Ознакомительная версия.
— Чепуха! — заявила она. — Ни один стол не выдержит такую толстуху!
Наверно, она была права, потому что весила больше ста килограммов.
Наконец нас отправили спать. В зале на полу нам постелили соломенные матрацы и дали каждому по одеялу. А когда мы легли, взрослые пришли взглянуть на нас.
— Смотрите, вот лежит несколько метров молодой Швеции! — сказал мой папа.
Взрослые думали, что мы сразу заснём. Но четырнадцать детей не могут лежать молча, поэтому сразу не заснул никто. Нанна, старшая дочка тёти Йенни, рассказала нам об одном кладе, который какой-то рыцарь давным-давно зарыл поблизости от их дома. Лассе решил тут же идти искать этот клад. Но Нанна сказала, что его никто не может найти, потому что он заколдован. Не знаю, может быть, Лассе всё-таки ходил искать клад, я заснула.
Домой мы отправились только к концу второго дня. Было уже почти темно. Мы больше ничего не кричали друг другу, потому что очень устали. Я лежала в санях на спине и смотрела на звёзды. Их было много-много, и все они были страшно далеко. Я забралась поглубже под меховую полость и шёпотом запела, так, чтобы меня не услыхали Лассе и Боссе:
Где ты, звёздочка, живёшь?
Что ты ешь и что ты пьёшь?
Мне очень хочется и в будущем году поехать на праздник к тёте Йенни.
Прославленный фигурист из Бюллербю проваливается в прорубь
Если пересечь загон, где летом пасутся коровы Анны и Бритты, выйдешь прямо к небольшому озеру. Зимой мы там катаемся на коньках. В этом году лёд на озере был особенно гладкий. Но мама запретила ходить на озеро, потому что там сделали прорубь, когда рубили лёд для нашего погреба. Я сказала маме:
— Да ведь её оградили можжевельником, мы его увидим и не станем подходить близко.
И мама нас отпустила.
Но на Лассе иногда находит дурь. Особенно, когда ему хочется, чтобы все обратили на него внимание. Так было и на этот раз. Лассе стал кататься у самой проруби.
— Смотрите на прославленного фигуриста из Бюллербю! — кричал он, подъезжая к самой проруби и сворачивая в последнюю секунду.
— Осторожней, Лассе! — предупредил его Улле.
Мы стали ругать Лассе, но это не помогло. Он катался вокруг проруби и выделывал всякие кренделя. Лассе умеет ездить даже задом наперёд!
— Вот как мчится великий фигурист из Бюллербю! — крикнул он снова.
В самом деле, Лассе мчался задом наперёд, спиной к проруби. На этот раз он не успел свернуть и плюхнулся в воду. Мы, конечно, заорали. И Лассе тоже, даже ещё громче, чем мы. Нам было очень страшно, что Лассе утонет. Но потом мы легли на лёд цепочкой и ухватили друг друга за ноги. Ближе всех к проруби лежал Боссе, Улле держал его за ноги, а мы держали Улле. Боссе протянул Лассе руку, помог ему выбраться на лёд, и мы со всех ног пустились домой.
— А если бы ты сейчас был усопленником, как бы ты пришёл домой? — спросил Боссе.
— Дурак, не усопленником, а утопленником! — огрызнулся Лассе.
Но конечно, он был очень благодарен Боссе за то, что Боссе помог ему выбраться из проруби. Иначе он ни за что не подарил бы ему всех своих оловянных солдатиков.
Мама ужасно рассердилась на Лассе. Она заставила его лечь в постель и выпить горячего молока. И не разрешила встать до самого вечера. «Пусть полежит и подумает о своих грехах», — сказала мама. Вот после того, как Лассе полежал и подумал, он и подарил Боссе своих солдатиков.
А вечером, когда мы строили снежные крепости и бросались снежками, Лассе был уже с нами. У нас с Бриттой и Анной была одна крепость, а у мальчишек — другая. Но вообще-то мы не любим играть с мальчишками в снежки. У них снежки слишком твёрдые, и бросают они их слишком сильно. Они ринулись на нашу крепость, и Лассе орал во всё горло:
— Смерть или победа! На вас идёт Гроза Севера!
Бритта крикнула ему в ответ:
— Какая ещё Гроза? А где же прославленный фигурист, который провалился в прорубь?
И Лассе замолчал.
Но крепость нашу они захватили, нас взяли в плен и приказали нам весь вечер лепить снежки, иначе нас ждёт смерть.
— Зачем вам столько снежков? — спросила Анна.
— Запас на лето! Сама знаешь, летом снежков не достать, — ответил Лассе.
— До лета ты ещё сто раз провалишься в прорубь! — сказала Анна.
Но вскоре мы с Бриттой и Анной замёрзли и побежали в хлев греться. Там было тепло и уютно. Мы стали играть в чижа. Мальчишки тоже пришли в хлев. Коровы смотрели на нас во все глаза. Наверно, они не понимали, зачем люди играют в чижа. По очереди мы ударяли палкой по заострённому концу чурки, стараясь попасть чуркой в круг. Но гораздо чаще чиж попадал в стойла к коровам. Конечно, это не очень умная игра, но играть в неё весело.
А потом пришёл папа и запретил нам шуметь. Он сказал, что одна корова вот-вот отелится. Эту корову звали Лотта. Мы стали смотреть на Лотту. Когда телёнок родился, папа принял его на руки. Это был маленький хорошенький бычок. Счастливая Лотта начала его облизывать. Папа попросил нас придумать телёнку имя.
— Гроза Севера! — тут же предложил Лассе, который признавал только старинные имена.
Я сказала, что глупо давать такое имя хорошенькому телёночку.
— А может, он вырастет в злющего быка! — сказал Лассе.
Улле предложил назвать нашего телёнка Петером, и папа согласился, что такое имя телёнку подходит гораздо больше.
— Тогда пусть его зовут Северный Петер, — попросил Лассе.
А потом было уже пора ложиться спать. Когда мы с Лассе и Боссе поднялись на чердак, и я собиралась уйти в свою комнату, Лассе сказал:
— А мне всё-таки здорово повезло, что я не утонул!
— Смотри не провались ещё раз! — сказал Боссе.
Как Бритта была учительницей, и как мы обманули настоящую учительницу первого апреля
Каникулы кончились, и мы снова пошли в школу. Вернее, не пошли, а поехали. На финских санках. У нас трое финских санок. Иногда мы составляем их вместе, и у нас получаются одни длинные санки с тремя сиденьями.
В школе было очень весело. Все переменки мы обменивались глянцевыми картинками. Конечно, только девочки, а не мальчишки. Мальчишки на переменах только и делают, что бросаются снежками. Это зимой. А весной они играют в чижа. Когда им нечем заняться, они дерутся. И шумят на уроках. Шумят они в любое время года. Учительница говорит, что у них руки так и чешутся, чтобы напроказить. У нашего Лассе они наверняка чешутся сильнее, чем у всех.
Однажды он знаете, что проделал! Боссе подарил ему резинового поросёнка, которого можно было надувать. Когда из поросёнка выходил воздух, поросёнок громко пищал. Лассе принёс поросёнка в школу. Мы с Лассе учимся в разных классах, но сидят все классы в одном помещении, потому что в школе всего двадцать три ученика и всего одно помещение. И учительница тоже только одна.
У нашего класса было чтение. Это мой любимый предмет. Мы читали про короля Густава Васу. Подошла моя очередь читать.
— «Тогда король разразился слезами», — прочла я, и тут же раздался громкий печальный писк. Как будто заплакал сам Густав Васа. Это в парте у Лассе пищал поросёнок.
Дети засмеялись. Сперва нам показалось, что учительница тоже засмеётся, но она не засмеялась, а поставила Лассе в угол. Вместе с поросёнком.
Но не только Лассе шалит на уроках. Все мальчишки шалят. Однажды нашей учительнице нужно было уйти на совещание. Она велела нам самостоятельно считать и рисовать. А Бритту попросила сесть за её стол и быть за учительницу. Это потому, что Бритта учится лучше всех.
Не успела учительница выйти за дверь, как мальчишки начали шуметь.
— Эй, учительница! Учительница! — кричали они Бритте и тянули вверх руки.
— Чего вам? — спросила Бритта.
— Нам нужно выйти! — закричали они хором.
А Стиг поднял руку и спросил:
— Скажите, пожалуйста, сколько котлет получается из одной коровы?
А Боссе спросил:
— Вы, наверно, слышали, что в нынешнем году будет урожай на картошку?
— Да, слышала, — ответила Бритта.
— Какой у вас тонкий слух! — сказал Боссе.
Потом поднял руку Лассе и спросил, можно ли показать «учительнице» свой рисунок. Он подошёл к столу и показал лист бумаги, весь закрашенный чёрной краской.
— Это что такое? — спросила Бритта.
— А это пять негров в тёмной комнате, — ответил Лассе.
Бритте ни капельки не понравилось быть учительницей. Она очень обрадовалась, когда урок кончился. И учительнице она честно сказала, что мальчишки её не слушались.
Учительница выбранила мальчишек и оставила их на час после уроков решать примеры. А на перемене Стиг обозвал Бритту ябедой и стукнул портфелем. Нет, быть учительницей очень трудно.
В тот день мы плелись домой еле-еле, чтобы Лассе, Боссе и Улле успели догнать нас. Ведь если бы они пришли на целый час позже, чем мы, наши мамы сразу догадались бы, в чём дело, и наказали бы их ещё раз. А мы решили, что они уже достаточно наказаны.
Ознакомительная версия.
