Ознакомительная версия.
– Устал. – Он попросил себе стакан чая.
Я опередила Мишу, налила сама.
– Есть не хочешь?
– Какой там, – он отмахнулся.
– Может, тебе валерьяночки накапать? У меня есть.
– Не, спасибо… уже накапали. Слушай, у тебя, случайно нет медицинского образования?
– Нет.
– Жалко. Я подумал: уколы делаешь, в лекарствах разбираешься… Вдруг есть. Мне медсестра нужна.
– А Эля?
– Я ее выгнал. Дал зарплату и пожелал всего хорошего. Сегодня. Всех отправил: родителей и сестру Юли с телом…
– Они приезжали?
– Да.
– И как?
– Веселого мало. Чем мог, помог. У нас, сама знаешь: кому горе, а кому – куш сорвать… Вся эта бюрократия… Уф-ф!
– Деньги успели передать?
– Деньги? Да, Иван принес. Я им еще пятнадцать тысяч от себя дал.
– Администрация как-нибудь поучаствовала?
– Что? Не смеши меня! Они ж только брать приучены.
Так вот куда исчез Иван. Оказывается, он ходил в поселок, передавал Валере деньги, собранные для семьи погибшей девушки. Но куда он потом девался?
– Ты у ребят на островке был? – спросила мама.
– Был. Да вот, пацаны бегут, оттуда.
Женька и Андрей быстро прыгнули под навес.
– Как там?
– Пока нормально, – ответил Валера. – Но я предупредил: если будет заливать, чтоб хватали вещи и бежали на склон. – Распорядился и нырнул в ливень.
По руслу хлынула вода. Бурые потоки слились, объединились, и помчалась грозная горная река. Она кинулась в ворчащее море, схватилась с ним, и воды встали на дыбы, как два борца, сжимающие друг друга в мощном захвате. Море взревело гневно, но река не отступила, ее мутные воды замутили грязью прибрежные волны, и все кипело, кипело…
Повариха с застывшим лицом смотрела на ливневую стену.
– Ой, мамочка, мама, – шептали ее губы.
Ребята решили проверить, можно ли перейти реку вброд, но их вернули с руганью.
– Вы думаете, переходить реку опасно? – невинно поинтересовалась я.
– Опасно?! – поварихи возмущенно посмотрели на меня. – Да пожалуйста! Переходите! Только если вас собьет с ног несущимся бревном… – Они фыркнули почти в унисон, дав мне понять, что вопрос мой настолько глуп, что даже не заслуживает полного ответа.
– Нет, нет, конечно. Я просто так спросила. Я же не дурочка…
Мы с Аней накрылись зонтом и пошли к реке. На другом берегу стояли дикари и Ольга с ними. Они что-то кричали и махали руками, но слышно не было: потоки жидкой грязи, проносящиеся с ревом, шум ливня и рев моря заглушали их голоса. Я видела, что вода в реке поднимается, с моей стороны небольшой обрыв еще мог ее сдержать в русле, но островок с вигвамом был в большей опасности, и я не знала, сколько он еще сможет держать прибывающую реку.
Неожиданным рывком возник ветер, он разорвал тучу, отбросил ее в море, расчистил небо над ущельем. Дождь прекратился резко, словно его выключили. Вода в реке, дойдя до самой последней, критической отметки, все еще оставалась грозным горным потоком, но уровень ее установился. И, хотя мы оставались отрезанными от остальной базы, ощущение опасности отступило. Народ высыпал на берег, поглазеть на разыгравшуюся стихию. Кто посмелее, закатывали штаны, пытались войти в реку, держались за руки, кричали. Вода еще была сильной, еще сбивала с ног, еще могла протащить в море, но она уже устала. Она спадала, успокаивалась, разбивалась на потоки, и только у самого моря, впадая в узкое глубокое жерло, ею же промытое, еще ярилась, толкая штормовую волну.
– Вы не знаете, как отсюда уехать? – спросила Валя экономистка. Она возвращалась с берега, остановилась возле нас и с тоскливой обреченностью принялась швырять гальку в ревущую реку.
– Так же, как и приехали. – Я пожала плечами. – Автобус от Криницы идет в шесть утра – это прямой. Но можно и на перекладных…
– Как надоело все-е!
– Разве так плохо? – спросила участливо.
– А что тут делать? – ее голос стал злым. – Погоды – никакой; общество, – она усмехнулась, глянув на меня, – никакое. – Повернулась и продолжила с вызовом: – а вам что, нравится?
Я засмеялась:
– Очень!
– Ну, мне Вас не понять…
И в этот момент в мутном ревущем потоке пронеслась, кружась в водоворотах, резиновая лодка. В лодке полулежала абсолютно голая девчонка из трансеров, она восхищенно визжала, так что ее слышно было на все ущелье. Река презрительно выплюнула утлую лодчонку в озверевшее море, ее завертело, стало бросать на гигантских волнах, но на счастье девчонки, не перевернуло. И счастливая экстремалка продолжала радостно вопить, приковывая к себе восхищенно испуганные взгляды собравшихся на обоих берегах речки туристов.
Кто-то ахал, кто-то кричал испуганно, кто-то поспешно снимал на видео и фотографировал рискованный сплав. Но следом за пионеркой сразу несколько надувных лодок с голыми орущими парнями и девчонками низверглись в море без малейшего для себя ущерба.
– Вот это да! – завистливо прошептал Женька у меня за спиной. Наверное, если бы не строгий дядя Валера, он бы тоже так лихо и бесстрашно сплавился бы по бурной горной речке, так же барахтался бы сейчас в море, помогая орущим голым девчонкам выбраться на берег.
– Маш, ты обиделась на меня? – тихо спросил Женька.
Аня удивленно посмотрела на него, потом на меня. Я пожала плечами:
– За что?
Он смущенно улыбнулся:
– Ну, за вчерашнее…
– Что еще случилось? – нахмурилась Аня.
Я улыбнулась:
– Что ты, Жень, мне и в голову не пришло.
– Честно?
– Конечно.
На том берегу неожиданно возник Иван, он махал нам обеими руками и что-то кричал. Мы махали ему в ответ. Анька подпрыгивала, складывала ладошки рупором:
– Как ты?!
– Отлично! – донеслось до нас.
– Ну, все, теперь все будет хорошо, – почему-то пообещал Женька. – Дискотека сегодня, – напомнил он, – приходите.
* * *
Одинокий москвич, всеми покинутый, бродил по ущелью и бесконечно набирал Элин номер на мобильнике:
– Эля-ля-ля-я…Э-ля…ля…
Поварихи шептались:
– Это он хочет на сорок дней к Юльке поехать…
– Совесть мучает?
– Да какая совесть! Элька его мучает, никак забыть не может…
– Еще бы! Такая баба!
– Он, небось, и не видал таких…
– Откуда…
* * *
Поляна у вигвама заполнялась. Прибыли в самый шторм: Сашина бывшая сокурсница с маленьким сыном, ее подруга, потом пришли совершенно вымокшие под ливнем муж с женой, какие-то Сашины родственники и, напоследок, приехал Сашин брат с семьей (и снова младенец, теперь уже грудной!). Этот самый брат оказался священником.
Когда Советский увидел, как разгружают лодку с младенцем, двумя молоденькими женщинами и Сашиным сынишкой, то совсем ошалел. Лодка билась в высокой волне, огромный отец Михаил стоял на носу во весь рост с развевающейся бородой, похожий на былинного русского богатыря, и руководил разгрузкой. Валера застыл на берегу, пригвожденный к месту совершенно диким зрелищем.
– Он что, действительно поп? – Валера, округлив глаза, ждал ответа.
– Да, – просто ответил Саша.
– А я думал, мужик из бывших хиппи, или еще что-нибудь, – Советский покачал головой. – Не, а ты что, правда веришь? – он никак не мог успокоится.
– Верую…
– Ну, этого я совсем не понимаю… Дурят людям голову… Первые брехуны и есть!
– Миша настоящий священник, правильный. На своем месте человек, понимаешь?
Тебе видней, – задумчиво произнес он.
Разгон фестиваля. И день восьмой
С утра небо расчистилось, ветер принялся за сушку ущелья. Море, хоть и не успокоилось, но все-таки не казалось уже таким грозным и взбаламученным, как вчера. Музыкальная установка трансов радостно забухала и это были первые звуки, которые я услышала. Точнее, именно они и разбудили меня.
Посмотрела на часы: о нет, еще только шесть часов утра! Что они там, с ума все посходили?! Я с завистью посмотрела на Аньку, она дрыхла без задних ног. Легли-то мы не раньше трех… Вспомнила вчерашний вечер и ночь. После дискотеки мы сидели у куреня, гадали, какой будет день.
Женька утверждал, что шторм закончится и дождя больше не будет.
– Здесь всегда так, штормит только три дня, завтра будет отличная погода, – говорил он.
Та девчонка танцовщица так и льнула к нему, не стесняясь нас. Они все время обнимались, правда иногда Женька бросал взгляды в мою сторону, но сразу же отводил глаза. Андрей тихо ворковал со своей подружкой. Аня делала вид, что сердится на Ивана.
– Почему ты пропал, никого не предупредив, – твердила она.
– Ты же знаешь, я помогал Валере, – ответил Иван.
– Ты мог позвонить.
– Я же номера не знаю, – засмеялся он.
– Так запиши, – настаивала Аня.
– Хорошо…
– А где ты ночевал? – спросила она.
Тут все засмеялись, и ребята начали подшучивать над ней:
– Семейная сцена!
– Ванек, поздравляем, когда свадьба?
– Знаешь, что бывает за растление несовершеннолетних?
Ознакомительная версия.
