Ведь если честно, то Лелька сюда шла вовсе не потому, что испугалась Моську. Которая действительно часто лаяла, но никогда никаких подлостей своим подопечным не делала. И уж, конечно, не для того, чтобы кабинет убирать. Никуда ей идти в каникулы не хотелось, но сердце грела только одна мысль…
Лелька была стопроцентно уверена, что Мякишева, которой все всегда было глубоко фиолетово, не придет. И она, Ольга Федорова, будет пару часов наедине с тремя парнями. Причем один из них – первый красавец класса, второй – хоть и тормоз, но тоже ничего, а третий… А в третьего, как Лельке казалось, она была влюблена уже целых три месяца.
В курсе происходящего была пока что только Ритка. Но не сказать, чтобы она была в восторге от выбора подруги. Сашка, он же Шиш, выглядел старше своих одноклассников, был выше ростом и шире в плечах. Он был сильнее, а потому смелее и наглее прочих. Мог зло высмеять любого, кто чем-то, как ему показалось, задел его. А мог и не только высмеять. Он постоянно со всеми спорил, особенно с учителями, со школьным психологом, к которому его часто отправляли, с другими взрослыми. Или устраивал молчаливый бунт против всех. Да и вообще, большую часть времени он думал о чем-то своем, говорил мало и чаще всего ходил один. Некоторые его откровенно боялись. К тому же он зачем-то брился налысо. И потому был, по мнению Ритки, мало того что урод уродом, но еще и похож на настоящего уголовника.
Как так вышло, что три месяца назад Шиш вдруг понравился Лельке, она и сама не знала. Только с тех пор ни уродом, ни уголовником, несмотря на Риткины заверения, Сашка ей не казался. А казался мужественным, уверенным в себе и очень даже симпатичным. С ямочкой на подбородке. С голубыми глазами и длинными ресничками. И мелкими едва заметными веснушками, которые неожиданно проступили по весне.
И одевался он очень стильно. Благо родители у него были богатыми, и он мог себе позволить все, что хотел. За что правда и расплачивался: богатый папа Шиша во что бы то ни стало хотел видеть сына с высшим образованием. А значит, тому следовало, опять же во что бы то ни стало, окончить одиннадцать классов. Шиш же учился с «двойки» на «тройку» с редкими «четверками» по математике. И учиться, как казалось Лельке, не хотел. Но папу он все-таки побаивался. Даже вот кабинет химии убирать приперся, лишь бы Моська – не дай бог – чего не сказала супротив его особы; брать Шиша в десятый класс никто из преподавателей не хотел.
Шиш дописал на доске последнюю букву и обернулся. Широко, но как-то нехорошо улыбаясь, он уставился на Лельку.
– Федорова, а ты че стоишь столбом? Давай, шевели помидорами. Вон ведро, вон тряпка. Башляю от души, – широким жестом Шиш вытащил из кармана штанов сотенную и шлепнул ее на учительский стол.
Лелька понимала, что надо что-то сказать, как-то его, по выражению Ритки, «отбрить», но слов не было, были только тихий ужас и желание провалиться сию минуту сквозь пол.
– Что, мало? – продолжал издеваться Шиш с молчаливого поощрения Хобота и Тормоза, и даже Мякишевой на подоконнике. – Вот те еще! – и шлепнул на стол еще одну сотенную.
– Федорова, ну, жалко тебе, что ли? Наведи порядок, уважь коллектив, – попросил Хобот, едва сдерживая смех.
Шиш помахал в воздухе еще одной купюрой, подцепил те, что уже лежали на столе, и двинулся к Лельке.
– Да бери, не стесняйся, у нас в стране, как говорит мой дед, любой труд почетен, – с этими словами Шиш ловко схватил Лельку в охапку и попытался засунуть ей деньги в задний карман джинсов; при этом на какой-то момент девчонка оказалась практически в объятьях хулигана.
Лелькин тихий ужас перешел в громкий.
С диким воплем она пнула Шиша под коленку, отчего тот согнулся и расцепил свои объятья. Деньги полетели на пол. А сама Лелька, едва вырвавшись, бросилась к двери. Совершенно забыв о том, что химичка закрыла ее на ключ. И… И снесла дверь с петель.
Глава 2
Бывают ли принцы лысыми?
– Принцы лысыми не бывают! – уверенно заявила Ритка Кемпи, внимательно выслушав лучшую подругу.
Лелька аж задохнулась от негодования:
– Во-первых, он не лысый, а бритый, а во-вторых, я вовсе и не говорила, что он – мой принц!!!
– Бритыми принцы тоже не бывают, – пожала плечами Ритка и поплотнее укуталась в плед.
Отопление в квартирах отключили уже давным-давно, а лето, наступив по календарю, на деле ничем себя не проявляло: дома, как и на улице, было холодно и промозгло. Тем более что с понедельника в части города, где проживали Ритка и Лелька, была еще и горячая вода отключена. А с нею из квартир, казалось, выветрилось последнее тепло. Греться можно было только горячим чаем. Чем подруги и занимались уже третий час кряду.
Рассерженная и обиженная Лелька гордо покинула Риткину комнату, почти что хлопнув дверью. Вернулась с чайником кипятка.
– Да не сердись ты, – махнула рукой Ритка. – Что такое произошло-то? Ну схватил он тебя за задницу. Так радоваться надо – внимание на тебя обратил твой Шиш.
– Не хватал он меня за задницу, – огрызнулась все еще обиженная Лелька, – он мне деньги в карман хотел сунуть. Обидел он меня до глубины души. Как вспомню, как я стояла посередине класса дура дурой и не знала, что ответить, так прямо хоть за веревкой с мылом беги, – это она уже вздохнула и махнула рукой, мол, что там и говорить: опозорилась.
– Нет, ну я не понимаю, ну что за люди, – на пару с ней вздохнула Ритка, разлив чай по чашкам. – Ну Тормоз, он и есть тормоз, а Хобот-то почему за тебя не вступился?
– Не вступился! Отвратительный он – этот Хабанен. Сидел довольный и хихикал. И Мякишева тоже – наблюдала! Как в цирке. А я – клоун.
– Хабанен – не отвратительный, – почему-то единственного из всех защитила Хобота Ритка, но потом все-таки обобщила: – А вообще, все это, мне кажется, не тебя плохо характеризует, а их. Это они подлыми и злыми выглядели в этой ситуации. Нашли на ком злость выместить, герои!
– Вот-вот.
– Съешь еще плюшечку, бабушка пекла!
– А у тебя ничего существенного, случаем, нет? Колбаски хотя бы…
– Плюшечки лучше!
Лелька послушно взяла плюшечку.
– Наемся плюшечек, потолстею, увижу себя в зеркале и умру от ужаса. А на могиле моей будет надпись: «Во всем виноват Шиш», – невесело пошутила она.
– Он тебя до сих пор волнует? – как бы между прочим поинтересовалась Ритка.
– Волнует! Как бы так его теперь в отместку опозорить – вот что меня волнует!
– А что, идея! Надо его опозорить, показать, что и ты не лыком шита. Поднять брошенную им перчатку. Устроить – как это раньше называлось – дуэль!
– Что? – не поняла Лелька. – Какую дуэль?
– Высмеять как-нибудь твоего лысого – ой, извини, бритого – принца. И сразу все будет пучком. Ты вернешь себе самоуважение. Это раз. Два – обратишь на себя внимание Шиша. Он же не сможет отступить просто так. Увлечется. Сначала местью, потом – тобой. Раз-два – и готово. Дело сделано, дура замуж выдана.
– Что?!
– Прости, присказка такая.
– Какой замуж? Я… Я… Я его видеть не хочу. Высмеять хочу подлеца, а видеть – нет. НИ-КО-ГДА! Он мне омерзителен. Принцы лысыми не бывают – в этом я теперь с тобой полностью согласна. И с тем, что он – урод. И с Моськой согласна – тюрьма по нему плачет, – в заключение своей обвинительной тирады Лелька громко шмыгнула носом.
– Тюрьма! По-моему, пока что ты по нему… – начала было Ритка.
– Я просто простыла! От тебя заразилась, между прочим. Отодвинься от меня. И не дыши.
– Меда съешь, чучело!
Что Лелька нашла в Шише, она и сама не знала. До выпускного она с Сашкой Кармановым и двумя словами-то, кажется, не перемолвилась. Несмотря на то что с первого своего дня в школе училась с ним в одном классе, а жила в одном дворе, в соседних подъездах, с детства. Шиш с девчонками никогда не водился, в классе – так даже не здоровался, а во дворе появлялся редко. Весь его бандитский облик в этом плане был обманчив – ни в одной дворовой компании он замечен, по крайней мере Лелькой, не был. Хотя во дворе его, бесспорно, уважали. В чем однажды Лелька и убедилась по пути из магазина домой.
Идти надо было мимо гаражей во дворе. Около этих самых гаражей Лельке что-то зверски кольнуло в пятку. Она подошла к бетонной стене, оперлась об нее и, про себя ругаясь на чем свет стоит, стянула сапог. Долго щупала стельку и носок, но ничего острого найти не смогла. И только собралась обратно обуться, как… Как мимо нее весь в черном мягкой кошачьей походкой прошел Шиш. И свернул в проход между гаражами. Лелька стояла в тени стены, и он ее не заметил. А она его, проходящего под фонарем, рассмотрела очень даже хорошо: вязаная шапочка натянута на самые глаза, а глаза злые-злые.
Лелька и подумать ни о чем не успела, а сама уже подкралась к углу крайнего гаража, у которого стояла, и аккуратно выглянула в проход. В проходе Шиш стоял напротив Валеры, ее соседа по лестничной площадке, старший брат которого на самом деле сидел в тюрьме, и его друга в синей куртке, имя которого Лелька не знала. Оба парня были на несколько лет старше ее одноклассника. Судя по тому, что Шиш стоял около своего гаража с ключами в руке – он шел именно сюда и по какому-то своему делу. Что делали здесь Валера с другом, было неизвестно. Может быть, они целенаправленно караулили здесь именно Шиша?
