— Завтра же выявим! — крикнул Рудик. — Мы еще им набьем, этим ремесленникам.
Затем разрешили еще несколько мелких хозяйственных дел, один мальчик получил замечание за то, что купался не в отведенном для этого месте.
— Еще будут вопросы? — спросил Леонид Васильевич. — Нет? Тогда все.
Сегодня право спустить флаг было предоставлено обществу «Ракета». К мачте вызвали семиклассника Алика. Рядом с шестом мальчик казался совсем маленьким. Но важности и серьезности, с какими он проделывал всю эту церемонию, было у него хоть отбавляй. Он не спеша тянул веревку, и флаг, словно устав целый день трепаться на ветру, медленно-медленно опускался вниз. Вдалеке блеснула молния, на миг осветив сосредоточенные и строгие лица ребят.
После спуска флага Виктор и Николай к себе в палатку шли вместе.
— Кстати, Витька, мне завтра надо ехать в город закупать мячи и ракетки для настольного тенниса. Леонид Васильевич посылает. Так что не надо ждать воскресенья, я успею зайти к Раздольскому. Ты будь спокоен, все там разузнаю.
Очень хотелось спать, и Виктор, зевая, ответил:
— Хорошо, Колька. Ты сам там разберись.
Адрес Николая Николаевича Раздольского найти было не трудно — в первом же справочном бюро через полчаса Николаю сообщили его. На адресном бланке было написано, что означенный Раздольский проживает по Трубниковскому переулку, был указан также номер дома и квартиры.
Николай вышел из метро на Арбатскую площадь… «Трубниковский… Наверное, здесь жили трубачи», — подумал он, и мысли его невольно перекинулись к Виктору. Что-то он теперь? Наверное ждет, волнуется, чем кончится этот сегодняшний поход. Ничего, пока все идет своим порядком. Адрес достал быстро, а ведь могли ему ответить, что «означенный гражданин не проживает». И сейчас остается только поговорить с этим народным артистом и все сразу выяснится. На душе стало легко и весело, и с уверенностью, что и дальше все будет хорошо, Николай вошел в подъезд дома, где жил Раздольский.
На двери квартиры, расположенной на третьем этаже, висела медная табличка, на ней было выгравировано одно слово: «Раздольский». Николай позвонил. Послышались чьи-то легкие шаги, дверь немного приоткрылась, и на пороге появилась небольшого роста тоненькая девушка. Большие, чуть-чуть удлиненные глаза смотрели с любопытством.
Низким грудным голосом девушка спросила:
— Кого вам?
— Мне Николая Николаевича Раздольского, — ответил Николай, стараясь держаться как можно независимее и солиднее.
— Его нет дома.
— Нет дома? — переспросил Николай, раздумывая, что же ему дальше делать. — А когда он будет?
— Не знаю. Во всяком случае, поздно вечером.
— Поздно вечером, — снова повторил Николай, расстроенный таким поворотом дела.
— А что же вы вдруг так пали духом? — сказала девушка и рассмеялась. Смеялась она весело и заливисто, на высоких нотах, совсем не в тон низкому своему голосу. — Какое-то важное и срочное дело у вас к дедушке?
— Да, важное и срочное, — ответил Николай.
— Ну, по всем важным и срочным делам я всегда заменяю деда! — воскликнула девушка и широко распахнула дверь. — Входите.
Николай вошел. На потолке висела люстра, но в ней тускло горела одна только лампочка. При ее свете Николай разглядел большую вешалку, старинный массивный платяной шкаф, большое трюмо.
Внучка знаменитого артиста была невысокого роста. На ней была белая шелковая кофточка и синяя юбка со множеством складок. «Всегда заменяю деда!» — ясно, дедушкина любимица, избалованное эгоистическое существо. А беспечна до чего… Пожалуй, не удивительно, что их обокрали. Наверное, так же, как его сейчас, не зная, кто он, пустила воров в дом, они тут и наделали дел.
Девушка, конечно, не подозревала, какой оценки она удостоилась, и с прежним веселым радушием предложила:
— Проходите же, проходите…
— Я вот по какому делу, — начал Николай и остановился. Он, конечно, должен прямо и честно рассказать, как попал к Виктору чемодан, как Виктор обнаружил в нем множество дорогих вещей, в том числе и портсигар. Но сейчас, когда он стоял здесь в коридоре, вдвоем с этой девушкой, ему вдруг захотелось чем-то ей понравиться. И он сказал совсем не то, что должен был сказать.
— На днях мы с товарищем случайно натолкнулись на преступников, и в руках у нас осталась одна вещь… При каких это было обстоятельствах, не буду сейчас распространяться. Была драка, пришлось пустить в ход кулаки…
Он снова остановился, чтобы посмотреть, какое впечатление произвели его слова на девушку. Но ничего не изменилось в выражении ее лица, она по-прежнему смотрела на Николая с любопытством, чуть-чуть прищурив глаза.
— А какое это все имеет отношение к моему дедушке? К вашему посещению?
— Прямое. Сейчас узнаете. На этой вещи были выгравированы имя и фамилия вашего дедушки. В адресном столе я нашел его адрес и вот…
Николай вынул из кармана портсигар и показал его девушке.
Идя сюда, Николай живо представлял себе, с какой радостью встретят его владельцы украденной вещи. Но вместо этого лицо девушки мгновенно побледнело, в глазах, только что смотревших насмешливо, появилось испуганное выражение. Едва слышно она прошептала:
— Как же так… Как это могло случиться? — Она протянула руку. — Ради бога, отдайте мне его.
— Нет, нет! Ваш портсигар должен помочь найти преступников, распутать крупную кражу. И мы… И я хотел узнать, когда была кража, при каких обстоятельствах.
Девушка схватила Николая за рукав и потащила за собой в конец коридора.
— Я вам все расскажу… Все, решительно все! Только прошу вас, никому, никому… — Она говорила, почти задыхаясь, от ее недавней веселости и беззаботности не осталось и следа. — Если кто-нибудь узнает, это будет такой позор.
Дверь одной из комнат неожиданно открылась, и оттуда вырвались веселые возгласы и смех. Затем в передней показался высокий, полный молодой человек в сиреневой рубашке и кремовых брюках.
— Тангенс-Котангенс, где же ты!.. Нехорошо, Тангенс, оставлять нас.
— Я сейчас! Иди, Терентий, я сейчас. Вот здесь ко мне пришел…
— Вижу, вижу, что пришел, а не пришла. Но тебе пора уже собираться, времени осталось не так много.
Все это Терентий проговорил, совсем не глядя на Николая, словно тот был такой же неодушевленной вещью, как шкаф, вешалка или трюмо. Потом, подмигнув девушке, он скрылся в комнате.
— Слушайте, знаете что… — девушка беспомощно провела рукой по лбу. — Знаете что… Господи, вы мне не сказали даже, как вас зовут.
— Николай.
— Николай, я хочу вас попросить об одной услуге. Это даже больше чем услуга. — Она снова провела рукой по лбу. — Вот что… Я думаю, так будет лучше. Вы пойдете сейчас со мной в комнату. Там у меня собралась компания. А потом я сделаю так, что они уйдут. И я вам все расскажу.
Они направились к комнате. Николай сделал несколько шагов и остановился:
— А что вы им скажете? Кто я такой, откуда?
— Что-нибудь выдумаю. Просто, чтобы не задавали никаких вопросов.
— Но вас ведь ждут. Вам надо куда-то собираться. Я могу в другой раз.
— Никуда я вас не отпущу! Мне надо вам очень многое сказать, очень многое. Прошу вас, Николай, идемте.
В комнате, куда девушка со странным именем Тангенс-Котангенс провела Николая, были, кроме Терентия, еще один молодой человек и две девушки. Они оживленно о чем-то спорили, и на Николая никто не обратил внимания. Хозяйка вполголоса сообщила ему, что девушек зовут Оля и Зоя, что Оля, бесцветная блондинка в очках, хорошо знает иностранные языки и работает в каком-то институте переводчицей, а Зоя, которая, в отличие от Оли, была жгучей брюнеткой с ярко накрашенными губами и подведенными бровями, пианистка, выступает даже в концертах. Молодого человека звали Борисом, он начинающий и довольно способный художник. Потом хозяйка сказала, что у нее есть еще дела и вышла.
Николай несколько минут постоял возле книжного шкафа, перешел в другой угол, уселся в кресло и стал прислушиваться к разговору.
— Сильвану Помпанини я видела вот так, как всех вас, — снисходительно улыбнулась Оля, поправила очки на переносице. — Так что мне не говорите…
— Это когда ты ее видела? В Доме кино или в ЦДРИ? — поинтересовалась Зоя.
— Не важно когда. Важно, что у нее волосы вовсе не крашеные, а совсем, совсем естественные.
— Девушки, а вы слыхали, что Хемингуэй пишет новый роман? — спросил Борис. — Я мечтаю проиллюстрировать какую-нибудь его книгу.
К Николаю подошел Терентий.
— А вы еще учитесь, молодой человек?
— Да, в десятом классе.
— Десятый класс! Вся жизнь впереди! И, наверное, уже за девушками ухаживаете?
