Ознакомительная версия.
Это её любимая тема. Её за это из школы уволили. Ну что за учитель русского языка, который разрешает писать ученикам «коровай», потому что произошло это слово от «корова», а вовсе не от какого-то «карава». Когда же восьмиклассники стали проводить практикум по средневековой литературе, составляя заговоры-обереги от злых педагогов и родителей, директор попросил написать заявление.
— Нет чтобы православие изучать, — бормотал он, заполняя личное дело. — Нам скоро педагог по истории религии потребуется, а они заговоры! Чертовщину в школе развели!
— Неуважение к истории предков — пощёчина не мне, а вашим собственным дедам, — сказала тётушка и, хлопнув дверью, вышла.
ГЛАВА 2
НАПРАВЛЕНИЕ — ЮГО-ВОСТОК
Самые древние деревянные избы археологи обнаружили на территории России в Новгороде, Ладоге, Пскове, Торопце. Конечно, нет среди них постройки от фундамента до крыши: дерево не может сохраняться так долго. Срок службы деревянного дома — лет сто-двести, потом дерево начинает гнить. Но основания домов, остатки печей, полов, столбов, венцов, найденные на земле фрагменты кровель помогли узнать, какой была изба тысячу лет назад. Учёные считают, что бревенчатые избы строили на севере России четыре тысячи лет назад — во II тысячелетии до нашей эры.
Впрочем, стоило нам свернуть с трассы в сторону деревни Раскатыши, как у нас появился шанс увидеть русскую избу такой, какой она была когда-то.
Пока Тихон ходил на колонку за водой, мы разминались недалеко от машины, припаркованной у здания бывшего сельсовета, который дачники разобрали практически до фундамента. Здесь заканчивалась насыпная дорога, а то можно было бы съехать вниз, к реке, — деревня стояла на высоком её берегу; за рекой — скалы и лес.
Спустя некоторое время мимо нас, неся чью-то канистру, прошёл Тихон. За ним поднималась в горку старушка. Поздоровавшись, мы двинулись следом.
— Нету воды на горе, — объяснила старушка. — Ношу от бывшего клуба. Его тоже уж разобрали.
Дом её стоял выше всех — с лавочки открывался неописуемой красоты вид. Но стоило перенести взгляд на избы, как возникало совсем другое чувство. Деревня умирала. Огороды зарастали бурьяном, по дорогам не бегали даже собаки. С этого года детей в школу возить перестали — значит и последние семьи с детьми уедут.
— Вот, — говорила старушка, — дети зовут к себе, а я всё не еду, хотя девяносто пять уже… И помирать пора, а не помирается. А дому-то сколько лет, и не вспомнишь.
А с другой стороны — оживает деревня. Покупают дачники-горожане старые дома, принимаются их украшать. Сайдингом обобьют, чтобы не торчали чёрные брёвна, черепицу пластиковую уложат, печь разберут — вместо неё камин. Словно глаза безумного слепого смотрят на речку пластиковые окна — окна без креста. Год-другой — и начнёт под пластмассой гнить дерево, поползёт по стенам плесень. Протечёт черепица при хорошем дожде, полетит при хорошем ветре, а приехавшие в такой дом зимой не протопят его камином. Вроде и оживает деревня, но точно зомби — оживает без души.
— В нём я и родилась, — старушка садится на лавочку у чёрной стены, сама во всём тёмном. — Как дом-то бросить? Жалко.
Один из признаков древности постройки — сторона, с какой расположены двери. У наших предков двери смотрели на юго-восток — «на солнце», «на лето», ведь в самых древних избах-полуземлянках не было окон, комната освещалась только через открытые двери. Южная, солнечная сторона — это свет, тепло, добро, а значит и счастье. Не только дверь, но и появившиеся позже окна должны были смотреть на солнце.
Северная и западная («полночная») стороны — это, наоборот, холод, тьма, смерть, ночь, несчастье. В некоторых регионах России для строительства дома даже не использовали срубленное дерево, если оно упало верхушкой «на полночь», а уж жить в доме, повёрнутом в сторону «ночи», — обречь себя на несчастья. Хотя кое-что могло перевесить солнечную ориентацию: направление изменяли, ставя дом выходом на водоём или дорогу. Тут уже смотрели, как удобнее, что важнее.
В древних деревнях не было улиц. Потому что главным было не ровненько выстроить избы относительно друг друга, а выбрать для дома правильное место. Не свойственно природе строиться по линейке. У животных гнёзда и норы — там, где безопаснее, где другим мешать не будет. Если бы позволили строительные материалы (как у некоторых африканских племён или у народов Крайнего Севера), то и дома мы строили бы без углов, как гнёзда и берлоги. Интересно, что люди даже ходить под прямым углом не любят: проложат нам асфальтированные дорожки, а мы всё равно срезаем углы по газону.
Тщательно, не торопясь выбирали место для дома. Никому не пришло бы в голову возводить жилище на бывшем кладбище или там, где нашли кости. Не ставили дом и на перекрёстке дорог или там, где была прежде баня или случался пожар от молнии. На месте, где поранился ножом, топором, косой, где опрокинулась телега или стоял дом, в котором люди болели или пострадали от наводнения, тоже не строились. Такие места считались несчастливыми. А теперь мы даже не всегда и знаем, что было когда-то на месте нашего дома.
Тихон снова отправился на колонку, а мы остались ждать у дома. Не меньше ста пятидесяти лет стоял он крыльцом к востоку, окнами — к дороге и реке. Дорога в своих поворотах повторяла изгибы реки.
— Из реки раньше воду носили, — вспоминала хозяйка. — Молодые были — любая гора, что кочка. Первый-то муж с собой хотел увезти. На море жил. В Балаклаве. Дали ему комнату в доме, где гестапо было. А я не могу там жить; слышу, как солдатики наши кричат. Он решил, я с ума сошла. Едь, говорит, обратно в свою деревню. Ну я и вернулась к родителям-то.
Хорошо нам сиделось на высоком берегу, на лавочке возле старого дома. Ветерок сдувал комаров.
— Стадо раньше большое было. А сейчас десять голов на всю деревню. Я уже не держу — не вижу ничего. Слышу хорошо, а глаза никудышные. Зорька моя вот ведь упрямая была — сама место выбирала, где доиться. И хоть ты её тут режь — не сдвинется.
Видно было, что старушка и сейчас скучает по своей Зорьке.
— Раньше корова помогала место для дома выбирать, — говорит тётушка. — Где ляжет, там и стройся. Главное, чтобы рога у неё были, Рога — лучший оберег и символ плодородия. Поэтому у замужних женщин на Руси были кики — шапки с рогами, какие и викингам не снились. Когда девушка готовилась к свадьбе, то в своих песнях (приметах) жаловалась на кику, боялась её:
…Больно страшно показалося,
Ужасно да приглянулося:
На мосту-то на калиновом
Сидит старая кика шитая…
— Опять калинов мост! — заметила Младшая.
— Ага, теперь через него невеста должна была перейти, уйти в другой дом, в другой мир (поэтому и говорят: выходить замуж): из дома отчего, из девушек — в дом жениха, в жёны. Всё в её жизни менялось, она всё равно что умирала. Надев кику, женщина должна была распрощаться с беззаботной молодостью, — потому и печалилась. Но став матерью, женщина кикой гордилась. Кику надевали после рождения ребёнка. С появлением каждого следующего малыша рога становились длиннее на пять сантиметров.
— У мамы была кика, — кивает хозяйка. — Но она её не носила. В ней в церковь не пускали. Батюшка кричит: как чёрт рогатый вырядилась!
— Всюду им черти мерещатся, — досадует тётушка. — А это не чёрт. Это почитание земли, плодородия. Про священных коров, быков и сейчас во многих культурах помнят. Переделали корову в чёрта — для того, наверное, чтобы человека не к земле тянуло, а к небу.
— Рогатые не летают, — щурясь на солнышко, говорит Младшая.
— Летают, — подумав, возражает тётушка. — Например, богиня Олениха с рогами — солнечными лучами.
Меня конфронтация тётушки с официальной церковью волновала мало. Мне вообще непонятно это противопоставление веры предков и христианства. Ведь дерево без сердцевины рухнет. Сердцевина, древесина — это духовный опыт всей истории народа. Как годовые кольца: одно сменяет другое. А то, что в данный момент времени наверху — это кора. Кора — шкура дерева, она прекрасно приспособлена к внешнему миру. Религия, которую на данном этапе выбирает для себя народ, — кора.
За что же новая вера так невзлюбила рога, почему они так пугали священников? Всё же должно, должно быть физическое объяснение рогам на женских шапках! Может быть, острые концы предметов способствуют стеканию электрических зарядов? Известно же такое явление, как огни святого Эльма, когда на верхушках мачт, башен и других острых предметов перед грозой или в метель возникает свечение. Возможно, и в костюме женщины рога исполняли роль «громоотвода». В древности рога висели над каждой дверью, защищая дом от нечистой силы (или, напротив, выводили наружу всё плохое, что накопилось в доме?). У других народов рога, кинжалы и прочие острые предметы считались генераторами «плохой» энергии, их не принято было держать в доме. В советское же время, когда официально можно было верить только в объективную реальность, сделанные из дерева рожки считались модным украшением интерьера.
Ознакомительная версия.
