— Это мазь по рецепту. А нам нужна просто сера. Немного, дяденька. Всего грамм триста, — просил Ивас.
Аптекарь от удивления даже очки на лоб поднял:
— Мы столько за полгода расходуем! Зачем вам столько серы?!
Мальчишки переглянулись и молча отошли от окошка.
Когда уже сели в трамвай, Алешка вдруг вскрикнул:
— Вот дурачки! Под носом лежит, а мы не видим!
— Где лежит? — вскочил со скамейки Ивас.
— В школе. В химическом кабинете. Сера — это же химия! Вот только как оттуда достать? — вновь погрустнел Алекс.
— А я на что? — гордо сказал Ивас. Подумал немного. — Есть такой человек. Кыш. Он что хочешь достанет.
Кыш оказался длинным восьмиклассником с сонными глазами и прямо-таки голубым от угрей лицом.
— Заметано. Это мы запросто, — сказал он и вдруг спохватился: — Только это же не картошка. Элемент редкий!
— Мы, сколько надо, заплатим! — неосторожно пообещал Алекс.
— Это разговор, камарады! — обрадовался Кыш. — Гуд бай!
За маленький кусочек серы Кыш заломил такую цену, будто это золото. Ивас торговался жестоко. Обозвал продавца жмотом. Но Кыш не обратил на это никакого внимания. Глянул сонными глазами и, пряча серу в карман, сказал равнодушно:
— Я думал, вам надо. А раз не нужно, камарады, гуд бай! Пришлось согласиться.
Кыш появлялся регулярно по средам и пятницам. И каждый раз после его ухода мальчишки чувствовали себя ограбленными. Алекс расстался с десятком игрушек, выудил сбережения из копилки. Ивас отдал и обменял на деньги все, что было у него ценного. Три недели они не завтракали в школе. Все съедала сера. Наконец Ивас не выдержал. Узнав, что серы скопилось на двести граммов пороха, он махнул рукой:
— Хватит пока. А то у меня уже кишки к спине присохли. Давай делать древесный уголь.
* * *
Вечером Алешка ушел гулять, а мама убирала его комнату.
— Ну и поросенок! — ворчала она. — Ничего на место не кладет.
Из книжки выпал листок. Она глянула и удивилась:
— Юра! Посмотри, чему второклассников уже учат! Чудеса.
Юрий Павлович отодвинул свои бумаги в сторону. На тетрадном листке в клеточку торопливой Алешкиной рукой было написано: «Древесного угля — 15 %, KNO3 — 75 %, серы — 10 %».
— Успокойся, Ниночка, этому их еще не учат. Что такое процент, он меня сам выспрашивал. А вот к чему тут селитра? — И вдруг вскрикнул: — Нина! Так ведь это же порох!..
На пустыре за пятиэтажным домом Ивас и Алекс топтались у костра. Он нещадно чадил, потому что дрова сверху прикрыли железной крышкой от выварки и старой промасленной телогрейкой.
Дым щипал глаза, но мальчишки терпели и как завороженные смотрели на костер, где «без доступа воздуха» совершалось чудесное превращение обыкновенных палок в древесный уголь.
Когда появился Алешкин отец, они и не заметили.
— Та-ак! Добыча древесного угля идет полным ходом.
Мальчишки вздрогнули и попятились. Догадался?!
— А что у тебя в кармане? Покажи, пожалуйста.
— Ничего… это так, — дрожащим голосом ответил Алекс. Взгляд отца стал твердым, и Алекс протянул ему кулек. Юрий Павлович вынул желтый кусочек. Понюхал.
— Братцы, так это же сера!.. А селитра где?
— Нету, папа! Честное слово, нету! Селитры мы еще не нашли, — впервые подняв на отца глаза, ответил Алекс.
— Ну и хорошо, — облегченно вздохнул Юрий Павлович…
Вечер и еще полдня прошли в унынии. А после четвертого урока Ивас догнал Алекса на улице, хлопнул по плечу и сказал:
— Держи хвост морковкой, кореш! Подумаешь — порох! Давай лучше заведем себе овчарку! Выдрессируем и подарим пограничникам. Вот ребята ахнут!.. Сразу, как поешь, выходи. Пойдем искать материал для будки.
Зима в городе не загостилась. Едва промелькнул короткий февраль, как она собралась восвояси. Снег сразу осел и растаял. Вода скатилась шумными потоками в низину.
Манькин спуск блаженствовал — грел на мартовском солнышке свою натруженную, истертую до глины спину.
Два дня стояло тепло. Но вдруг подул резкий холодный ветер, колючим шершавым языком досуха вылизал тротуары, заставил легко одетых горожан поторапливаться.
— Аленка, я сегодня привезу ящиков на растопку, — уходя на работу, сказал папа. — Вы с мамой сложите их. А я вернусь и разобью.
Возвращаясь из школы, Алена на обочине дороги против своего дома увидела гору ящиков. Она быстренько переоделась и пошла перетаскивать их наверх, к забору.
Прибежала Аня и тоже стала носить.
Алена видела, как из своей калитки выскочил Ивас. Постоял и побежал к пятиэтажному дому. Вскоре Ивас вместе с Алексом прошли мимо и остановились у соседнего дома. Приплясывают на ветру, а сами то и дело на нее с Аней поглядывают.
Вышла Тамара в красивом голубом пальтишке. Прогулялась по своей стороне и тоже стоит, смотрит, как они работают.
Носить ящики от дороги по крутому откосу трудно. Аня запыхалась и присела отдохнуть.
— Глянь! Анька уже выдохлась! — засмеялся Ивас.
— Не обращай внимания, — посоветовала подружке Алена и ответила пословицей: — «Двое пашут, а семеро руками машут!»
Мальчишки притихли. Потом Ивас снова крикнул:
— А ты что стоишь, чистюля художникова?! Тамара дернула плечом и отвернулась.
— Хочешь, Аня, я про двух лентяев расскажу? — громко, чтоб услышали мальчишки, сказала Алена. — Спрашивают одного: «Ты что делаешь?» — «Ничего!» — отвечает лентяй. «А ты что?» — спрашивают второго. «А я ему помогаю!»
Аня рассмеялась. Тамара крутнулась на месте и пошла к своему двору. Ветер, как крылья, разметал полы ее пальтишка.
— Вот Алена трахнула! Не выдержала, улетела Тамарка на крылышках! — хохотал Ивас, показывая пальцем.
Алекс что-то сказал ему. Ивас смолк. Ответил с вызовом:
— Ну и что? Ну и пойду! — однако не пошел, а крикнул: — Хочешь, я тебе помогать буду?
— Хочу! — просто ответила Алена. — Давно пора.
— А чего ж ты сразу не позвала? — подходя, спросил Ивас.
— Откуда я знаю: может, ты тоже боишься запачкаться!
— Я-а-а?! — возмутился Ивас. Схватил большой ящик, поволок наверх, крича Алексу: — А ты чего стоишь?
— Думаю, — ответил Алекс.
— Чего тут думать? Берись. Сами они наверх не вскочат.
— А я хочу, чтоб сами! — упрямо сказал Алекс и повернулся к Алене: — У тебя веревка есть?…
Алена принесла. Алекс размотал Веревку и кинул конец вниз. Ивас обвязал ящик. Алекс потянул, и ящик пополз по склону наверх. За ним поползли к тротуару второй и третий.
— Хорошо придумал, — похвалила Алена. И только похвалила, как ящик выскользнул из петли и с середины откоса кувырком полетел вниз.
— Эх ты! Профессор кислых щей! — отскочив в сторону, крикнул Ивас. — На кукан его надо! Понял?… Алена, тащи клещи и молоток.
Толик выдернул большой гвоздь, согнул его, привязал к веревке. Просунул крючок в щель ящика и скомандовал:
— Тяни, Алекс! Теперь не сорвется.
И тут Алена увидела стоящую рядом Тамару. Она была уже в стареньком пальтишке и в больших кожаных перчатках.
— Томочка! — обрадовалась Алена. — Вот молодец!
Теперь Аня с Тамарой цепляли ящики на крючок, мальчишки мигом втаскивали наверх, и Алена складывала их у забора. Работа пошла так быстро, что через полчаса все ящики уже лежали аккуратным штабелем на тротуаре.
— Слушай, Алена. А что вы с ними дальше?… — спросил Ивас.
— Придет папа, разобьет на дощечки. А потом топить будем.
— Прямо с гвоздями в печку?
— Что ты! Гвозди надо повыдергивать.
— Так и я говорю: давай сами разобьем и повыдергиваем! Такими гвоздями — ого! — что хочешь сделать можно! — Ивас поколебался, до все же спросил: — Дашь немножко?
— Чего? Гвоздей? — удивилась Алена. — Да забирай хоть все!..
Так же дул мартовский ветер. Но никому холодно не было. Мастерская во дворе Алены работала полным ходом. Толик и Алена молотками разбивали ящики. Аня с Алексом клещами вытаскивали гвозди, а Тамара уносила и складывала дощечки в сарае ровными стопками.
— Гляди, Аленка, как красиво! Сучочек насквозь, как янтарь, светится… Да погляди же! — настаивала Тамара.
Алена глянула. Молоток, оставшись без присмотра, вильнул и вместо доски ударил по руке.
Ивас зажмурился: «Сейчас как заревет!» Но рева не было. Ивас открыл глаза. Тамара с Алексом испуганно смотрели на Алену. У Ани лицо стало такое, будто не Алену, а ее стукнул тяжелый молоток. Она сорвалась с места и побежала к калитке. Алена отвернулась и, приплясывая от боли, махала рукой.
Прибежала запыхавшаяся Аня с белой сумочкой, на которой был нарисован красный крест. Она осторожно промокнула кровь ваткой, смазала йодом и залила медицинским клеем.
— Спасибо, Анечка, — все еще морщась от боли, Алена повернулась к Тамаре. Взяла у нее дощечку с янтарным сучком. Сказала: — Красиво… Но когда человек работает… Папа говорит: таким надо по шее давать! Поняла?
