входят в молекулы!
— У меня, может, другие атомы! Не такие, как у тебя! Ты вредный, и атомы у тебя вредные! А я домашний, и атомы у меня домашние! Я домой хочу, к бабушке! Лучше я в углу буду стоять, чем здесь сидеть!..
— Давайте откроем окно и прыгнем в сугроб, — предложил Павлик.
— С третьего этажа? — насмешливо спросила Аня. — А если на ограждение кустарников приземлишься? Мало ли, что там под снегом торчать может. И мороза мы не боимся! Смелость без ума… Лучше скажи, кому ты свой фотоаппарат давал?
— Оле Красавиной! — вспомнил Павлик. — Она хотела свои фотографии скачать.
— Я догадался, — сказал Лёша и вздохнул. — Это Гусаков. Он меня обманул. Дал мне на снегокате покататься, а сам мою статью взял и сказал, что отнесёт Тимке. Это он придумал про бабушку-вампиршу.
В коридоре послышались шаги.
— Тихо! — прошептал Тимка. — Прячемся!
Все забрались под столы.
Кто-то подошёл к двери, вытащил и поставил у стенки швабру, которую сунули между ручек, открыл дверь и включил свет.
— Журналисты, вы здесь?
Это был учитель физкультуры.
— Олег Алексеевич! — обрадовалась Аня, выбираясь из-под стола. — Ура! Мы спасены!
— Смех на палочке! — сказала Светлана Михайловна и посмотрела на Тимку. — Один меня не дослушал, сказал, что знает Володю, и подошёл совсем к другому человеку, которому я бы в жизни не доверила быть шеф-редактором. Другие написали новости со слов третьих, ничего не перепроверив. Ощущение такое, что вы делали газету сломя голову. А самый обидчивый, которого не выбрали редактором, решил отомстить всему классу. И получилось, как в баснях Крылова.
— Но мы же не виноваты, что Гусаков так поступил! — сказал Лёша. — Он даже Олю обманул.
— Гусаков в нашей школе больше не учится, — сказала Светлана Михайловна. — Родители перевели его в другую. И осуждать его мы не будем. Просто помните, что спешка делу не подмога…
— Мы хотели газету к вашему приезду сделать, — вздохнул Тимка.
— Зачем? Чтобы я увидела, что вы всё сами умеете?
— Это всё из-за Борьки, — прошептал Лёша.
— У сильного всегда бессильный виноват, — заметила Аня.
