Кайрат сидел на кошме и прислушивался. Машина отсюда не близко. Но голоса слышались отчётливо — мужские и голос Салимы. Салима работала когда-то пионервожатой в школе и привыкла командовать ребятами. Она и с чабанами говорила так, словно перед нею были дети.
— А ну, наведите порядочек! А ты почему без очереди? А ну, выйди, всё равно не получишь! И тебе, Асыл, не стыдно?
Интересно, почему Салима ушла из школы? Говорили, что она не поладила с директором. Кто их там знает, что у них в самом деле произошло, но только после её ухода вожатой в школе стала Лиза Хаджиева, племянница колхозного председателя, очень красивая девушка. А вот Салима красотой не отличалась. Да что там! Все говорили, что директору просто надоело смотреть на кривой нос Салимы, и он её выгнал. Кому это захочется всё время смотреть на такую физиономию, как у Салимы? Нос у неё, и верно, был как у старого турка.
Однако же, несмотря на всё, Салима отчаянно заигрывала со всеми холостыми чабанами. Она вечно скалила свои белые зубы и хохотала. А когда она хохотала, нос уже не казался таким страшным. А вот что касается языка, то аллах её не обидел: язык у неё был как камча, острый и бойкий. Если правду говорить, то она скорее пострадала из-за своего языка. Директор бойкостью языка не отличался и в поединках с Салимой пасовал. Но что бы там о Салиме ни говорили, Кайрат часто думал о ней. Днём, а иногда и ночью, когда ему не спалось, он видел перед собой её весёлые глаза. Голос у неё был резкий и хриплый, как у парня, не очень подходил девушке, но разве мог ещё кто-нибудь смеяться, как она? Когда она смеялась, казалось, что это гуси, гогоча и хлопая крыльями, летят через арык — такой поднимался весёлый и шумный переполох!
Салима дружила больше с парнями, чем со своими сверстницами. Ребята при ней, не стесняясь, говорили о своих делах, шутили, угощали её папиросами, и она не отказывалась. Кайрат завидовал всем, кто курит, потому что отец не разрешал курить: на сигареты тоже нужны деньги.
В общем это была замечательная девушка. Он, Кайрат, с радостью женился бы на ней. Но кто же ему позволит жениться на ней? Разве отец отпустит его? Вот если бы Кайрат набрался смелости и ушёл от родителей, тогда другое дело. Стал бы, например, шофёром, трактористом или хотя бы слесарем в мастерской — тогда другой разговор. Но откуда появится у него смелость? Нет, Кайрат на свой счёт не ошибался — смелым он себя не считал.
Послышался треск мотора. Это, наверно, Келесбек уехал на своём мотоцикле. Задребезжал тонкий звонок — укатил на велосипеде Абиш. Послышался удаляющийся топот копыт — это разъезжались чабаны. Зашумел наконец автомобильный мотор, пошумел и затих вдали. Уехал, значит, и Курбе на центральную усадьбу. А с ним и Салима.
Кайрат вздохнул. Хорошо, что никто не зашёл. Теперь он спокойно может сказать родителям: «Я ничего не видел, ни о каких деньгах не слыхал». И тогда он стал думать о том, что так и не повидал как следует Салиму. Уехала Салима. Не слышно её голоса. А он, чудак, стоял в стороне и так и не рассмотрел милую его сердцу Салиму. Только иногда мелькали её рыжие кудри и красная кофточка. И ещё руки, голые по самые локти. Ни одна девушка не позволяла себе ходить с голыми руками, а ей хоть бы что — руки у неё красивые и сильные, с ямочками на локтях. Этими руками она при случае могла дать сдачи не хуже любого парня. Теперь Кайрат вспоминал её руки и её красную кофту и вздыхал. Она сидела в кабине и через опущенное окошко выдавала деньги, а он, проходя мимо, постеснялся посмотреть в её сторону. Теперь она не скоро приедет.
Во дворе залаял Джульбарс, закудахтали куры. Кто это там? Может быть, мать? Но пёс не унимался, он лаял всё злее и громче. Эй, шайтан, что он там бесится? Кто там?
— Уберите своего ублюдка, а то я сейчас выбью ему глаз!
Кайрат выскочил во двор. Пригибая морду к земле и щёлкая клыками, пёс прямо-таки захлёбывался от ярости. Он метался перед Салимой, махавшей у самого его носа кожаной сумкой. Она отступала, одной рукой подбирая свою плиссированную юбку. Красная кофта её, видно, чем-то раздражала пса. Да и пёс был злой, ничего не скажешь. Сагындык Дудаев не стал бы держав у себя робких собак.
— Чу! — Кайрат схватил пса за уши и поволок в сарай. — Тихо, поганец! Вот я тебе!
Он запер его в сарай и прошёл в дом, пропустив вперёд Салиму.
— Чуть юбку мне не разорвал.
Салима расселась на чурбаке, поправила волосы и открыла сумку.
— Что же ты заставляешь себя ждать? — сказала она. — Все получили деньги, а тебе что, на тарелочке нести? Почему я должна время из-за тебя терять?
Кайрат присел на корточки, прижался спиной к стене и смотрел на неё глазами, полными страха и удивления. Он, кажется, никогда не видел её так близко. И, насколько он помнит, ни о чём не разговаривал с ней. Почему же она не уехала с машиной? А вот захотела и не уехала — разве она не хозяйка сама себе?
В доме было сумрачно, хотя в степи был ещё день. Свет падал в единственное маленькое окошко, грязное от паутины и мух. Но всё равно этого света было достаточно, чтобы увидеть, как она прекрасна. Салима ругала его, не очень-то выбирая выражения, но глаза её были весёлые и быстрые, как чертенята. Она отчитывала его, а между тем, вытаскивая деньги из сумки, незаметно всё оглядывала в доме. Кайрату было прямо-таки не по себе от грязи. Паутина висела по тёмным углам, возле печки темнела зола, у стены кучей валялись смятые одеяла и серые подушки, на подоконнике громоздились немытые кастрюли — прямо-таки стыд и позор, до чего нехорошо.
— Ну ладно, расписывайся вот здесь и получай свои деньги.
Кайрат покачал головой и сильнее прижался к стене.
— Что же ты сидишь? Вот тут поставь свою подпись и получай деньги за отца.
Кайрат промычал что-то бессвязное и замахал на неё обеими руками.
— Ты что, не в себе? — Она покрутила пальцем у виска. — Увезу ваши деньги, а потом сами ругаться будете? А ну, давай расписывайся, некогда мне тут с тобой.
Как объяснить ей, что это невозможно? Разве поймёт она, что отец может устроить скандал? Нет уж, пускай уходит со своими деньгами и не впутывает его в отцовские дела. Тебе надо заплатить Сагындыку Дудаеву деньги, так и плати ему, а меня зовут Кайрат. Ты прекрасная девушка, Салима, но ты не знаешь Сагындыка Дудаева и матушку Айтбюбю.
— Ну хорошо, раз ты не хочешь брать деньги, я сама распишусь и деньги оставлю.
Салима сняла колпачок с авторучки, стряхнула перо и сделала у себя в тетради росчерк с закорючкой.
— Как у министра, — сказала она, любуясь подписью, и улыбнулась, обнажив белые крепкие зубы. От них в доме стало даже светлее.
Салима ещё раз — громко, так, чтобы видел Кайрат, — пересчитала деньги.
— Я спрячу их вот сюда. — Она встала и, раскачивая юбкой, прошла в угол, сгребла подушки и положила деньги между ними. — А если пропадут, ты будешь отвечать. До свиданья. Только иди, пожалуйста, вперёд и подержи своего пса.
Она ушла. Кайрат стоял возле сарая и смотрел, как она идёт, раскачивая своей широкой юбкой. Она скрылась за холмом, а когда снова показалась, была совсем уже маленькой, виднелась только кофта, мелькавшая в ковыле, как огонёк. А потом и совсем исчезла.
Кайрат вошёл в дом и уселся у стены, вспоминая всё, что сейчас произошло. Ему хватило бы этого занятия надолго, но помешала Айтбюбю. Она вошла в дом и свалила в угол серую шерсть.
— Я видела бабушку Инкар, она сказала, что привозили деньги. Это правда?
Кайрат пожал плечами.
— Почему же ты их не получил? Что ты молчишь?
Кайрат уже приготовил слова, чтобы прокричать их матери на ухо, но Айтбюбю принюхалась и подозрительно огляделась вокруг.
— Кто это здесь был?
Только сейчас Кайрат почуял слабый запах духов. Это Салима оставила после себя едва ощутимый сладковатый запах свежего сена. В их старом саманном доме, насквозь пропахшем холодным кизячным дымом и жиром от немытых тазов, пахло лугом, цветами и чистой водой.
— Кто-то был здесь, а?
Она прошла в угол, заметив там непривычную перемену, сбросила верхнюю подушку и просияла. Просчитала деньги один раз, другой и скосила глаза на сына.
— Кто привёз деньги?
— Салима. Са-ли-ма! — повторил он по слогам.
— Слышу. Можешь не кричать так. Что за Салима? Та самая, которую выгнали из школы? Нашли кому доверять деньги. Ну, что ты встал как баран? Отвези отцу еду — он с утра ничего не ел…
Когда Кайрат выехал в степь и перевалил холм, возле которого рыли колодец, он увидел — или это ему померещилось только — красное пятнышко на горизонте. И хотя ему надо было вправо, он направил коня в сторону пятнышка.
Сомнений быть не могло, это была Салима. Красная кофточка её покачивалась в ковыле, как на волнах. Кайрат быстро нагнал её, но совсем близко подъехать не решался и держался на расстоянии. Салима шла не дорогой, а прямо по целине, то и дело наклонялась и срывала былинки ковыля.
