— Ничего страшного, мисс. Пускай немного поволнуются.
Муромцев ободряюще мне улыбнулся.
— Не расстраивайтесь, Эмма, — сказал он. — Алекс починит машину и сразу вас отвезет.
И еще раз улыбнувшись, миллионер пошел принимать ванну.
— Хотите я вам покажу замок? — предложил мистер Никсос.
— Ну, покажите, — без особого энтузиазма согласилась я.
Мы отправились на экскурсию. И куда бы ни заходили, везде в прошлом совершались убийства. Даже в библиотеке кто-то убил очередного владельца, подсыпав ему между страниц любимой книги ядовитую пыль… А в западном крыле замка, где раньше жила прислуга, был и вовсе разгул ужасных преступлений. Конюхов убивали копытами взбесившиеся лошади, садовников душили вьющиеся растения, а поваров и поварих находили утопленными в чанах с супами и подливами.
— Вот потому-то сюда работать и не идут, — будничным голосом говорил дворецкий. — В этом замке все, что хорошо начинается, заканчивается плохо. А что начинается плохо, заканчивается еще хуже. Окрестные жители Литл-Минч иначе как Замком смерти и не называют. Я порой сам себе удивляюсь, как это я до сих пор жив.
— А почему вы отсюда не уедете?
Мистер Никсос выпрямил и без того прямую спину.
— Я настоящий джентльмен, мисс. И к тому же принадлежу к аристократическому роду Пикирингов. Мои предки участвовали в войне Алой и Белой розы. Разве может человек с такой родословной быть трусом, мисс Эмма?!
Наша экскурсия закончилась только к вечеру. Нет, я, конечно, предполагала, что средневековый замок — не малогабаритная квартира; но, честно говоря, не думала, что он окажется таким большим. Где и как я буду здесь искать Черную Книгу, ума не приложу.
На ужин снова было традиционное английское блюдо. Опять пудинг, но на этот раз фруктовый. От экскурсии по замку, как вы сами понимаете, аппетита у меня не прибавилось. Съев один кусочек и сделав пару глотков чая, я отправилась спать. Мистер Никсос пошел со мной показать спальню.
Как ни странно, спальня была симпатичная. Вместо узких бойниц — окна; у стены зеркало в красивой раме; в углу мраморный камин; весьма уютненькая с виду кровать…
Я попрыгала на перине.
— Ого, какая мягкая!
— Это старинная кровать, мисс Эмма, — сказал дворецкий. — На ней в восемнадцатом веке спал сам лорд Браммел.
— Надеюсь, его тут не придушили? — в шутку спросила я.
— Как вы догадались, мисс?.. Да, лорд Браммел был задушен на этой кровати. Спокойной ночи, мисс Эмма.
Дворецкий величественно удалился.
Кровать больше не казалась мне такой уж уютненькой. Но делать было нечего, не на полу же спать. Вздохнув, я разделась, погасила свет и юркнула под одеяло.
За окном то и дело гремел гром. Сверкали молнии. В стекла барабанили капли дождя.
Незаметно для себя я уснула.
Проснулась я среди ночи от телефонного звонка. Я зажгла настольную лампу и глянула на часы — они показывали ровно полночь. За окнами все так же сверкали молнии, и хлестал дождь.
Меня охватило смутное беспокойство. Я взяла трубку.
— Слушаю.
— Эмма Мухина? — спросил незнакомый голос.
— Да, это я.
— Завтра ты умрешь.
По небу прокатился очередной раскат грома.
— Кто это говорит?! — закричала я в трубку.
— Лорд Браммел.
Связь оборвалась. Что за дурацкий розыгрыш?.. Если телефон внутренний, значит, мог звонить либо Муромцев, либо дворецкий, либо… Да! Мог еще звонить белый колдун, который, вероятно, уже проник в замок. Но зачем ему звонить?.. К тому же откуда он знает мое имя?..
Нет, тут что-то другое.
Я достала из кармана куртки свой «ТТ». Взвела курок; проверила, на месте ли обойма… Обоймы не было! Вот блин горелый! Выходит, я ее дома, в Москве оставила.
— А-a-a-a-a-a-a-a-a-a-a-a-a!!!.. — раздался душераздирающий крик.
Я подскочила, словно меня шилом ткнули. Крик резко оборвался. В коридоре послышались шаги и злобное бормотание. Со скоростью ракеты я кинулась к дверям проверить, хорошо ли задвинут железный засов. Руки у меня тряслись. Сердце колотилось.
Включив верхний свет, я вернулась к кровати. Спать мне расхотелось. Так я и просидела до самого утра, прислушиваясь к малейшему шороху за дверью.
Утром мы все снова собрались в рыцарском зале. Мистер Никсос подал на стол английское блюдо под названием «порридж». Это оказалась обыкновенная овсяная каша.
— Никто ночью не слышал криков? — спросила я.
— Криков? — приподнял брови Муромцев.
— Да. Душераздирающих.
— Лично я не слышал. Спал как убитый.
— Странно. Орали во все горло.
Миллионер улыбнулся.
— Вы, Эмма, перенервничали из-за вчерашнего полета. Вот у вас и начались слуховые галлюцинации.
Я взглянула на дворецкого, который молча ел овсянку.
— Мистер Никсос, вы тоже считаете, что у меня слуховые галлюцинации?
— Нет, мисс Эмма. Я вполне допускаю, что кричало привидение. Вы какой слышали крик, мужской или женский?
Я задумалась.
— Скорее всего, женский.
— Тогда это леди Каролина, — уверенно сказал дворецкий.
— Вы же говорили, ей отрубили голову. Как она могла кричать?
— Прошу прощения, мисс. Значит, это кричала графиня Луиза.
Муромцев раздраженно бросил ложку в кашу.
— Послушайте, Алекс! Вы вчера нам аппетит портили своими кровавыми историями. И, как видно, сегодня решили продолжить. Не пора ли вам остановиться?!
— Как прикажете, сэр, — холодно ответил дворецкий.
Неловко повернувшись, я задела локтем чашки, приготовленные для чая. Одна из чашек покатилась по столу и упала на пол. Но, к счастью, не разбилась. Я наклонилась, чтобы поднять ее. В этот момент раздался короткий свистящий звук: ссс! Я распрямилась. В спинке моего стула, мелко вибрируя, торчала длинная стрела.
За столом наступила тишина. Мы все молча уставились на стрелу. Первым обрел дар речи Муромцев.
— Алекс, — растерянно спросил он, — что это такое?
— Стрела от арбалета, сэр, — как всегда, невозмутимо ответил дворецкий.
Во рту у меня мгновенно пересохло. Я отчетливо поняла, что если б не нагнулась за чашкой, то сейчас бы эта стрела торчала у меня между глаз.
Мистер Никсос встал и направился в дальний угол зала, к одному из манекенов в рыцарских доспехах.
— Прошу сюда, господа, — послышался оттуда его ровный голос.
Мы подошли.
— Сработало пусковое устройство, — показал дворецкий на арбалет в руках рыцаря.
— У вас все эти железяки стоят с заряженными арбалетами?! — с яростью поинтересовался Муромцев.
— Нет, сэр.
— Как это нет?! А ну, пошли, посмотрим!
Мы обошли всех рыцарей, у которых имелись арбалеты. Везде тетива была спущена.
— Выходит, кто-то специально натянул тетиву, — кусая губы, сказал миллионер.
— Возможно, сэр.
— Что значит возможно?! Или вы считаете, рыцарь сам решил выстрелить?!
— Вряд ли, сэр.
Я стояла рядом с ними и молчала. «Ну и денек начинается», — с тоской думала я.
— Дорогая, Эмма, — высокопарно обратился ко мне Муромцев. — Позвольте выразить вам свои самые глубокие сожаления в связи с этим неприятным инцидентом. — Он перевел взгляд на дворецкого. — Алекс, сегодня же выкиньте весь этот металлолом на свалку.
— Слушаюсь, сэр… Я тоже приношу вам свои извинения, мисс Эмма.
Я через силу улыбнулась.
— Да чего уж там… Я привыкла к ударам судьбы.
Остаток дня прошел для меня как в тумане. Впрочем, он и был в тумане. Длинные белые языки просочились в замок; стелились по коридорам и витали по залам… Для очистки совести я пошла искать Черную Книгу. Но с моим настроением я бы, наверное, даже трактор не нашла, если б его здесь спрятали.
Между тем снова надвигалась ночь.
Пора было идти спать. Я поплелась в спальню, как на расстрел. Задвинув за собой железный засов, я села на кровать и задумалась. Утром я чуть было не потеряла голову от страха, однако сейчас поняла, что все же лучше будет ее не терять. Надо приниматься за дело.
Перво-наперво я отломала от стула ножку, из которой вышла отличная дубинка. Затем выдернула из настольной лампы электрический шнур и, оголив провода, положила их на кровать. А вилку воткнула в розетку. Таким образом, из старинной кровати получился электрический стул. Точнее, электрическая кровать. Правда, спать на ней было опасно. Но я не собиралась спать. Я ждала звонка лорда Браммела.
В том, что убийца позвонит, у меня не было никаких сомнений.
И он позвонил. Я схватила трубку.
— Слушаю!
— Эмма, — раздался короткий смешок, — ты уже приготовила себе гроб?
— А тебя это колышет?! — крикнула я в ответ.
— Ах ты, маленькая негодяйка, — опешил лорд Браммел. — Ну, мы с леди Каролиной научим тебя уму-разуму!
— Не вам, дуракам, меня учить!
