Видя, что спору нет конца, Георгицэ решил разделаться с этим упрямым забиякой. То он дневник позабудет, то забудет прийти на репетицию…
— Тогда завяжи узелок, чтоб не позабыть: завтра после уроков у нас репетиция. Понял?
Алергуш, словно по команде, повернулся через левое плечо и убежал, чтобы где-нибудь в укромном уголке дать волю распиравшему его смеху.
Необычные гости
Кто-то крикнул:
— Директорша! Директор идёт!..
В один миг повсюду воцарилась мёртвая тишина, так что можно было расслышать, как муха жужжит.
Умолк звонок, и закрытые двери классов жалобно глядели на опустевший коридор. Стены будто ещё больше побелели. Коридор вытянулся и стал попросторней. А во время перемены, когда все ребята выбегают из классов, коридор делается уже и тесней. Чем веселей в коридоре, тем он уже оказывается!
Притихла школа. Урок начался. Строги и серьёзны классы, куда вошли учителя.
Но есть и такие классы, которые стали вдвое серьёзней. Алергуш хорошо знает, что значит, когда класс делается вдвое серьёзней. Это значит, что учитель появился в сопровождении гостей. А гости, конечно, такие, которые с собой гостинцев-коврижек не принесут, не для того они здесь появляются. Потому все ученики знают, что в присутствии гостей надо держать ухо востро, быть по-заячьи прытким и на все вопросы отвечать побойчей. Чтоб у гостей сложилось хорошее впечатление о классе. Прощайте, шалости и всякие проделки!
Вот почему Алергушу не очень нравятся гости. Далее если он как следует выучил уроки, он не любит отвечать в присутствии гостей. Характер не позволяет. Уж пусть лучше Георгицэ отличается! Тот прямо сияет, когда выдаётся случай покрасоваться перед гостями. Пусть весь белый свет послушает, как он умеет отвечать. Заранее знает, что его обязательно вызовут. Зададут самые сложные вопросы. При этом его хитрые глазёнки сверкают, будто он невесть какой подвиг совершил. А когда его хвалят, он краснеет от удовольствия как девчонка.
Тоже нашёл радость! Ради этого сидеть весь день, уткнувшись носом в книжку? Совсем не играть или самую малость? Велика радость зубрить с утра пораньше, ни свет ни заря! Алергуш пожал плечами.
И всё-таки невероятное усердие сверстника удивляло Алергуша. Сам-то он, чуть только переступит порог библиотеки, всегда просит одно и то же: книгу про приключения и про войну. И удивляется, почему библиотекарша вроде бы недовольно на него косится. А ведь сама же приучила его просить книжки поинтереснее…
Почётные гости, которые пришли сегодня в класс, не совсем обычны. На них белые халаты. Алергуш не такой малыш, чтобы пугаться белых халатов, и всё-таки появление этих самых халатов привело его в замешательство. Обычно белые халаты появлялись на последнем уроке, а то и вовсе после занятий. Но ни в коем случае на уроке математики!
Что ж, можно радоваться или не стоит? Алергуш украдкой глядит на Кирикэ. Что тот думает? Доволен или не рад гостям? Длинные щербатые зубы Кирикэ сверкают, но не от улыбки. То есть он улыбается, но как-то странно.
И Алергуш открыл великую истину: любая радость или огорчение таятся в глазах человека. Когда глаза улыбаются — это добрый знак. Стало быть, дела идут как по маслу. Значит, нет ничего страшного, и человек смеётся от всей души.
А если улыбка кислая, если в глазах тревога, надо насторожиться. Тут что-то скрыто. Человеку не до веселья, но он вовсю старается казаться весёлым. Такое чаще бывает со взрослыми. Они любят притворяться. Станут вертеться вокруг тебя, только бы перехитрить да выведать секреты. А ты гляди в оба. Будь начеку. Держи язык за зубами и не оплошай!..
Ну, Кирикэ-то какой прок смеяться так натянуто? Чтобы сделать приятное белым халатам, что ли? Только мама так улыбается какой-нибудь соседке, которую терпеть не может.
Отозвав к окну Веру Матвеевну, белые халаты о чём-то с ней зашушукались. Готовился настоящий заговор! До тех, кто сидит на первой парте, доносятся только отдельные слова. Но и этого достаточно. Беспроволочный телеграф тут же передаёт тайну шептунов-заговорщиков:
— Сказали, что наша Балерина свалилась от желтухи.
— Вот бедная!
— Мой братишка тоже болел желтухой!
— От неё желтеешь, как лимон.
— А что болит-то?
— Живот.
— И что… умирают?
— Да нет, не помирают… А заразная эта болезнь?
— Чего бы они тогда пришли?
— Слышишь? Нам уколы будут делать!
— Ой… боюсь я уколов!
— Подумаешь, невидаль! Кольнут тебя по-блошачьи — и всё!
Кирикэ криво усмехнулся. Ему не до смеха, но надо было улыбаться, чтоб не уронить авторитет смельчака, чтоб девчонки над ним не смеялись. Те почему-то не трусят, когда заходит речь про уколы. Да и что им один укол, когда они тыщу раз иголкой колются только за один урок домоводства. У них кожа привыкает к уколу, потому они и стали героинями! А Кирикэ с Алергушем знают, что это за радость, когда тебе загонят иголку под кожу!..
— Следующий! — скомандовал главный из белых халатов.
Дверь закрыта. Попробуй улизнуть, если перед выходом стоит на посту ещё один белый халат.
Главный белый халат — самый высокий и самый громадный — держит шприц с иголкой. Другой — низенький, коренастый, в очках с золотой оправой — тебя принимает…
Когда подошла очередь Алергуша делать укол, он подтолкнул вперёд Кирикэ. Не со страху. Пожалуйста, так не думайте, — из учтивости уступил он свою очередь другу.
А Кирикэ недовольно на него покосился: хорош друг, нечего сказать! Убедившись в непреклонности Алергуша, Кирикэ понял, что деваться некуда, не то рискуешь выдать свою трусость. Потом перед всем классом краснеть придётся.
Уступая друг другу очередь, ребята тянули время.
Тогда прозвучал металлический голос главного белого халата:
— Чего вы там топчетесь, ребята? Не видите, что ли, только
