Тут он вспомнил, что шел в школу.
Впереди на пригорке он заметил двоих ребят с портфелями, бежавших бегом. Андреас испугался. Он никогда еще не опаздывал. Он поспешно надел слетевший ботинок и бросился бежать.
Часы на продовольственном магазине показывали без пяти восемь. У Андреаса колотилось сердце. И вдруг он вспомнил про портфель… Да где же он?
Андреас помчался назад.
Портфеля не было. Андреас заметался, опять побежал вперед, вернулся назад — портфеля не было. Он поискал во ржи. Перебежал на другую сторону улицы, заглянул в чей-то сад через забор. Портфеля и тут не было. Тяжело дыша, он опять побежал к школе…
Фрау Линден уже ввела третий «А» в класс. Ребята рассаживались по партам. Фрау Линден стояла у открытой двери и ждала последнего звонка. И тут она услыхала, что по лестнице, тяжело дыша, взбирается кто-то из опоздавших.
Теперь он уже бежал по коридору прямо к ней, растрепанный, избитый, грязный.
Андреас, запыхавшись, подскочил к двери, прошел, пошатываясь, в класс мимо фрау Линден и, не сказав ни слова, повалился на парту.
Фрау Линден заметила, что Андреас без портфеля.
Прозвенел последний звонок.
Фрау Линден вошла в класс. Она закрыла за собой дверь и сказала:
— Если ты еще раз явишься в школу в таком виде, я отошлю тебя обратно домой.
Сад, в который заглядывал Андреас, окружал дом, в котором жила одна бабушка самого высшего сорта. Она носила туфли на высоких каблуках и лиловый халат в крапинку. Когда она бродила по саду, халат переливался на солнце. Волосы у нее были покрашены в коричневый цвет и собраны в высокую прическу, похожую на боксерскую перчатку. А фамилия ее была Штейнбок.
В таком наряде бабушка Штейнбок подошла сегодня утром к высокому забору в самом конце сада. На заборе, как раз на этом месте, висел со стороны улицы почтовый ящик. А со стороны сада в забор упирался огромный куст сирени. Бабушка Штейнбок нагнулась, стараясь не зацепиться волосами за ветку сирени, и подняла с земли портфель, который лежал на сухих прошлогодних листьях. Портфель был застегнут, но весь в грязи.
Бабушка Штейнбок отнесла портфель в дом. Она обтерла его мокрой тряпкой, а потом вытерла сухой. После этого она открыла портфель и прочла надпись: «Андреас Гопе. Переулок Майских Жуков, дом 16». Затем она увидала пенал и, открыв его, покачала головой.
— Гильда, не мешкай! — сказала она, обращаясь к самой себе.
После этого бабушка Штейнбок быстро проделала все необходимое: надела платье, позавтракала, приняла таблетку витамина «С», накрасила губы, надела шляпу, взяла зонтик, сумочку, портфель Андреаса и, прихрамывая, поспешно зашагала в сторону школы.
В школе как раз начался второй урок. Завхоз разбирался в своей комнатушке рядом с раздевалкой, раскладывая потерянные ребятами вещи. Он наслаждался тишиной, царившей в вестибюле и в коридорах.
Пройдя вестибюль мелкими шажками, чуть прихрамывая, бабушка Штейнбок приблизилась к нему и сказала:
— Доброе утро, господин директор! Этого сорванца надо хорошенько высечь… — Она положила портфель на стол к другим потерянным вещам и, усевшись на стул, закончила, еле переводя дух: — Не того, чей это портфель, а другого! Того, кто бросил чужой портфель через мой забор и чуть не попал прямо в розы. Ну что это за дети!
Завхоз открыл портфель, прочел фамилию и понимающе кивнул головой:
— Ну, теперь все в порядке. Он уже был у меня, этот Гопе, — спрашивал, не отдавал ли кто портфель. Говорит, они там поцапались.
— Поцапались? Вот как он это называет? Скромный мальчик!.. Я бы их разняла, да вот нога у меня… Он против целой ватаги один отбивался, этот Гопе. И тут является этот, в красном берете, и швыряет его портфель в мою сирень. Знаете вы его?
— Кто же его не знает, этого Гопе! Носится как угорелый!
— Да не Гопе, а того, в красном берете… Который портфель через мой забор перебросил. Его-то вы знаете?
— Знаю я одного с красным носом, в старших классах математику преподает. Но кому какое до этого дело, ведь правда?
— Вы мне что, зубы заговариваете? Не на такую напали. Надо лучше детей воспитывать! Ведь с дисциплиной в вашей школе не ахти! Об этом многие поговаривают!
— А нечего заборами от людей отгораживаться! — отмахнулся завхоз. — Вот никто бы ничего и не перебрасывал!
Вид у завхоза был хмурый — теперь изволь тащи портфель этому Андреасу на второй этаж!
Он постучал в дверь третьего класса «А», передал портфель учительнице и мрачно сказал:
— Какая-то фрау Штейнбок принесла. Сорвала на грядке в своем саду.
— Спасибо, — ответила фрау Линден. Потом подняла портфель вверх и спросила: — Это твой, Андреас?
Андреас радостно вскочил с места:
— Мой!
— Погляди-ка, все ли цело, — сказала фрау Линден и положила портфель на его парту.
Андреас заглянул в портфель:
— Все!
— Тогда достань ручку и пиши вместе со всеми.
Андреасу казалось, что произошло какое-то чудо — опять у него в руках оказался его портфель со всеми вещами! Он не задавался вопросом, откуда он взялся. Только радовался, что опять может писать, а после уроков пойдет домой с портфелем, как все ребята. Открыв пенал, он вытащил свою ручку и вдруг сказал громко, на весь класс:
— А деньги?
Фрау Линден прервала урок:
— Какие деньги?
— Десять марок для Клавдии — я их сегодня утром положил в пенал… — Андреас заплакал.
— Ты их, наверно, куда-нибудь еще положил, — сказала фрау Линден.
— Нет. Вот сюда! — с плачем возразил Андреас и поднял пенал.
— Не станешь же ты утверждать, что кто-то вынул у тебя деньги. Ты ведь сам знаешь, какой ты неорганизованный. Потерять портфель! Это только с тобой могло случиться!
— Да если его у меня утащили! — заревел Андреас.
Фрау Линден потеряла терпение:
— Ну хорошо, я спрошу у детей, с которыми ты дрался. Может, они лучше знают, что случилось с твоим портфелем. Почему вы вообще подрались?
Андреас задумался, как бы это объяснить, и промямлил:
— Я увидал… потому что Антье шла впереди меня, ну, и тогда я… ведь я же должен был…
Фрау Линден перебила его бормотание и обратилась к Антье Шонинг:
— Объясни мне ты, Антье, что он увидел?
Антье Шонинг, обычно такая острая на язык, на этот раз медленно выползла из-за парты и остановилась в нерешительности. Утром на улице она куда быстрее находила слова. Наконец она сказала:
— Этот Дальке очень нахальный… Андреас меня защищал… Он совсем не виноват.
Фрау Линден поняла, что Андреас и Антье не хотят что-то рассказывать перед всем классом. Она поглядела на часы и сказала:
— Если сосчитать все то время, которое отнял у нас сегодня Андреас Гопе всякими своими происшествиями, то на каждого ученика придется по восемь минут. Помножьте это на количество учеников в нашем классе и получится, что он отнял у нас четыре часа учебного времени. Нам их уже никогда не наверстать. Теперь ты знаешь, Андреас, чего нам стоят твои истории… Хватит. Успокойся. Поищешь деньги на перемене. Я уверена, что ты их найдешь.
Андреас искал всю перемену. И не только он один. Некоторые ребята изо всех сил помогали Андреасу — Детлев Тан, Гано Блумгольд, Клавдия Геренклевер, Антье Шонинг… На них беды Андреаса произвели большое впечатление. Но никто из них не верил, что деньги могли пропасть из портфеля. Они не только по нескольку раз пересмотрели содержимое пенала, но и перелистали все учебники и тетради.
Райнер Шнек, сидя верхом на парте, изображал из себя папашу, который, посмеиваясь, смотрит, как играют ребятишки.
Когда они убедились, что денег в портфеле нет, Райнер Шнек сказал:
— Я подозреваю, у кого деньги.
— Я тоже, — заявил Детлев Тан.
Все ребята посмотрели на Детлева.
Гано Блумгольд, нахмурившись, возразил:
— Если вы думаете на бабушку Штейнбок, то очень ошибаетесь. Она даже свой старый телевизор в клуб отдала, хотя могла бы продать. Она всегда все отдает — зачем же ей брать чужое?
— Да я вовсе не про нее думаю, — сказал Райнер Шнек.
— А про кого же? — спросил Детлев Тан.
— Что деньги украли, это надо еще доказать, — сказал Райнер Шнек. — Пусть сперва докажет, что они там были. Вы ищете, стараетесь, а их, может, и вообще там не было… Эх, дураки, дураки! Бедная Клавдия!
Он осалил Гано и бросился к двери.
Но Гано и не подумал его догонять.
— У тебя всегда такие мысли! — крикнул он вслед Райнеру. И, повернувшись к ребятам, сказал: — Придется спросить Юргена Дальке, из-за чего вышла драка.
— Этого типа? — пожал плечами Детлев Тан. — Спроси, спроси! А что толку-то? Все равно ничего не узнаешь.
— А кого же тогда спрашивать? — сказал Гано Блумгольд.
— Не знаю, — ответил Детлев Тан. — Раз Антье сама ничего не говорит…
