– Эй! – откликнулось эхо. Ваське понравилось, что эхо так хорошо и быстро откликается.
– О-го-гой! – опять крикнул Васька.
– Ой! Ой! Ой! – ответило эхо.
– Это чья веревка? – балуясь, крикнул Васька.
– Моя! – откликнулось эхо.
Пораженный Васька немного помолчал и спросил:
– Эй, а ты кто?
– Андрейка!
– Что ты там делаешь?
– Ничего.
– Так зачем же на крышу забрался?
– На спор, чтобы молотком по крыше постучать!
– Ну и как, постучал?
– Постучал.
– А веревка зачем?
– Молоток на крышу поднять!
– И все?
– Все!
– Так слезай!
– Не слезу!
– Почему?
– Страшно! – Слышно было, как Андрейка заплакал.
– А ну, не реветь! – решительно прикрикнул Васька. – Веревка у тебя привязана?
– Не-ет!
– Так привяжи!
Веревка дрогнула, чуть натянулась и провисла.
– Привязал?
– Да!
– Крепко?
– Морским узлом!
– Молодец! – похвалил Васька, приторачивая веревку к поясу. Ухватившись за стальной прут лестницы, Васька уверенно полез вверх. Добравшись до Андрейки, тоже обвязал его веревкой, и они стали спускаться.
– Не было бы веревки, – рассуждал Васька, – я бы тебя и спасать не стал. Побоялся. Пришлось бы милицию вызывать или пожарников, родителей бы переполошили, а с веревкой хоть бы что! Ничего не страшно!
Спрыгнув на землю, Васька слегка подергал веревку и спросил:
– К чему она у тебя привязана?
– К молотку, – ответил Андрейка.
Самая полезная вещь на свете
Братья Малявины, посапывая носами, волокли какое-то странное сооружение, сколоченное из нетесаных досок.
– Это что еще за гроб такой? – с завистью спросил Васька.
– Не гроб, а самолет! – обиделись братья.
Они подтащили сооружение к сараю, привязали к нему веревку и принялись втаскивать на крышу. Васька снизу давал советы.
Когда «самолет» был установлен, старший из братьев, который учился в третьем классе, взобрался на него и велел младшему толкать что есть силы. Но сколько братья ни старались, «самолет» не трогался с места.
– Наверное, за крышу зацепился, – предположил Васька, которому не терпелось увидеть, как все это полетит и что из всего этого получится.
Братья перевернули «самолет» и обнаружили снизу огромный гвоздь.
– Васька, неси молоток! – закричали братья. – Тут гвоздь загнуть нужно!
– А чем вы при посадке тормозить будете? – спросил Васька, которому вовсе не хотелось идти за молотком.
Братья призадумались, потому что ив самом деле, кроме гвоздя, тормозить было нечем. Посовещались немного и, поднатужившись, столкнули самолет с крыши. Он рухнул вниз и, ударившись о землю, рассыпался на части.
– Из-за тебя, Васька, наш самолет разбился! – закричали братья, слезая с крыши. – Из-за тебя нам всегда попадает, а тебе никогда не попадает! Это ты нас научил всю картошку сверлом просверлить, чтобы проветривалась лучше!
– Эх вы! – сказал Васька. – Пока вы тут кричали, я придумал, что из этих досок сделать можно. Самую полезную вещь на свете! Вытаскивайте гвозди!
Когда гвозди были вытащены, Васька велел разметить доски точно по линейке. Братья распилили их на части.
– Ну и что же это такое вышло? – сгорая от нетерпения, спросили они.
– Дрова! – сказал Васька.
Начальник пионерского лагеря вызвал к себе старшую пионервожатую и сказал:
– Если завтра будет хорошая погода, то я лично поведу ребят на совхозное поле собирать огурцы. Если же будет идти дождь, то соберем всех в зрительном зале и я проведу беседу.
Старшая пионервожатая передала разговор с начальником лагеря вожатым отрядов:
– Если завтра будет хорошая погода, то начальник лагеря поведет всех на совхозное поле и будет лично собирать огурцы. Если после этого все же пойдет дождь, то в зрительном зале состоится беседа.
Вожатых подслушала девочка из второго отряда, которая ВСЕГДАВСЕПРОВСЕХЗНАЛА, и сказала своей подружке:
– Ой, Лилька, если завтра будет хорошая погода, то начальник лагеря соберет все имеющиеся огурцы на совхозном поле, после чего проведет беседу на эту тему. Если же пойдет дождь, то начальник лагеря будет собирать огурцы в зрительном зале.
Лилька сбегала к подружке из третьего отряда и под большим секретом сообщила:
– Ой, Танька, если завтра будет хорошая погода, то мы весь день будем вместе с начальником лагеря собираться на совхозном поле. Если же в зрительном зале пойдет дождь из огурцов, то начальник лагеря проведет с ним беседу.
Тогда подружка той самой подружки из третьего отряда сбегала к подружке из четвертого и сказала:
– Ой, Галка, знаешь, если завтра будет хорошая погода, то мы весь день будем собирать начальника лагеря из огурцов на совхозном поле. Если по этому поводу состоится беседа, то совхозное поле будет идти вместе с дождем в зрительном зале.
В конце концов подружка из четвертого отряда собрала всех девчонок из пятого и с таинственным видом зашептала:
– Ой, девочки, что я знаю! Если завтра состоится совхозное поле, то начальник лагеря соберет для нас с помощью огурцов хорошую погоду из беседы о дожде в зрительном зале.
Узнав такую новость, девчонки из пятого отряда срочно собрались в спальне, под двумя спаренными кроватями, где у них всегда проводились особо важные неофициальные совещания, долго там шептались и пришли к выводу:
– Если уж начальник лагеря взялся собирать для них хорошую погоду из беседы о дожде в зрительном зале, то он ее соберет обязательно. Но для того, чтобы состоялось совхозное поле, всему пятому отряду придется завтра собирать огурцы, даже если будет идти дождь.
Однажды мы с Васькой поехали на рыбалку. Когда стемнело, развели костер, сварили уху, потом разлеглись возле костра. Васька с одной стороны, а я – с другой. Ночь была тихая, теплая. Вдруг Васька ни с того ни с сего принялся рассказывать страшные истории: о черной перчатке, которая залетает в форточки и душит людей; об оранжевом чемоданчике, приносящем несчастья; о Пиковой даме, на правой ноге у которой надет черный валенок, а на левой – белая перчатка. И о том, как эта дама утаскивает зазевавшихся людей в могилу; о зеленых человечках, прилетающих из космоса и обливающих всех зеленой жидкостью, после чего мозги у некоторых поворачиваются набекрень. Еще он рассказывал о чертях, летающих на шариках, и многом другом.
Почти к самой воде подступал лес. В темноте он казался таинственным и страшным. Слушая Ваську, я поплотнее завернулся в куртку и не заметил, как уснул.
Среди ночи меня разбудил какой-то звук. Я прислушался. Совсем рядом треснул сучок. Я приподнялся. Костер не горел. Было очень темно. Васька спал рядом, свернувшись калачиком. Вдруг от большого куста отделилась сгорбленная фигура и направилась в мою сторону. На левой ноге у нее белела перчатка, на правой чернел валенок.
«Пиковая дама!» – едва не крикнул я.
К счастью, мне под руку попал пакет с сырыми яйцами. Не помня себя от страха, я швырнул яйцо в череп ужасной старухе. Она повалилась на землю, потом поползла. Я принялся метать в нее оставшиеся яйца. Старуха остановилась и стала обходить меня с тыла. Тут я встретил ее градом вареной картошки. Не выдержав, она жалобно вскрикнула и пропала во тьме. На всякий случай я зафинтилил ей вслед котелком из-под ухи. Потом завернулся в куртку, оставив лишь узкую щелку для глаз, и долго смотрел в пространство, как в амбразуру…
Разбудил меня Васька. Было светло.
– Ды-ды-дрыхнешь? – заикаясь спросил он. – А я гы-гы-глаз не сомкнул!
– Как это не сомкнул? Да ты… – возмутился я, но осекся: на траве, калачиком, лежала его куртка. Смутная догадка насторожила меня, и я приумолк.
– Ночью пошел за кустики, – хриплым шепотом сообщил Васька, – вдруг, откуда ни возьмись, зеленые человечки! Хлоп мне инопланетным контейнером по черепу. Я и упал. Чувствую, течет по щекам зеленая жидкость. Только поднял голову – сразу четыре удара. Один в глаз, другой в подбородок, третий в ухо, четвертый по зубам! Метнулся я в сторону, а там черти на шариках носятся. Удар за ударом и все в меня! Кинулся я в лес. Вдруг, откуда ни возьмись, вылетает самый главный черт. Врезал мне железным кулачищем по спине и в кусты! – голос у Васьки дрогнул. – Так что одевайся, Генка, в Академию наук поедем! Зря я, что ли, всю ночь промаялся?
Лицо, рубашка и руки у него были вымазаны чем-то желто-зеленым. В шевелюре белел обломок инопланетного контейнера, который оказался куском яичной скорлупы. Сомнения мои кончились.
– Идем, Вася, умываться, – мирно предложил я.
Васька сразу стал кричать, что для науки согласен пойти на любые жертвы и потому умываться не собирается.
– Как хочешь, Васенька, – ласково сказал я, – только ночью и на меня нападение было!
– На тебя? – удивился Васька.
