Так мы очутились у мола, в ярко освещенном центре необыкновенного курорта. Время приближалось к девяти. На широких улицах, в кафе и в тенистых аллейках – всюду полно отдыхающих, однако лишь мы двое были людьми. Время от времени нас приветствовали знакомые – и по пляжу, и по костру. Да, мы не ощущали здесь себя чужаками.
У самого мола мы обнаружили построенный в современном стиле ресторан.
– Наверное, здесь,- предположил я.
– Наверное,- подтвердила моя жена. Мы переступили порог.
Оркестр наигрывал какую-то весёлую мелодию, и на паркете было множество пар, оригинально составленных. Я умирал от смеха, глядя на танцевальные конвульсии дородного медведя рядом с убранной в свой серебристый мех ламой, наблюдая за отчаянием тапира, когда идущая с ним в паре кенгуриха бросала его, чтоб удивить мир своим австралийским подскоком. Увы, нам не дано было насладиться этим зрелищем. Мы пришли сюда с совсем иной целью.
– Ищи подсолнечник,- шепнул я жене.
– Я сама смотрю во все глаза,- отозвалась жена,- но пока ничего не вижу.
– Придётся пройтись вдоль столиков,- пробормотал я.
– Слушай, а что, если он пришёл намного раньше нас, а?
– Какое это может иметь значение?
– А вот какое,- втолковывала мне жена.- Представь себе, он пришёл задолго до нас с этим своим подсолнечником и, не зная, как убить время, стал со скуки выковыривать и лузгать семечки…
– Ну и фантазии у тебя,- не удержался я.
– А что, вполне обоснованные. Розу или, скажем, гвоздику жевать не станешь, ну а подсолнечник? А раз он его подрастрепал, он уже не оставит обгрызанный подсолнечник в бутоньерке. Ты бы, например, оставил?
– Я без бутоньерки,- ответил я.- Я в спортивной рубашке, а у спортивных рубашек бутоньерок не бывает.
– Неважно,- прервала жена.- Ищем.
– Ищем.
Мы ходили от столика к столику, рассматривая в особенности тех, кто сидел к нам спиной. Но подсолнечника как не бывало.
– Я думаю, рост у него должен быть приличный,- сказала жена.
– Почему ты так считаешь?
– Будь он маленького роста, он не стал бы вставлять в бутоньерку подсолнечник. Можешь ты себе, например, представить хомяка с подсолнечником в бутоньерке?
– Да, трудновато. Обойдётся маргариткой или незабудкой.
И вдруг жена схватила меня за руку.
– Видишь, там, в углу?
Я глянул в указанном направлении и увидел нечто рыжее, такое рыжее, что в глазах у меня зарябило. В бутоньерке у рыжего субъекта красовался огромных размеров подсолнечник.
Мы подошли к столу.
Завидев нас, рыжий сорвался с места, зашаркал ногами, как офицер австрийской кавалерии, запрыгал и, кланяясь, произнёс:
– Рад вас приветствовать! Я был уверен – вы придёте! Разрешите представиться: Камерный,
Едва мы уселись, как наш новый знакомец, подкрутив рыжий ус, спросил:
– Что прикажете заказать?
Мы взглянули друг на друга и в ту же секунду поняли, как здорово мы проголодались. С самого завтрака во рту – ни крошки. Да, случается, что во время отпуска, наслаждаясь летом и радостями погоды, вы забываете о пище. Но рано или поздно аппетит берёт своё.
– Мы с удовольствием перекусим,- отозвался я.
Камерный протянул моей жене меню. Пробежав его глазами, она сказала:
– Мне бы хотелось цыплёнка табака, а тебе? Я не такой уж поклонник этого блюда, но, чтоб
не создавать повару трудностей, я ответил:
– Ладно, и мне цыплёнка.
Щёлкнув пальцами, Камерный подозвал официанта. Переваливаясь с боку на бок, к нашему столику характерной походочкой подкатился официант. Это был рослый пожилой пингвин. В своём вечернем чёрно-белом туалете он выглядел импозантно.
– Слушаю,- сказал он, склонив набок голову и с любопытством на нас поглядывая.
– Пожалуйста, три цыплёнка табака,- сказал Камерный.- Только чтоб были как следует ощипаны!
– Можете не беспокоиться. У нас ощиплют что надо.
Официант исчез, а Камерный, понизив голос, заметил:
– Я полагаю, вы уже догадались, с какой именно целью я назначил вам здесь свидание.
Мы оба закивали головами.
– Лично я ни за что не хотел бы оказаться на вашем месте. Что может быть хуже непригодной к употреблению машины?
– Верно,- согласился я с нашим новым знакомцем,;- тем более что речь идёт всего лишь о какой-то дурацкой камере.
– Ну не такая уж она дурацкая,- возразил Камерный. – Без этой камеры вы далеко не уедете.
Наступило тягостное молчание, которое прервал в конце концов наш новый знакомый:
– Не будем тратить попусту времени. Я изложу суть дела. Мне известно, где находится эта камера.
– Где?- воскликнули мы с женой.
– О, совсем близко. Она в целости и сохранности, можете быть спокойны.
– Прошу вас, скажите где, мы пойдём и возьмём её,- загорячилась жена.
– О, это не так просто!- отозвался наш рыжий приятель.
– Вас, вероятно, интересует вознаграждение?- поинтересовался я не слишком любезно.
– Вы угадали.
– Сколько?- спросил я резко.
– О, дело не в деньгах.
– Тогда в чём же?
– Речь идёт об услуге.
– Мы можем оказать вам какую-то услугу?
– Вот именно. Вы мне услугу, и я вам тоже. Услуга за услугу.
– Что ж это за услуга?
– Так, ерунда, пустячок…
– Ну а конкретно?- стал настаивать я.
– Конкретно… конкретно…- забормотал наш собеседник.- Конкретно это… Как бы это сказать… Речь идёт об автостопе.
– Забрать вас автостопом?
– Вот именно.
– Куда?
– О, это безразлично. Лишь бы покинуть это место.
– Вам здесь наскучило?
– Ещё бы! Торчу здесь уже почти полгода.
– Отчего же не уезжаете?
– Не пускают. Я тут выдающаяся личность. Чуть приезжает новая смена, начинают требовать, чтоб я их развлекал. Скажу по секрету, моя фамилия вовсе не Камерный. Я написал так только для того, чтоб вы скорее сюда явились. Я иллюзионист и совершаю трюки, которые здешняя публика обожает. Потому-то за мной и следят, но я не могу больше видеть этого моря, этого леса, этого мола, ресторана…
– Здесь так очаровательно!- не утерпела моя жена.
– Разве я спорю?- заметил Камерный.- Но и очарование может приесться.
Этот важный разговор был прерван официантом-пингвином, который явился с заказанными цыплятами.
Выглядели они великолепно: с золотистой корочкой, подрумяненные, а потрясающий запах сам собой проникал в ваше нутро.
Перед каждым из нас пингвин поставил тарелку с жареным цыплёнком. Гарниром служил картофель во фритюре и тёмно-красная салатная капуста, искусно разложенная вдоль поджаристого крылышка.
Не теряя ни секунды, мы схватились за ножи и вилки.
Ещё мгновение, и лезвия вонзились бы в аппетитную корочку этого лакомого блюда, как вдруг у нас на глазах цыплята стали молниеносно обрастать перьями. Едва они обросли перьями, как появились головы, гребни, шпоры, когти. Они ожили, зашевелились и, весело кудахтая, принялись копаться каждый в своей тарелке.
Мы с женой онемели от ужаса. Взглянули на нашего соседа. А у того плясали в глазах искорки смеха.
– Я люблю их больше именно в таком виде,- заметил он.- Этим ещё повезло, что я не голодный. Не то я б их всех съел.
И, обратясь к официанту, добавил:
– И это вы называете хорошо ощипанными цыплятами? Прошу немедленно отослать их повару.
Официант-пингвин стоял поодаль и только качал головой.
– Ох, дорогой лис, уж если вы отмочите какую шутку…
Когда пингвин с кудахтающими и трепыхающимися цыплятами исчез на кухне, лис, улыбаясь от удовольствия, поднялся со стула и сказал:
– Извините, я только на минуту. Пойду и позвоню. Распоряжусь, чтоб камеру прислали мне телефонным способом…
– Телефонным?- удивился я.- Разве можно прислать что-то телефонным способом?
– Можно. Если не верите, прошу со мной,- предложил мне лис
– Что же,- откликнулся я.- Схожу с удовольствием.
По дороге в гардероб, где находился телефон, я внимательно разглядывал иллюзиониста. Надо же, как это я клюнул на этого Камерного? А ведь с первого взгляда видно: лиса лисой.
Да и потом вся эта его не поддающаяся сомнению рыжина.
Лис снял трубку, набрал номер и минуту спустя сказал:
– Китя? Это Фуня. Возьми в кармашке моего старого жилетика ключ от буфета. Там, на третьей полке справа, найдёшь ключ от письменного стола. Открой стол и в левом тайнике обнаружишь ключик на розовой ленточке. Открой им копилку, там несколько монеток и ключ от висячего замка в подвале. Спустись вниз, отопри подвал и в углу под картошкой ты нащупаешь ключ от сейфа, который стоит у тебя в комнате под портретом твоего дедушки-песца. Открой сейф, на верхней полке – автомобильная камера. Возьми и немедленно пришли телефонным способом. Я буду у аппарата.
Всё услышанное меня ошеломило. Думаю, впрочем, на кого угодно это произвело бы сильнейшее впечатление. Какая бестия, как он всё устроил!
А лис стоял у стены и, равнодушно уставясь на телефон, погрузился в ожидание.
