мы торжественно внесли экскаватор в школьную мастерскую. Сразу в ход были пущены отвертки, молотки, клещи-кусачки, и вскоре из красивой, сверкающей свежей краской машины он превратился в невзрачную кучу колесиков, винтиков и железок.
Яша роздал каждому из нас по нескольку деталей, и мы принялись изготовлять точно такие же из собранного накануне железа.
Над деталями мы провозились еще два дня, но работу так и не окончили — экскаватора не собрали. Поэтому, когда, проснувшись утром, я увидал на календаре картинку с речкой и мостиком, то сейчас же постучался к Алику и сказал:
— Понимаешь, какая у нас петрушка получилась…
— Совсем доломали, что ли? — серьезно, по-взрослому спросил он.
— Что ты! — обиделся я. — Мы просто не управились с работой. Ведь по твоему экскаватору мы еще другой делаем, себе. Так что твой пришлось разобрать. А вот собрать его мы никак не можем. Но ты не волнуйся. Завтра у нас физика, мы все выясним у Николая Ивановича. К вечеру экскаватор будет у тебя.
Но назавтра Яша вдруг предложил усовершенствовать оба экскаватора — наш и Алькин. Он надумал заменить в них заводную пружину настоящим бензиновым моторчиком, а еще внес очень ценное предложение: убрать один из четырех роликов, на которых стоит кабина, и установить ее на трех.
Мы не сразу поняли, для чего это Яше понадобилось. Тогда он спросил нас:
— Долго мы железный лом искали? Долго. Трудно нам было? Трудно! А если мы уберем лишний каток и поставим кабину на три ролика, представляете, какая от этого будет экономия металла при массовом выпуске экскаваторов?
У меня даже дыхание захватило от Яшиной сообразительности. Мы тут же закричали: «Ура!» — и принялись качать Яшу точно так, как это полагалось у нас в конце пьесы. Потом, вспомнив о нашем спектакле, мы решили немного порепетировать.
И тут Яша оказался прав. После того как мы пережили всякие неудачи и радости с постройкой экскаватора, наши голоса зазвучали в пьесе куда увереннее и тверже. Мне даже показалось, будто я в самом деле настоящий конструктор. Но Яша увидел в моих движениях некоторую робость и, чтобы я мог окончательно избавиться от нее, поручил мне склепать бачок для моторчика. Нашлось дело и остальным.
Прошло еще три дня, и оба экскаватора были, наконец, полностью усовершенствованы. Мы тут же отнесли Альке его экскаватор, а свой поставили в мастерской на хамом видном месте.
— Ребята! А ведь когда мы будем демонстрировать модель зрителям, надо же что-то говорить, — спохватился я. — А в пьесе таких слов нет.
— Вот ты и напиши их, — сказал Яша.
Весь вечер я ломал себе голову, придумывая эти слова. Я даже сбегал в аптеку и купил бутылку «Ессентуки» № 17. Ведь многие писатели, когда пишут свои произведения, утоляют жажду минеральной водой. Но «Ессентуки» мне не помогли. Я хотел уже все бросить и пойти на каток, но в это время прибежал взволнованный Сережа Облачков и сказал:
— Можешь ничего не писать. Представление отменяется. Наш экскаватор похитили.
— Как похитили? Кто? — спросил я.
— Откуда я знаю?
— Что же делать?
— Бежим в школу! Там сейчас все ребята.
Дорогой Сережа предложил мне:
— Может, в милицию заявим? Пусть ищейку приведут.
— Верно. Только сначала нужно оцепить то место, где стоял экскаватор. По нему никто не должен ходить.
В дверях школы мы столкнулись с Кирой.
— А я за вами, — сообщил он, — идемте к директору!
В кабинете директора были все наши артисты. А за его столом сидел незнакомый мужчина и рассматривал… наш экскаватор. Как только мы вошли, директор сказал ему:
— Теперь все в сборе. Прошу вас.
Незнакомец оторвался от экскаватора и, оглядев нас, сказал:
— На днях, ребята, в городском Доме пионеров откроется выставка детского технического творчества. От вашей школы по рекомендации учителя физики мы берем на выставку эту модель. Должен вам сказать, что ваш экскаватор далеко не совершенен. В нем есть большие неточности и ошибки. Но меня он порадовал тем, что вы не просто скопировали его, а постарались внести в его устройство что-то свое, новое. Для конструкторов это очень ценное качество.
Представитель Дома пионеров вышел из-за стола и пожал каждому из нас руку. Тут мы вышли в коридор и начали толкаться и хлопать друг друга по спине, выражая этим свою радость.
— Вот как все обернулось, хотели быть артистами, а стали конструкторами, — засмеялся Яша и предложил: — Может, нам еще модель электрического трактора сделать?
— А как же спектакль? — спросил Кира.
— Так ведь теперь у нас все равно нет декорации, — возразил Яша. — А электрический трактор, знаете, какая любопытная машина? Я про него уже две книжки прочитал.
Тут я вспомнил наш разговор с Кирой на первой репетиции и, еле сдерживая смех, шепнул ему:
— Ну и сильно же Якова расщепило. Совсем в технику перемахнул.
— Я же говорил тебе, что Пчелкин разносторонний талант, — ничуть не смутившись, ответил Кира.
— Вот поди ж ты, какой он, оказывается, необыкновенный человек, — посмотрев на Яшу, с удивлением сказал я. — А так, снаружи, ничего особенного в нем нет. Видно, правильно говорят: мал золотник, да дорог, а…
— Знаю, знаю, — перебил меня Кира.
Он был не по годам длинный, и вторая половина этой пословицы ему не нравилась.
…А немного спустя все мы, бывшие артисты, снова собрались на школьной сцене. Но уже не на репетицию, а для того, чтобы прочитать Яшины книжки об устройстве электрического трактора. Кружок юных техников начал свою работу…
На большой перемене подошел ко мне Миша Яблочкин и сказал:
— Хочешь в К.М.Я. записаться?
— А что это за штука? — удивился я.
— Скажи, хочешь? Тогда объясню.
— Как же я скажу, когда не знаю. Может, это какая-нибудь ерунда?
— Сам ты ерунда, — обиделся Миша. — К.М.Я. — это Команда Миши Яблочкина, то есть моя команда.
— А что мы в ней будем делать?
— Что да чего!.. — передразнил Миша. — Записывайся, не пожалеешь.
Я задумался. А вдруг мне опять попадет от мамы, как на прошлой неделе. Тогда по предложению Миши мы организовали шумовой ансамбль. Все ребята вышли во двор с кастрюлями и, рассевшись под окнами, дали первый концерт. Второе выступление ансамбля, которое мы хотели провести в красном уголке, не состоялось. У нас отобрали инструменты, и наши мамы ходили в домоуправление за своими кастрюлями. Но Миша не унывал.
— Еще что-нибудь придумаем, — пообещал он и, как видите, сдержал свое слово.
— Ладно, — согласился я. — Так
