чёлки.
— Я ей сперва, конечно, не поверила, стала вопросы задавать. А Сонечка заладила: просыпайся да просыпайся. Если хочешь, мол, приду к тебе потом, поиграем. Ну я и согласилась. У меня, знаешь ли, никогда подруг не было. Девчонки к себе играть не зовут… — Танюшка вздохнула, и в этом вздохе явно крылась затаённая обида. — В общем, проснулась я — думаю: вот же приснилась чушь! Выбралась из стога — в глазах темно, голова кружится. Права была Сонечка: ещё немного, и взопрела бы я совсем. В общем, не помню, как домой дошла да на лавку брякнулась. Потом ещё до вечера холодной водой отпаивалась. А наутро просыпаюсь — а она у кровати сидит!
— Сонечка? — ахнула Тайка.
— Ага, кто ж ещё! Говорит: ну что, Танюша, звала ты меня, вот я и пришла в гости. Давай теперь играть вместе. С тех пор так за мной и ходит. Невидимая.
— А пожары тут при чём? Это Сонечка поджигает? — Тайка, с облегчением выдохнув, отмела версию о сумасшествии. С головой у Танюшки всё было в порядке, а вот что за нечисть такую необычную она во сне встретила да в мир призвала, ещё предстояло выяснить. Если это, конечно, не её фантазии… Детям порой свойственно сочинять разные истории.
— Не то чтобы специально поджигает. Оно как-то само вспыхивает…
— Скажи, а эта засуха не с приходом ли Сонечки началась? — Тайка спросила просто так, ни на что особо не надеясь, но тут ей повезло — угадала. Танюшка аж на месте подпрыгнула и с жаром закивала:
— Да-да, именно с того дня и нет дождей. Тай, значит, я не выдумщица? Сонечка и правда существует?
— Похоже на то, — Тайка забрала у неё подтаявшее масло и придирчиво осмотрела ухо: краснота и припухлость почти ушли. — Познакомишь меня завтра с этой Сонечкой, ладно?
На том они и распрощались.
А на следующий день, придя в гости, как и было уговорено, Тайка застала дома совершенно растерянную Танюшку.
— Не понимаю, куда она могла подеваться! — девочка то и дело всплёскивала руками, чуть не плача. — С самого утра ищу, но Сонечка как будто испарилась. Всю неделю здесь крутилась, и на тебе… Теперь будешь думать, что я всё наврала, да?
Тайка ничего не ответила, лишь плечами пожала. Признаться, именно это и пришло ей на ум в первую очередь. Уж очень странно было, что от Танюшкиных родителей и друзей Сонечка не пряталась, а вот от ведьмы вдруг решила скрыться. То ли нечисть попалась чересчур умная и раскусила их план, то ли у девочки всё-таки появилась воображаемая подружка. Тайка читала, что такое случается с детьми, когда те чувствуют себя одиноко и им не хватает любви в родной семье. Ей даже стало немного жаль Танюшку, поэтому она решила, что не будет упрекать девочку во вранье. Только потрепала её по непослушным вихрам и сказала:
— Ну, если Сонечка появится, передай ей, что мне хотелось бы с ней встретиться. А пока я пойду, пожалуй. У меня очень много дел.
Танюшка, шмыгнув носом, виновато кивнула. Конечно, от неё не укрылся немного рассерженный Тайкин тон, но оправдываться она не стала.
На обратном пути Тайка решила сделать крюк и дойти до заброшенного дома. Ну а вдруг Марьянка-вытьянка что-то знает да подсказать сможет? Но добраться до знакомой слегка покосившейся облупленной синей калитки она не успела: с ветки черёмухи, склонившейся над дорогой, вдруг прямо перед её носом спрыгнула девчонка. Причём Тайка готова была поклясться, что ещё секунду назад на ветке сидела яркая, как солнечный зайчик, иволга, а больше никого.
— Пливетик! Говолят, ты меня искала, ведьма? — малышка сильно картавила, но понимать её было несложно.
— Сонечка?! — ахнула Тайка. Ей пришлось прижать ладонь к груди, чтобы успокоить часто забившееся сердце. — Фу, напугала!
Девчонка, усмехнувшись, тряхнула копной рыжих мелко вьющихся волос и наморщила курносый носик, сплошь усеянный веснушками.
Определённо, она была кем угодно, только не человеком. Потому что не бывает у людей таких сияющих золотых глаз, от которых по щекам пляшут солнечные блики. И от волос не исходит свет — такой, что хочется зажмуриться.
Тайка сморгнула набежавшие слёзы и вытерла щёки тыльной стороной ладони.
— Сонечко, — поправила её девочка. — Маленькое есё. Но сколо буду больсое.
— Солнышко?
Поверить в это было сложно, но сияющая малышка радостно закивала:
— Угу. Меня Танюска плигласила. Говолит, давай вместе иглать.
— А зачем же ты тогда поле подожгла? И лес? И забор? — Тайка, признаться, не понимала, что ей делать. Она-то думала повстречать какую-нибудь вредину типа кикиморы или шишиги, с которой придётся сражаться и хорошенько проучить, чтобы неповадно было, а тут на тебе — не враг постылый встретился на пути, а улыбчивый солнечный зайчик.
Солнышко села прямо на траву, расправив складки своего ситцевого канареечного платьишка в мелкую оранжевую крапинку, и пожала плечами:
— Нинаю. Оно само. Навелное, им стало жалко.
— Жарко? — Тайка присела рядом на корточки и, получив снова утвердительный кивок, добавила: — Значит, вся эта жара тоже из-за тебя?
— Лазве это жала? — удивилась Солнышко.
Она с интересом наблюдала за божьей коровкой, ползущей по травинке. Когда та расправила крылышки и взмыла в воздух, девочка вскочила и звонко, во весь голос запела:
— Бозия коловка, улети на небо, плинеси мне хлеба!
Но тут мимо пролетела белокрылая капустница, и внимание Солнышка тут же переключилось на бабочку. Казалось, она не могла долго сосредотачиваться на чём-то одном.
— Зачем ты играешь с людьми? И для чего тебе Танюшка? — не отставала Тайка. Нужно же было во всём разобраться!
Солнышко вздрогнула от неожиданности, будто уже успела забыть о её существовании, но на вопрос, немного подумав, всё же ответила:
— Я её люблю. У неё веснуски.
— У меня тоже есть веснушки, — Тайка, не удержавшись, хмыкнула.
— Плавда? — Солнышко воззрилась на неё в изумлении. — Значит, тебя тозе Сонечко любит. Не я. Другое Сонечко.
— Хочешь сказать, вас таких много?
— Ага, — девочка улыбнулась так, что сияние, исходящее от её волос, стало ещё ярче и даже бледная кожа, казалось, начала мерцать слабым медовым светом. — У меня есть блатики и сестлички. Мы плиходим, когда сонечный лучик отлажается в зелкале или от повелхности воды. И находим своего человека. И стобы обязательно с веснусками!
Тайка, вздохнув, вытерла пот со лба и принялась обмахиваться юбкой. С тех пор как они заговорили с Солнышком, воздух вокруг становился всё жарче и жарче — и немудрено: время как раз близилось к полудню. Скоро начнётся самое пекло.
— Почему же я никогда не видела своё Солнышко?
— Глюпая
